Евгений Бунимович. Избранное

МИХАИЛ АБЛАЕВ. «ЕВГЕНИЙ БУНИМОВИЧ. ИЗБРАННОЕ».


В память о нашей вавилонской презентации 1992 года, когда я читал с Бунимовичем за одним столом, в память той замечательной публикации в «Юности»,  из которой литературная и читательская общественность узнали о тогдашнем замечательном поэте этом, я купил и купил очень удачно книжечку его «Избранного» 2009 года издания. Передо мной стоял важный вопрос: как политическая деятельность повлияла на этого поэта?
Но всё это было до того, как я стал знакомиться с творчеством Евгения Бунимовича, предполагая в нём поэта хоть с какой-нибудь, да «историей», выражаясь едким цветаевским понятием.
Я с восторгом прочитал выборки из первой его «книги» под названием «Любительские фотографии чёрно-белые размером 7х8. 1-й альбом». В моём «оперативном сознании» крутилась даже идея присудить Бунимовичу пальму первенства среди «тех» «медяков» - авторов Медного века русской поэзии. Я выделил несколько особо сильных стихотворений, одно, «юностевское", я здесь приведу:

«Я  сошёл с конвейера Москвы,
Вместо сердца – пламенный мотор,
А вот это вместо головы…

Извини, естественный отбор.

Я москвич,
Обидно, что не ЗИЛ.
Не хватает лошадиных сил.
Вял дизайн,
Мешает лишний вес…

Извини, красотка Мерседес.
1985»

Великолепно! Но и трагически-печально: в этом стихотворении – гражданско-творческая «молитва» Бунимовича. В 1990 году он впервые издался почему-то во Франции и стал писать «по-европейски», без рифмы, в строчку, без телеологии, свойственных  великой песенно-поэтической традиции, переводясь чуть ли не на все языки мира и придя в «большую политику»…

Дальше читать уже было безсмысленно и мучительно: очевидно, что в девяностом Бунимович – нет, не был очарован, как я думал сначала, но вступил в некую «масонскую ложу» современной общественной литературы, которая держит в «чёрном теле» читателя и литератора, в случае России – в значительно меньшей степени.

Он умер как автор стихов в начале 90-х. Умер -  или прикидывается мёртвым? Писать такую дрянь может только «мёртвый индеец»…
Но он знает, он чувствует приближающуюся «кремацию». Вот последнее стихотворение «Избранного»:

 «был такой евгений бунимович
полторы натуры мрамор бронза
ощущал предутреннюю горечь
устранял немедикаментозно

бунимович был такой евгений
хрен с горы синайской в поле чистом
не любил писать стихотворений
да и получалось неказисто

с этим и появится на страшном
с этим и предстанет перед высшим
буни- говорите –мович как же
был такой да весь куда-то вышел
2008»

Грозит ли ему участь великого Маяковского, за свои имитации и смерть снискавшего святую славу? Или быть ему неким «есениным» в истории литературы? Но жлобизм подбирается со своим главным свойством – тупостью…

Повезло мне и с автором предисловия: его написал мой некогда «непосредственный начальник» по деканату истфила РГГУ Дмитрий Петрович Бак (в 2016 году я написал на его стих неплохую песню «Акмэ»). Очень зря для поэта он показывает себя филологом – филологом заурядным, дешёвым, - разбирая «по косточкам» эту мёртвую дрянь некогда великого. А в финале он пишет преступные для литератора и литературоведа слова:
«Бунимович – один из немногих поэтов, сумевших на долгие годы сохранить потенциал однажды найденных художественных принципов. Принципы эти, как сказано, ставят поэзию как таковую в позицию неброской, косвенной зависимости (!) от повседневной нелёгкой трудовой жизни (!!) рядового горожанина. Именно  по этой причине поэту удаётся сохранить первозданную свежесть голоса (!!!).»
Последнее – на «совести» Бака. А вот по поводу… Поэт – это великая личность, глядящая и слушающая в мир, а не наоборот!


А. Михаил. 22 сентября 2022 года.