Сказка о богатыре Иване

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Помнишь ли вечор волшебный?
Месяц рыжий колдовал.
И напиток свой целебный
Знахарь мерно выдавал.

Ты хворала беспричинно.
Дьявол сглазил, вот те крест.
Окунался дуб старинный
В сумрак падших этих мест.

За могильными плитами
Кличут вороны беду.
Их кровавыми устами
Ловят духов на ходу.

Ведьмы на метле летают
В предвкушении потех.
Где и сколько, черт их знает,
Но скотина мрет у всех.

С их премудрыми годами
Им пора бы в мир иной.
Вместе с черными котами
Пусть уходят на покой.

Серебрится у русалки
Блеском ярким чешуя.
Занесло нас елки-палки
В эти злачные края.

А лазурные озера
Говорят, бывает, нежно,
Правда редко и нескоро,
Да и в общем-то небрежно.

Но зато уж точно леший
Ходит хмуро по болотам,
Совершая круг свой пеший
Тихим незаметным ходом.

С ним приятель-водяной
В одеяньях мутной тины.
В ласках девы молодой
Нежит мокрую седину.

Среди топей и болот
Наша ветхая избушка
Здесь стоит который год,
Далеко видать опушку.

Ты ложись быстрей на печку,
Моя верная подружка.
Подожгу я на ночь свечку,
Сказку прошепчу на ушко.

Что случилось – это диво,
Пока мысль не остыла,
Всю историю правдиво
Повествую, вот как было.

Между черными горами,
За полями, за долами
Лес волшебный весь в огнях
Разрастался второпях.

Те огни – живые духи,
Освещают ярко путь,
А еще разводят слухи
Где- нибудь и как-нибудь.

Красотулечка-лисица
Ходит там на двух ногах.
А ворона злится, злится
И кружится впопыхах.

А в норе пушистый, рослый,
Непростительный толстяк,
Все орехи ест хомяк.
И ему совсем непросто
Круглый год сидеть, жевать,
Света белого не знать.

Рыбки – хитрые малявки-
Там выходят из воды
И щипают ловко травку,
И опять идут в пруды.

Там и лоси золотые,
И серебряный медведь,
Зайцы, правда вот, простые,
Да куда уж им иметь
Силы колдовства чудные,
Выжить бы, не умереть.

Ежик бодрый бродит смело,
Иглы все из хрусталя,
У него всегда есть дело,
Но к работе опосля
Принимается беспечно.

В центре леса плещет вечный
Из живой воды родник,
Резко мрачный шум возник,
Филин злой взлетел и ухнул,
Небосвод на землю рухнул,
Спрятал дивный мир от нас,
Вон из сердца, прочь от глаз.

Возле леса на опушке
Каменный стоит дворец.
Там волшебные зверушки
Перепуганы в конец.

Их стращает заклинатель,
Черной магии снискатель -
Чародей, познавший грех
В отречении от всех.

Непреклонный одиночка,
Умерла его жена.
Но зато принцесса-дочка.
Ах, красавица она!

И еще признать нам надо,
Чародей тот был богат,
Он украл из дома гада
Двадцать лет тому назад
Меч змеиного царя,
Чистый в лезвии булат,
Рукоять из янтаря.

От размеров сего клада
Искренне, сердечно рада
Его женушка была.
Вот такие вот дела.

Да и сам он был так рад,
Он с мечом, зато без лат.
Вот такой вот был уклад
Двадцать лет тому назад.

А сейчас все в латах ходят,
Витязи с щитами бродят.
Ищут, в месте бы в каком
В битву им вступить со злом.

Из дружины из одной
Тридцать воинов отважных
Говорили меж собой,
Обсуждали что-то важно.

Каждый день они роптали
На безграмотность князей.
Где, мол, сколько, воровали,
И кого погнать взашей.

Но в один из дней ненастных
Тридцать молодцев прекрасных
Полюбили как-то в ночь
Чародеевскую дочь.

Други все, чего ж добавить,
Что сбылось, то не исправить.
Разбрелись все кто-куда
С чародеева двора.

Ветры воют заунывно,
Небо злое беспрерывно
Застлано в туманной мгле,
Спать ложились на земле.

Разумы их добры, чисты.
Все уснули сразу быстро.
Чародей был очень плох,
Словно чувствовал подвох.

Мыслил трезвый, одинокий,
Сон не брал его глубокий.
Думал, как бы ему дочь
Из дому отправить прочь.

Чтобы замуж вышла мигом,
Не висела бренным игом
На душе отцовской злой,
Был бы в ней тогда покой.

Поутру пылают зори,
Встала радостно девица,
Как веселая синица,
Чародей был в жутком горе.

Тридцать витязей-героев
Спали твердым сладим сном.
Без тревог, без перебоев,
Лишь головушки ничком.

Но один не спал Иван,
К славным подвигам воззван.
Он в девицу ту влюбился,
Хоть сейчас б на ней женился.

Целу ночь не мог уснуть,
Очи мягкие сомкнуть.
Изворочался он весь:
Ах, любовь - гремуча смесь.

Чародей одно все хочет -
Мужа верного пророчит
Из-за дальних южных стран.
Пишет к старому султану,
Горе нашему Ивану,
Сын султана – принц Хасан.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Южные сады румяны.
И верблюдов караваны
Перевозят сладкий фрукт -
Натуральный их продукт.

Солнце жарит, словно печь.
Чтобы головы сберечь,
Надевают все султаны
Белоснежные тюрбаны.

Плещется оазис славный,
Он источник жизни главный.
Там и сад растет густой
С освежающей листвой.

В тени сада есть кувшин,
Там живет пустынный джин.
Хоть когда-то жил в пустыне,
Переехал в сад он ныне.

Он Хасана верный друг,
Он надежней всяких слуг.
Принца он боготворил,
Чудо для него творил.

Вот потребовал Хасан,
Раз ему помощник дан,
Джина чудо совершить,
Диво дивное явить.

Он хотел такой ковер,
Неуемный фантазер,
Чтоб летал он за границу,
Чтобы можно через море,
Рея скоро на просторе,
В чуждый берег приземлиться,
Словно перелетна птица.

Раз кувшин Хасан потер,
Вылез джин. Он так хитер.
Рассмеялся он довольный,
Но приказ исполнил вольный.

Вдруг на время приумолкнул,
Грудь расправил, пальцем щелкнул.
И неведомо откуда
Вмиг возникло это чудо.

Тканью вышит золотистой,
Пахнет пряностью душистой,
Весь в узорчатом цвету
И взлетает на ходу.
Ночью бархатом горит,
В темноте огнем пестрит.
Если светит ясный день,
Он невидим, словно тень.


Между тем, уже османки
Утром встали спозаранку.
Платья просто чистый шелк,
Знают в моде они толк.

Но не трогают Хасана
Девицы земли родной.
Он за морем-океаном
По посланию султана
Должен с будущей женой
Встретиться в стране чужой.

Делать нечего, наказу
Не противился отца.
Только зори встали, сразу
Вышел юноша с дворца.

На ковер сел, взял кувшин,
В нем томится злобный джин.
Полетел за сине море
И растаял на просторе.
Мчится весело Хасан,
В голове его туман,
За принцессою - невестой,
За границу в дивно место.

Миновали дни и ночи,
Свадьбу джин ему пророчил.
На брегу чужом садился.
Взору русский край явился:

Бело-черные березки,
Ивы плачут, капят слезки.
И вокруг густой туман
Принакрыл едва бурьян.

Голос филина раздался,
Небосвод с земли поднялся.
Хитрой волею небес
Уж не спрятан дивный лес.

Лоси в золоте уж бродят,
И серебряный медведь
Песню грустную заводит,
Что ж еще ему запеть?

В иглах еж из хрусталя,
Как корона короля.
Ощетинился он гордо,
И пушиста злиться морда.

Плавно кружится ворона
Над лисицыной главой.
Укрывает древа крона
Их обыденный покой.

Это видел все Хасан,
В голове его туман -
Потерялся, не найдясь,
Все он думал, суетясь:
"Сгину в этом я лесу,
За принцессину красу".

Но уже свершилось дело,
Он приехал сюда смело.
Как сказал ему отец:
«На опушке есть дворец».

Принц выходит на опушку,
Там волшебные зверушки
Перепуганы в конец.
Правда там стоит дворец.

На крылечке чародей
Вместе с дочкой, вместе с ней.
Подзывает он Хасана,
Говорит: «Ты парень славный.

Но у нас обычай есть,
Молодца любого честь,
Он, чтоб руку получить,
Должен змея победить.

Видишь мой булатный меч?
Отсеки им змею с плеч
Голову одним ударом,
Дочь тебе же будет даром».

Принагнулся на поклон
Принц Хасан и вышел вон.
От чего обычай тот,
Уж не помнит наш народ.

Сразу сел Хасан с кувшином,
С другом верным, сильным джином.
Хочет чтобы вылез он,
Прочь кувшиновый полон.

И потребовал Хасан,
Раз ему помощник дан,
Джина чудо совершить,
Диво дивное явить.

Зелье сделать бы такое,
Чтобы змея загубить,
Душу бренную сгноить,
То желанье роковое:
Так, чтоб он заснул навеки,
Не открыл змеины веки.

Раз кувшин Хасан потер,
Вылез джин. Он так хитер.
Рассмеялся он довольный,
Но приказ исполнил вольный.

Вдруг на время приумолкнул,
Грудь расправил, пальцем щелкнул.
И неведомо откуда
Вмиг возникло это чудо.

Весь гноится и зловонит,
Ароматом смрадным гонит.
Жижа в маленькой бутыли,
Даже мухи рядом взвыли.
То губительный раствор,
Змею верный приговор.

Все подсматривал Иван,
В голове его дурман.
Змей Ивану близкий друг,
Сердце заболело вдруг.

Что же делать? Как же быть?
Волком хочет он зывыть.
Змея нужно выручать,
Друга верного спасать.

А живет наш змей неблизко,
Далеко в овраге низком,
Под могучим водопадом
Дуб поломан, где-то рядом
Есть пещера, больно надо
Змею много пить воды,
Да сама подумай ты,
Если б пыхала огнем,
Тоже б ты жила при нем,
При могучем водопаде,
Утоленья жажды ради.

Вот выходит наш Иван,
Он как будто с трезву пьян.
В логово змеи родимой
Мимо рощи, мимо нивы

Он спешит дорогой дальней,
С каждым шагом все печальней.
Все волнуется, идет,
С другом свидится вот-вот.

Миновали дни и ночи,
Месяц встречу уж пророчит.
Ваня ищет тут и там,
Видит, сломлен помолам
Дуб могучим водопадом,
Справа есть пещера рядом.

И подходит он к пещере,
В логово зайти намерен.
Змей ленивый там сидит,
В хладе каменистых плит.

Сладко спит в своих покоях,
Перепачканный в грязи.
Разве есть у нас такое,
Что не встретишь на Руси?

Вот в пещере уж Иван,
К славным подвигам воззван.
Змей желал ему здоровья,
А Иван повел лишь бровью:
«Все бы было нипочем,
Как б к тебе не шел с мечом
С чародеева наказа,
Словно смертная зараза,
Окаянный принц Хасан,
В голове его туман».

Молвил, Ваня: «Так и так,
Принц Хасан такой простак.
Но ему подмога есть:
Вылезает из кувшина,
Дух пустынный злого джина,
Всех чудес его не счесть.

Все на свете сделать может,
Он покой твой потревожит.
Изготовил смертный яд,
Убивает всех подряд».

Отвечает мудрый змей,
Самый хитрый из зверей:
«Ох, не бойся, друг Иван,
В голове твоей дурман.
Не сразит меня то зелье,
И улыбку, и веселье
Вызывает эта весть,
У меня подруга есть.

То кикиморы сестрица,
Может к завтра измудриться
Мне сварить духмян отвар,
Он избавит от напасти,
Все в его целебной власти.
Ка бы не был бы я стар,
Сам сходил бы к ней я скоро,
Но тяжела мучит хвора,
Кости скованы хандрой,
Мне пора уж на покой.

Ты сердечный друг мой милый,
Наделен недюжей силой.
Ты сходи замест меня,
Сядь на бурого коня,
Едь по ровненькой тропинке
До глухой лесной глубинки,
Там избушка без двора,
В ней кикиморы сестра».

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

У пещеры конь ходил,
На опушке он бродил.
Грива резво поутру
Извивалась на ветру.

Оседлал коня Иван,
К славным подвигам воззван.
Ехал резво, ехал скоро
Вдоль раскидистого бора.

Вот смеркалось, тьма и мрак,
Ваня ищет нужный знак.
Но не видно уж ни зги,
Даже собственной ноги.

Ветры воют заунывно,
Небо злое беспрерывно
Застлано в туманной мгле,
Спать ложился на земле.

Схвачен крепким сном Иван,
В его грезах караван
Разлетался диких птиц
Из-за дальних заграниц.

Он сидит во чистом поле,
На свободе и на воле.
Средь малиновых цветов
Весел, бодр и здоров.

А вокруг осиный рой
Потревожит сей покой.
Жалом в кожу зло вонзится.
Ваня мигом пробудится.

Отомкнул он враз глаза,
Палкой ткнула два раза
В спину бабка водяная,
То кикиморы сестра,
Ее лавка костяная
Уж согрета у костра.

Осмотрелся наш Иван,
К славным подвигам воззван.
Он давно уже в избе,
За окошком нет двора
Сколько раз еще в судьбе
Его ждет сия пора.

Он лежит уж недвижимо,
Костяная лавка жмет.
Вот ему сейчас бы джина,
Без него, глядишь, помрет.

Бабка молвила: «Иван,
Твое имя знаю я.
В эти дальние края
Змей заслал тебя, соткан

У меня платок из льна,
В нем все видеть я вольна».
Бабка что-то пошептала,
Ветку жухлую сломала,
И, поправивши подол,
Бросила ее на стол.

Ветка тихо загорится,
Образ пламенный явится.
Кинет бабка свой платок
Вверх под самый потолок.

Кот мяукнет, будто свистнет.
В воздухе платок повиснет,
Распрямится, не храня
Тайн в сиянии огня.

Отражается в платке
Все, что в сердце налегке.
Все, что думает рассудок,
Как бы не был бы он жуток.

Бабка все в платок глядела,
Языки огня смотрела.
Узнавать ей не впервой,
Что в душе таится злой.

Все узнала про Ивана.
Без притворства и обмана
Хоть она и не больша,
В Ване добрая душа.

Поняла, что зелье нужно.
На двоих с котом удружно
Начала варить в котле
То, что выросло в земле.

Кот ей травы подавал,
Бегал быстренько в подвал.
Бабка что-то все мешала.
Чуть храпя, она дышала.

Что-то там шумит, кипит,
Полностью котел забит.
Зеленеет, словно тина,
Вот такая вот картина.
И сказала, дашь ты джину
Это зельице испить,
Чтобы змея исцелить.

И сварив духмян отвар,
Отдала его, как дар.
Ваня отправлялся в путь,
Как бы ночью не уснуть.

Ехал гордо, не боясь,
На Хасана только злясь.
Вот уж наступают зори,
Змея постигает горе.

Прилетел к нему Хасан,
В голове его туман.
Яд добавил в водопад,
Отравился ею гад.

Но Хасан был сам болван,
Сам себя поймал в капкан.
Воду тоже он испил,
Будто жажду утолил.
Джинов испарился смех.
Яд губить способен всех.
Действие на рассчитав,
Мертвым сном принц спал, упав.

Приезжает наш Иван,
От бессонной ночи пьян.
Видит Змея и Хасана:
На замле два истукана.
Недвижимо мертво спят,
Действует волшебный яд.
Джин сокрылся восвояси,
Лишь кувшин валялся в грязи.

Ваня помнит чудеса,
Ясны он прикрыл глаза.
Приказал он джину злому,
Где бы он не скрылся снова
Воротиться и принесть
На сердце благую весть.

Вот Иван кувшин потер,
Как бы не был он хитер,
Вновь залазит в свой кувшин
Возращенный силой джин.

Погоди, сказал Иван,
К славным подвигам воззван.
Где же здесь благая весть,
"У меня такая есть", -

Отвечает джин тревожно,
Молвит мягко, осторожно, -
«В центре леса есть родник,
Если кто главой поник,
Он того разбудит мигом,
Там живая в нем вода,
Окунешься в нее ликом
И проснешься ты тогда.
Напугал так джина лес,
Что в кувшин он вновь залез.

Вот Иван воды желает,
К джину злому он взывает.
Говорит водицы той,
Чтоб стакан был налитой.

Раз кувшин Иван потер,
Вылез джин. Он так хитер.
Рассмеялся он довольный,
Но приказ исполнил вольный.

Вдруг на время приумолкнул,
Грудь расправил, пальцем щелкнул.
И неведомо откуда
Вмиг возникло это чудо.

Перед ним стоит стакан,
Его сразу взял Иван.

Лико окрапил живою
Родниковою водою
Змея, друга своего,
Тот не помнит ничего.

Он отпрянул ото сна,
И, пылая докрасна,
Вроде как прибавил сил,
А потом и сам спросил.

Что произошло со мною,
Нет во мне теперь покою?
Я земли не чую твердой,
Я живой, но будто мертвый.

Отвечал Иван не зло:
“Тебе, братец, повезло.
У меня, змея, как раз
Из отвара есть запас”.

Он им змея поит, поит,
Ничего недуг не гонит.
Вспомнил Бабкин он наказ,
Джин вот рядышком как-раз.

Докоснувшись до кувшина,
Приказал он злому джину
Выпить сей духмян отвар,
Чтоб унять волненье чар.

Джин на время приумолкнул,
Рот открыл, зубами щелкнул.
Выпил залпом весь настой,
Змей опять познал покой.

Он уж даже не хвораяет,
Силы и огня хватает.
Он безудержно был рад,
Заходил вперед-назад.
Благодарствовал Ивана
И обругивал Хасана.

А принц тоже, между тем,
Сам излечен насовсем.
Ото сна он вмиг воспрянул,
Глаз открыл, на змея глянул.
Испугался сам в конец,
И сбежать решил, подлец.
Быстро сел на свой ковер,
Мимо ласковых озер,
Вдоль бурьяна, между гор
Ускользает, словно вор.
Оказавшись на просторе,
Полетел за сине море.

«Ну», - сказал Иван Змее
В серебристой чешуе:
«Ты, мой друг, уж спи спокойно,
Мирна жизнь тебя достойна,
Только постарайся меч
Понадежнее беречь.

Я ж пойду по белу свету,
Разыщу невесту где-то.
Чародеевский дворец
Надоел уж мне в конец.

А с его прицессой-дочкой
Не случится проволочки.
Уж рассчитано, при ней
Двадцать девять есть друзей».

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Вот собрался наш Иван,
К славным подвигам воззван.
За прекрасною невестой
Выехать в любое место.

Мимо бора и бурьяна
Поспешает Ваня рьяно.
Миновал ущелье гор,
Вышел на морской простор.
На брегу стоит отважный,
В лико ветер дует влажный.

Все на свете сделать может,
Только дума ум тревожит,
В голове его дурман,
Размышляет наш Иван:
«Как же я без корабля,
Волны за собой стеля,
С ветром наравне свободным
К землям ринусь чужеродным?»

К джину снова он взывает,
И корабль свой желает:
«Чтобы мачта в нем высока,
Чтоб с нее видать далеко.
Чтобы палуба блестела,
Отражая солнца луч,
Чтоб вода под ним кипела,
Чтоб был крепок и могуч.
Чтоб ему всегда была
Слава, гордость и хвала».

Раз кувшин Иван потер,
Вылез джин. Он так хитер.
Рассмеялся он довольный,
Но приказ исполнил вольный.

Вдруг на время приумолкнул,
Грудь расправил, пальцем щелкнул.
И неведомо откуда
Вмиг возникло это чудо.

Вот стоит. Как он прекрасен!
Древесина чиста ясень.
Он по синим по волнам
Поплывет на радость нам.
Уж на палубе Иван,
К славным подвигам воззван.
Он забрал с собой кувшин,
В нем запрятан хитрый джин.

Вдалеке земля уж тает,
Наш корабль уплывает,
Ловит ветры парусами.
С голубыми небесами
Он свободен наравне
И величествен вполне.
Палуба лучится блеском,
Ну а нос веселым плеском
Резво рассекает волны.
Ваня, джин мечтаний полны.

Стаи перелетных птиц
Из-за дальних заграниц
Пролетят неторопливо.
Безмятежно и игриво
Дельфиненок в синих водах
Извернется так и сяк.
Соберется хороводом
Рыбок маленьких косяк.
Кит же гулом заунывным
Всех тревожит непрерывно.

Миновали дни и ночи,
Джин прибытие пророчит.
Вот уж на чужих брегах
Ваня встал на двух ногах.

Сразу встретил ново небо,
Место дивно, раньше не был
Он в заморских тех краях,
Осмотрелся второпях:

Всюду видит он пустыню,
Что же здесь творится ныне?
Реки мелки, красноводны,
Потешался дух природный.
Золотые лишь пески,
Сгинуть можно от тоски.

И сказал тогда Иван,
К славным подвигам воззван:
«Джин, ты давний житель местный,
Ты скажи, тебе известно,
Где среди песков, камней
Можно встретить здесь людей.
Чтоб увидеть город стольный,
В нем есть жизни ветер вольный,
Там веселье, наконец,
Там хоромы и дворец.
А еще на то похоже,
Ну наверное, быть может,
Там томится дивна дева,
Ну почти что королева.
Черновласа, черноока
И несчастно одинока.
Я бы там в нее влюбился,
Сразу бы на ней женился».

Джин поведал, не тая:
«Эти земли знаю я,
Путь тебе положен дальний,
С каждым шагом все печальней.

За пустынные барханы,
Где песчаны ураганы
Ослепляют ясны очи,
Ты зайдешь, там темны ночи
Небо охраняют в звездах,
Там наполнен силой воздух.
Там в развалинах, руинах
Обнаружишь древних джинов.
Сразу повернешь направо
И пойдешь тропой окольной,
Тебя встретит город стольный,
Честь ему, хвала и слава.
Там и дева черноока
И несчастно одинока».

Ваня в город поспешает,
С собой джина увлекает.
Вот идут они вдвоем:
Ваня, джин, кувшин при нем.

Небо расцветает в звездах,
Птицы отдыхают в гнездах.
И встречается в руинах
Поселенье древних джинов.

Молвит Ване хитрый джин:
«Слушай, витязь, господин
Я совсем тебе не нужен,
Я был добр и послушен.
Отпусти меня на волю,
Пожалей несчастну долю».

Жалко джина потерять,
Время не вернется вспять.
Вот подумал наш Иван,
Не попасться б на обман.
То Хасана верный друг,
Он предать способен вдруг.
И ответил наш Иван,
К славным подвигам воззван:
«Не пущу тебя я джин,
Полезай-ка в свой кувшин».

Вот уж зори настают,
И ворота предстают
Стольна разноцветна града -
Это путникам награда.

В городе Иван все ходит,
Рядом джин несчастный бродит.
Там на рынке пряны травы,
Башен золотисты главы,
И конечно во дворце
Дева белая в лице.
Черновласа, черноока
И несчастно одинока.

Рядом ходит он с дворцом,
Там стоит могуча стража.
И прорваться на пролом,
Как бы не был ты отважен
Невозможно, наш Иван,
К славным подвигам воззван,
Свой кувшин уж обнимает,
Невидимкой стать желает.

Раз кувшин Иван потер,
Вылез джин. Он так хитер.
Рассмеялся он довольный,
Но приказ исполнил вольный.

Вдруг на время приумолкнул,
Грудь расправил, пальцем щелкнул.
Неизвестно почему,
Так и стало наяву.

Расплывается Иван,
К славным подвигам воззван.
На глазах неспешно тает,
С собой джина забирает.

Вот пробрался во дворец,
Мирно спит султан-отец,
Во саду сидит Хасан,
В голове его туман.

Ходит смелый наш Иван,
Ловкий совершил обман.
Ливетирует кувшин.
В нем таиться хитрый джин.
Стража это замечает,
Даже не подозревает,
Что здесь витязь молодой,
Мало ль джин свой колдовской
Дар использует беспечно
Ведь нельзя же бесконечно
Свой кувшин нести в руках,
Так уронишь впопыхах.

Вот Иван в покои входит,
Там принцесса тихо бродит.
Плавно взад пойдет, вперед,
Вот настал ее черед
Встретиться с любовью новой,
Завершить полон дворцовый.

Ваня уж кувшин сжимает,
Вслух мятежно повторяет:
«Я хочу чтоб увидала,
Чтобы облик мой признала
Эта ласкова девица,
Только ей хочу явиться».

Джину щелкать надоело,
Он глазами очумело
Ваню скоро оглядит,
Больше образ не таит
Колдовство перед девицей,
Витязь сразу ей явится.

Она Ваню увидала,
Вмиг рассудок потеряла.
Приглянулся молодец,
Захотелось под венец.

Обсуждали два часа
Они русские леса,
Говорили то, да се,
Время было бы на все.

Это дело было б просто,
Каб Хасана родна сестра
Не была бы та девица,
Как могло так получиться?

Делать нечего, влюбился,
Своего Иван добился.
Лишь осталось убежать,
Царства южного не знать.

Вот Иван опять желает,
К джину сильному взывает,
Чтоб невидимой для слуг
Сделал он принцессу вдруг.

Джин до магии дорвался,
Больше так не напрягался.
Подмигнул он лишь с ужимкой,
Девка стала невидимкой.

Вот уж вышли из покоев,
Спал расслабленный Хасан,
Рядом с ним цветных покроев
Уж ковер схватил Иван,
Посадил себя, девицу,
В дверь открытую влетел,
Из окна бесследно скрыться
Ловко Ваня наш успел,
А в руках его кувшин,
В нем таится хитрый джин.

Миновали дни и ночи,
Джин все от стыда хохочет.
А в округе ясный день,
Коврик невидим, как тень.
Слуги их не увидали,
Посему и не догнали.

Ну а принц же наш Хасан,
В голове его туман.
Он боялся сильно змея,
Страх в конец его овеял.
Он лететь был не готов,
В доме сел и был таков.

Быстрый коврик без колес
Молодых домой привез.
Русский берег их объял,
Джин все чары свои снял.

Вот Иван живет, не тужит,
С хитрым змеем так же дружит.
Есть у Вани и кувшин,
Там таится хитрый джин.
У Ивана есть супруга-
Заграничная подруга.
Черновласа, черноока
Влюблена в него жестоко.
На стене его ковер,
Из окошка вид озер...