А зарзары катились

Еще не сдох усатый таракан,
А нам уже хотелось народиться
В раздолбленной  по плинтусы столице:
У бессарабцев - свой Биробиджан

У входа в гетто тощих фрицев рой,
Контуженный  отчаяньем и летом,
Воюет с котельцом скуля по гретам...
Их фюрер сдох и хочется домой

А нам уже хотелось народиться,
И  строят, ах, прилежно строят фрицы
В арийском стиле  новенький роддом

У входа в гетто, там где шелковица,
Истерзанная выстрелами в лица,
Под сапогом стенала о земном

И мы рождались, мести слаще нет.
Карабкались на дерево папаши
В надежде рассмотреть мордашки наши,
А в синагоге  под талитом дед

Благодарил кого то. И меняли
Родные уху улиц имена,
А бочки муста, кваса и вина

Стоят себе , стоят, как и стояли,
Не Ленин, не нуждаясь в пьедестале
Вождей и голубиного г.....на


И мы росли на каше языков,
Комочки непонятные за щеки
Катали и плескались в солнцепеке
Глаз бабушек и парус ползунков

Белел неодиноко на веревке.
Рожденный для полетов в ползунках
Не ползает, на маминых руках
Он познает, что значит быть Жидовкой

О,  пушкинские искры, вот и вы
Из бессарабской , смачной синевы
Щекочете язык, родным мне ставший

Два Зла кроивших край моей судьбы
В сороковом все «абы да кабы»
В июне утопили в настоящем

И мама мне читала - Крокодил
Грозился солнце съесть и Бармалею
Детей сожрать ,зажарив не жалея,
Почти что удалось  и возомнил

Себя великим солнцем  (правда мило?)
Усатый тараканище урод,
Сослать в Сибирь мечтавший мой народ,
Но в Пурим  сдох и он. Хава нагила


И было детства полное корыто
Воды небес и озеро отрыто
Руками загорелых комсомольцев


Ильич Второй - папаша добровольцев
Карабкался чуть утомленный солнцем
К Кремлевскому верховному граниту


А зарзары катились в медный таз-
Оранжевые маленькие солнца.
Огонь лизал усердно таза донце
И сахарный песок, как унитаз,

Был розовой мечтой домохозяек
И таял также . Закипал сироп.
А абрикосы дикие взахлёб
И ноздри превращали в двери к раю


А город рвался в Кодры, рос и  мы
Маймуцами взбирались на стволы
Орехов и зеленые коленки

По новой обдирали до зимы
И , переняв повадки у  шпаны,
Швыряли камни в кроны- я и Ленка

У Ленки скулы выше, глаз темней,
Пятерок меньше. Бабушка на Волге.
Со мной забыв о пионерском долге,
Косить с уроков , фое верде, мэй,

Так вкусно, бессарабский дух  свободный
 не классик дарит шиксале моей...
А до исхода много много дней.
Битлы над Кишиневом глушат дойну,


Джаз КГБ коряво глушит глас
Радиостанций и для нас, для нас
Спешивших и успевших народиться


В раздолбленной до плинтусов столице,
Хранящих в сердце убиенных лица,
Сенатор Джексон выправит sky- pass