Травмпункт им. бахрушина

Шёл тихо с работы и думал о вечном,
Но тут подвели две ноги…
И я оказался в аду бесконечном,
В пункте, где все враги!..

Минуя пространство и свет в атмосфере,
Я шёл вдоль стены наугад…
Но, что-то случилось в моей биосфере,
Я понял – никто мне не рад…

Я сразу подстроился к их заведенью,
И принял все правила враз…
Внутри был подобен сейчас приведенью:
Без тела, души и без глаз…

Я громко и чётко спросил: «Кто последний?»
В ответ кто-то мне промычал…
Сей звук доносился с каталки соседней:
«Потише! Вам тут не вокзал!..»

Я был так послушен, как пёс на верёвке,
И скромно присел у двери…
Напялив очки, прочитал текст страховки,
И нервы меня подвели…

Кругом, как паноптикум, разные лица,
Калека калеке, как друг!..
О, как же прекрасна ночная Столица!
Но к сердцу подкрался испуг…

Тихонько, скрипя как осенние ветки,
Открылся желанный «портал»…
Я робко вошёл, сел на стул у банкетки,
Но честно, такого не ждал…

Угрюмые лица сидели во мраке,
Медкарты писали в иврит…
Подобно голодной бездомной собаке,
Врач громко спросил: «Что болит?!.»

Я быстро задрал на ноге ту штанину,
Где жутко растерзана плоть…
В ответ я услышал: «Сестра, гильотину!»
И сердце вдруг стало колоть…

В глазах потемнело, и капельки пота
Змейкой сползали в трусы…
К груди подступила изжога и рвота,
К молитве добавил – не ссы!..

Никто и не думал осматривать рану,
Меня посылать на рентген…
И к этому странному, в общем, изъяну,
Кровь вновь просочилась из вен…

И внутренний голос скомандовал робко,
Сказав мне, что нужно валить!..
Уже рассосалась на улице пробка,
Рассвет, и нам стоит спешить…

Не помню, как выбрался из кабинета,
В конце коридора был свет…
Летел, словно муха, на запах клозета,
Одной только мыслью согрет…

Но помню одно, что смотрели мне в спину,
Три ветхих портрета из вне…
«Краснели» Бахрушины за «гильотину»,
За то, что творят на земле!..

Добавлю одно, что решил не сдаваться,
Вскрыл рану и выдавил гной…
Пара бы уже с медициной прощаться,
Пока не простились с тобой!..