Заветный орешек

+          Новый год. Как много их было в моей жизни, и о каждом остались какие-то яркие воспоминания. Но один Новый год я запомнила во всех подробностях.
Было мне тогда лет девять. Так случилось, что накануне я простудилась и слегла. Укутанная как кокон в теплое ватное одеяло, я скучала дома дна. Родители были на работе. В углу комнаты уже стояла  привезенная из леса ёлка, издавая резкий хвойный запах. Мне он очень нравился.
Я лежала и мечтала о том, как будет весело, когда соберемся всей семьёй за праздничным столом и будем ждать выступления т.Сталина по радио. Как я, заглянув под ёлку, найду там небольшой, но очень желанный серый пакетик с гостинцами. Вообще-то в подарке было не так уж много сладостей:  несколько штучек простень-кой карамели, несколько печенюшек да один или два шоколадных батончика.
Но ничто так не радовало меня, как пара вафелек, одна мандаринка и один грецкий орешек в этом подарке. Всё это съедалось сразу же. В фантики от карамелек мы с отцом заворачивали мякиш черного хлеба и развешивали их на ёлку. Печенье выставлялось на стол (о тортах тогда и не помышляли !), и все лакомились им.

   Все эти мысли привели меня к желанию посмотреть коробку с ёлочными игрушками. Их было совсем немного. Но я обожала перебирать их, ведь среди наших с отцом самоделок имелось не-сколько просто замечательных игрушек, сохраненных ещё с довоенных времён. Я даже не могу себе сегодня представить, как  это могло случиться при постоянных переездах моих родителей.
Это были чудесные  блестящие шары, много поделок из пропитанной чем-то ваты: причудливые снежинки, снеговички, балерины, сказочные домики, яркие бабочки. Особенно мне нравился один розовый прозрачный шар, внутри которого была какая – то блестящая мишура. Я могла любоваться им часами.

   Я встала с постели и достала волшебную коробку. Как всегда, по-любовалась на свои игрушки. И вдруг мне под руку попался грецкий орех. Он был покрыт блестящей «золотой» краской. Через проделанную дырочку была продета толстая нитка, чтобы подвешивать орех на ёлку. Видимо, это был один из орехов давнишнего подарка, который отец, раскрасив имеющейся дома краской, превратил в игрушку. Раньше я как-то не замечала его, развешивая остальные игрушки, но сейчас времени для разглядывания у меня было много.
Чем дальше, тем сильнее было желание вскрыть его, посмотреть, нет ли в нём ядрышка. Представила, как, вскрыв орех, я ещё до наступления Нового года почувствую его незабываемый вкус. Я взяла молоток и разбила орех. Внутри оказалась какая-то непонятная зелёно-синяя масса, похожая на комочек сваленной паутины. И всё же я попробовала её на вкус, он оказался горьким и противным. Мне стало обидно и жалко, что орех был несъедобен, а ещё обиднее – что пропала такая игрушка.

   Поставив коробку на место, я снова закуталась в одеяло и уснула.
В Новый год, получив подарок, я вынула оттуда один-единственный орех и, проткнув его толстой иголкой, нанизала на нитку и повесила на ёлку. Когда её убирали после праздника, я не утерпела и съела его.
Мне уже много лет, много игрушек поломалось. Много куда-то пропало. Но почему-то именно тот крашеный орешек я вспоминаю чаще всего.