Анна Болейн

не воспитывай меня, не волнуйся,
чего-то Богом данного уже не изменить.
я рождена была, сразу взята в плен подобно Василию Шуйскому.
в плен кожаных переплетов, а в них строк поэтов именитых.

до своего девятнадцатого лета, в думах, провозглашала себя, без капли гордости Анной Болейн.
пусть не колдовала и невинность храню, и из запрещенной сладости, вкушала лишь горсть рахат-лукума,
чувствовала на отсечение моей головы, претендовало множество королей.

вместо глаз, два из слоновой кости монокля,
внимать буквам, предпочитаю вдумчиво и быстро.
не смотря на это, не хватило бы совести, увековечить на лоне иероглиф,
тело Всевышним дано не зря таким чистым.

и вдруг в окно круглое, позавчера постучалось счастье,
такое жемчужное, имеющее очертание полярной птицы.
светлица тут же засияла, покрылась лазуритом, а на запястьях,
будто запрыгали, затанцевали, расшитые, улыбчивые девицы.

я, певчую, вестницу, сияющую сразу укрыла,
по совету Ангела Хранителя, со счастьем нужно быть тихой и послушной.
сегодня весь день под пальто, под сердцем, по осенней Москве ее носила,
не открывая секрета, делилась, с теми, что ласково просили, душами.

так зачастую бывает, скулишь израненная, последовательница Гоголя, мрачная дочь Макиавелли.
натираешь ноги в ванной, что кофейной гущей, своими страданиями,
а потом вдруг счастье тихонько, просится, скребется в двери.