Пошёл, как-то утром, на охоту...

Пошёл, как-то утром, на охоту,
Прихватив с собой ружьишко…
В итоге заблудился и попал в болото,
Русака, не подстрелив, зайчишку…

Такие вот – мои походы пешие…
Весь в репьях, в болотной тине,
А вокруг – кикиморы, да лешие,
Да от пауков, верёвкой паутина…

Мокрый, грязный и уставший,
Брёл, не знаю сам куда, по лесу…
Зверью добычей, видно ставший,
А может страшному лесному бесу…

Иду, боюсь, дрожат поджилки,
Где-то – сильно филин ухает…
Дурак, в постели бросил милку,
Она уж с кем-то завтрак кушает…

Вот забрел, кажется, я в чащу,
Света белого почти не видно…
Ну что ж, испью, до дна я чашу,
Чтоб потом мне было не обидно…

Тут споткнулся я о камень-глыбу,
Аж ствол ружья, слегка погнул…
А когда привстал, увидал я избу,
Не было до этого – кто ж её воткнул?

Избушка, вроде, как избушка,
Как в сказке, на куриных, на ногах.
Свет в окне, в окне сидит старушка,
С блюдцем, в морщинистых руках…

Я глаза протёр свои – сильнее…
Возникли, может от удара, глюки…
Но, я не бывал ещё трезвее,
А тут лесные, ещё пугали звуки…

Стал на четвереньках приближаться,
Почти ползком, как тихой сапой…
Чего страшней ещё «пужаться»,
А изба, хвать меня за ворот лапой...

И прямо в дом, снизу – через люк.
Я свои штаны, чуть не испортил…
И лежал недвижно – словно тюк,
Боялся, бабка сотворит со мною фортель.

А бабулька – оказалась мирной…
Моего, будто, ожидала появления…
Слава Богу, был не очень жирный,
И не ждал я светопреставления…

Мило познакомились мы с ней,
И я – всё ей рассказал, подробно…
И про болото, и про паучий клей,
И про кикимор, и леших злобных…

А она – на травах, чаем напоив,
И матерью погладив по головке…
Метлой в углу стоящей – поводив,
Спровадила, не попрощавшись, ловко…

Вот я дома, обо всём почти забыл,
Хлопочет милая моя на кухне…
Когда, и где, и с кем – я был?..
Пока вспомню, мир наверно рухнет…