Жили-были

Когда-то давно-давно, даже подумать страшно, когда,  в одной большой-большой и наивной стране жили-были два мальчика,
которые дружили честно, светло и бескорыстно, как дай, Бог, всем нам дружить когда-нибудь с кем-нибудь. И были они счастливы, хотя и не догадывались об этом, а может, и догадывались, но не придавали этому факту особого значения, потому, что страна их, в своей наивности, была самым прекрасным местом на Земле, даже не на Земле — во Вселенной, и быть несчастными здесь могли себе позволить лишь влюблённые да поэты.
Люди вокруг были добрыми, щедрыми и благородными, во всяком случае, стремились быть такими, а одно это уже заслуживает нашего нынешнего уважения, не правда ли?
И жили бы наши мальчики так всегда-всегда, но настало время, и поссорились мальчики, конечно, из-за девочки, а может и не из-за девочки, а из-за чего-то другого, так хотелось бы понять из-за чего, но только уже даже и не вспомнить: морального или материального. Из-за пустяка, видимо, как всегда, или как теперь кажется.
И вот один мальчик, а он не был каким-нибудь злобным или испорченным ребёнком, так обиделся на то, что другой перестал общаться и разговаривать с ним, что решил наказать того, другого, вероятно, за всё, что он, другой, посмел причинить ему: за дружбу, доверие, счастье быть нужным, недопонимание этого, бессердечие, жестокость и глупость демонстрации своего пренебрежения к ближнему.
Это не было местью. Нет-нет, ни в коем случае, ибо месть, всё-таки, на самом деле есть нечто несколько иное, чем наказание. Наказание же подразумевает всего лишь причинение такой же по силе, ну может быть, чуть-чуть большей, физической или душевной боли объекту обожания с целью возврата оного в прежнее лоно, ведь месть слепа и безжалостна, а наказание заслуженно и мудро.
Выходит, что здесь всё-таки оставлялось место уразумению и раскаянию. Наверное...

Да, но к чему МНЕ всё это ВАМ  рассказывать?..

  Таки просто больше некому.