Раскинулось море широко

 Известная матросская русская песня о кочегаре, который умер от теплового удара во время рейса в Красном море. Основой для песни послужил романс А. Гурилева «Моряк (1843 г.). Автором нового текста считается поэт-любитель Г. Д. Зубарев (1900 г.)

Первая грамзапись песни была сделана в 1912 году, но подлинную всенародную популярность она обрела после исполнения Леонидом Утёсовым. Многочисленные наслоения и переделки привнесли в текст песни ряд нелепостей, ушёл из неё непонятный исполнителям флотский сленг.

Исполнялась певцами: Ф. Шаляпиным, Л. Утёсовым, Ю. Шевчуком, А. Макаревичем, О. Погудиным, Е. Дятловым, В. Бутусовым, Лекс Плотниковым, а также певицей Т. Булановой...

* справка из педивикии

***

 Раскинулось море широко,
И волны бушуют вдали.
Товарищ, мы едем далёко,
Подальше от нашей земли

Не слышно на палубе песен
И Красное море шумит,
А берег суровый и тесный,
Как вспомнишь, так сердце болит.

Там русские спят адмиралы
И дремлют матросы вокруг.
На них вырастают кораллы,
Как пальцы раскинутых рук

Когда засыпает природа
И яркая светит луна,
Герои погибшего флота
Встают, пробуясь ото сна.

Они начинают беседу,
Со дна разговоры слышны
О жизни матросской, нелегкой
Всю ночь говорят моряки.

На баке уж восемь пробило -
Товарища надо б сменить.
По трапу едва он спустился,
Механик кричит: - Шевелись!

- Товарищ, я вахты не в силах стоять,-
Сказал кочегар кочегару,-
Огни в моих топках совсем не горят,
В котлах не сдержать мне уж пару...

Нет ветра сегодня, нет мочи стоять,
Согрелась вода, душно, жарко;
Термометр шкалит аж на сорок пять,
Без воздуха вся кочегарка!

 - Пойди, заяви всем, что я заболел
И вахту, не кончив, бросаю.
Весь потом истек, от жары изнемог,
Работать нет сил, умираю!..

Товарищ ушел, он лопату схватил,
Собравши последние силы,
Дверь топки привычным толчком отворил,
И пламя его озарило.

Лицо его, плечи, открытая грудь,-
Пот с них осыпается градом,
и если бы мог кто туда заглянуть,
Назвал кочегарку бы адом.

Котлы паровые зловеще шумят,
От силы паров содрогаясь,
Как тысячи змей эти струи шипят
Из труб кое-где пробиваясь...

А он, извиваясь пред жарким огнем,
Лопатой бросал ловко уголь;
Внизу было мрачно, - луч солнца и днем
Не может проникнуть в тот угол.

Окончив кидать, он напился воды,-
Воды опресненной, нечистой.
И пот на лице, и сажи следы...
Услышал он речь машиниста:

- Ты, вахты не кончив, не смеешь бросать,
Механик тобой недоволен!
Ты к доктору должен пойти и сказать,-
Лекарство он даст, если болен!

За поры он, слабо хватая рукой,
Едва вверх по трапу забрался:
«Пойду за лекарством в приемный покой,
Снемог от жары, задыхаюсь...»

На палубу вышел, сознанья уж нет.
В глазах у него помутилось…
Увидел на миг ослепительный свет...
Упал... Сердце больше не билось...

К нему подбежали с холодной водой,
Стараясь привесть его в чувство,
Но доктор сказал, покачав головой:
- Бессильно моё здесь искусство...

Внезапно механик вскричал — Подлецы!
Задам я ему притворяться! —
И, ткнувши ногою в бок мертвеца,
Велел ему тотчас убраться

— Не смейтесь вы! —с ужасом доктор вскричал,—
Он мертвый, совсем застывает!
Механик смущенный тогда отвечал:
— А чёрт же их душу узнает!

Я думал, что он мне бессовестно врет,
Он не был похож на больного…
Когда бы я знал, что он в рейсе умрет,
То нанял в порту бы другого!

Всю ночь в лазарете покойник лежал
В матросскую робу одетый.
В руках он дешевую свечку держал,
Воск таял, жарою согретый...

Проститься с товарищем утром пришли
Матросы, друзья кочегара,
Последний подарок ему поднесли —
Колосник горелый и ржавый.

К ногам привязали ему колосник,
Простынкою труп обернули,
Пришел корабельный священник-старик,
И слезы у многих сверкнули.

Был тих, неподвижен в тот миг океан
Как зеркало воды блестели…
Явилось начальство, пришел капитан,
И вечную память пропели.

Доску приподняли дрожащей рукой,
И в саван тело скользнуло,
В пучине безвестной, глубокой, большой
Блестнув напослед, утонуло...

И в шуме морского прибоя звучит:
"Готовьтесь к великому бою!
За нас, моряков, отомстите своих
Врагам пусть не будет покоя!"

Напрасно старушка ждет сына домой,
Ей скажут — она зарыдает.
А волны бегут от винта за кормой,
И след их вдали пропадает!
А волны бегут
от винта за кормой
И след их
вдали
пропадает...