Белая книга о южном древе

Грубовато-сурова скупая прелесть
Ледяных широт, где лишь с месяц грелись
Шебутные зуйки до стынь-прохлады.
Говорили птицы: цвети, так надо!

Говорили задумавшись и поморы,
А потом у костров заводили споры:
Не иначе, плодовое в кряже лысом?
Ни цвело, ни погибло... И ствол не высох.

И шептал ветер лютый, вьюжа овраги
И шептали скалы, хребтов вараки,
Они вторили древу уже лет двадцать:
Лишь колючему мху повелим остаться!

Приходили волхвы, всё искали духа,
Что под стягом норда и зимним пухом
Защищал от напастей зачем-то лоты,
Случайно проникшие в те широты.

А после... Решат городские власти:
По стёжке – дорога, на обе части,
Протянется трасса не меньше сотки...
Тревожно вздыхали безлюдные сопки.

Скопила в ярах та зима много снега,
Но схлынул мороз – земля дёрниста, пега.
Всё звонче ручьёв расползаются струйки,
Вернулись домой любопытные зуйки.

Идут по болотам до ягод селяне...
Зовут остальных и дивятся сами! –
Сияет как будто на свадьбу Дева,
Цветами румяное платье у древа!

Обильно налились тогда абрикосы,
Собрали плоды северяне-Росы,
Вкушали от чуда и всем хватило...
Но вот, понимали: уходит сила.

Желая одно: продолжение рода –
Старалась и лопнула в цвет природа...
До гибели семенем безраздумно!
Скажите: "растение – не разумно"?

Тем летом бульдозером разровняло
Овраг и ту сопку... Так... Дерево... Знало?
Костры жгли и помнили, слёзы лили...
А рядом колючки во мраке стыли.

(по мотивам реальной истории)