Бывает уйдешь в дорогу за призрачным огоньком...

Бывает уйдешь в дорогу за призрачным огоньком
Накинешь рюкзак. С тревогой, целуешь родных тайком.
И мечешься, но — ей, богу! - меж явью и этим сном.
За счастьем брести к востоку, оставив все за плечом?

Оставив слова, как пули, свистеть за твоей спиной:
«К востоку нельзя, там гуль, сожрет тебя, как чумой.
К востоку нельзя, там сдули, как ветром, огни долой!
И все, кто ушел, канули, и ты не придешь с зимой.

И ты, мой хороший, тоже! Зачем тебе в этот край?
Лишь горя хлебнешь дороже, давай уже забывай.»
Мурашки по серой коже, мерещится волчий лай,
Но путь не крестом, не ношей, ложится, как не гадай,

Ложится гусиным пухом и гладким куском стекла.
Пусть в пятки стремишься духом, и пот с твоего чела.
Ведь сколько теперь не ухай, тропа тебя забрала.
Здесь нет пирогов для брюха, что матушка испекла,

Здесь нет расписных лошадок, а только косые стрелы
В болоте торчат с десяток, что б жабьи делить наделы.
Здесь нет перьевых кроваток, и простыни белой-белой,
И камешки меж лопаток врезаются слишком смело.

И все тебе против шерсти, и нет никаких огней.
И может, домой груз двести было б внести честней.
А может, смотрел бы вести про бравых лихих врачей -
Кого-то опять по-зверски заштопали из частей.

Ох, жаль, что им тело с сутью, заштопать как невдомёк.
Стон гуля каленой ртутью, как будто бы Рагнарек.
И волки протяжно, грудью... На что ты себя обрек?
Но рядом, на перепутье, твой призрачный огонек...