Две стрелы

Сегодняшнее утро предвещало хороший день.
 
Василий сидел на крыше, болтал короткими ногами и жмурился от удовольствия.
Он выбрал это место не случайно. Округа лежала как на ладони, и вид был просто шикарный.
 
- Да, сегодня будет удачный день. А, значит, будет и богатый улов. Люблю работать в красивом месте. Еще бы и с напарником так же повезло.
 
Вот уже неделю как Вася вел исключительно миролюбивый образ жизни и вознамерился остаться таким навсегда. Без злости, без обид, без вредных привычек и баловства. Хватит. Надоело.   
 
Он быстро скомкал пакет от булки, запил водой из фляги и принялся проверять оружие.   
 
Внезапно за спиной раздался хлопок, накрыло волной жара и противным запахом серы.
 
- Да ну нафиг! - вырвалось само собой. - Какого...?
Настроение сразу испортилось. В спину что-то уперлось и короткий смешок сразу дал понять, что это именно тот, кого тут быть не должно было ни при каком раскладе.
 
Обреченно сникнув, Василий медленно положил арбалет к ногам, автоматически похлопал себя по карманам и достал помятую пачку сигарет. Потом вспомнил, что неделю назад первым делом выкинул зажигалку и чертыхнулся.
 
- Осторожнее братец, за такие слова можно и схлопотать. Хотя мне приятно, что ты меня узнал.
 
Говоривший опустил оружие и встал рядом:
 
- Красота-то какая! Я уже и забыл, что так бывает.
- Было... Пока ты не приперся.
- Я бы не приперся сам, ты же знаешь. Помню, что мы с тобой условились, да вот, видимо, переиграл нас старый. 
- Ладно, прикурить что ли дай, все равно стоишь, дымишься.
- Ай-яй-яй! Как же так? Наш святоша с катушек съехал? Ты же вроде бросил? Где же твоя хваленая выдержка? - ответил собеседник и протянул тлеющий палец.
- Да конечно. Бросишь тут. Свалился как снег на голову. У меня были совсем другие планы. - Василий прикурил, затянулся и сел на корточки.
- Не бухти. Повторяю, я не сам. Меня послали.
- Ну, допустим. И как же мы работать будем? Какая из нас пара? У меня только белые стрелы, а у тебя, небось, только черные?
- Небось.
 
- Твою дивизию! Столько лет работал нормально. Ну, срывался иногда. Но всегда выкручивался. Сверхурочку брал, ночные смены, отказников даже. За что, Гер, а?!
- Вась, ну откуда я знаю? Мне тоже интересно. Хотя... Знаешь... А я даже почему-то рад, что мы с тобой после стольких лет все-таки встретились. 
- Ой, ты еще вспомни наши детские игры в Кастора и Полидевка, - усмехнулся Василий.
- А что? Классно же было. Хотя попадало нам всегда обоим от мамы.
- Да конечно! Обоим! Мне доставалось больше. Нас даже назвали по-разному. Тебя, как любимчика и старшего красиво - Германом, а меня, как клопа - Васькой.
- Да я старше тебя на две минуты. Чего ты прибедняешься?
- Да ничего! Меня всегда меньше любили, чем тебя. Ты же от олимпийца, а я от простого смертного. До сих пор не пойму, как наша умница-красавица мама так гульнула.
 
- Брось. Не стОит. Мы уже это обсуждали. Все равно не вернуть и не переиграть. Я вот тоже удивляюсь, как нас с тобой судьба развела. Я - атлет, отличник, да что уж там, просто красавец, - ухмыльнувшись сказал Герман, проведя рукой по шикарной смоляной шевелюре - и в преисподней оказался, а ты...
- Ну, спасибо, братец, удружил. Давай, вспомни маленького кривоного рыжего двоечника, который каждый вечер проводил в углу с горящей от ремня *опой!
- Ты сам виноват. Лез в каждую авантюру. Вместо того чтобы учиться. Я тебя сто раз звал с собой. А ты только на стрельбище и отвисал.
- Ой, как будто тебя там не было.
- Был, но не только там.
- Не рассказывай сказочки, братец. Я уж знаю, где ты был и с кем и что делал. Никогда не забуду тот день и час, когда повелся на твое "давай прикольнемся" и согласился шмальнуть по тому мужику. Если бы я знал, что ты тогда целил в козла да еще и белой стрелой!..
- Ладно, Вась не начинай. Сейчас опять с тобой поссоримся, не дай Папа подеремся, и зафигачат нас в болото или на север дальний лягушек или медведей размножать.
 
- Блин, я и забыл уже, что работать надо.- Вздохнув, Василий отщелкнул окурок, достал флягу, отхлебнул и поморщился. - Такой день испортили.
- Да ничего еще не испортили. Кстати, чем заправляешься? Как в палестре - самопал? - хохотнул Герман.
- Нет. Обычная вода.
- Фу! Как же ты держишься? Моего хочешь? - сказал Герман, доставая помятую алюминиевую фляжку и протягивая брату.
- Чего там? Кур-ву-а-зью опять какой-нибудь небось? Дорогущий как всегда? - спросил Василий, беря фляжку, принюхиваясь и делая глоток.
- Бери выше. Генри четвертый. Тут такой около 2 бакинских лимонов стоит. - Василий чуть не поперхнулся, и закашлялся.
- Сколько?! Это ж за какие такие заслуги? Это у вас там такой паек каждому выдают или завалил какого-нибудь мафиозо и спер?
- Ничего я не пер. Мне как самому лучшему стрелку полагается все самое лучшее. А финансирование у нас в Тартаре, сам знаешь, неограниченное. - Герман тяжело вздохнул.- Только кайфа все равно нет. Все как трава: хоть осетры, хоть ананасы. Да и плюс все только жареное и всегда горячее, сам понимаешь. О холодном пиве только мечтать.
- Да уж. Тяжела и неказиста... - улыбнулся Вася.
- Все равно не чета вашему довольствию - солнца свет да роса, - ехидно заметил Герман. - Хотя я вижу, что ты и человеческой пищей не брезгуешь? - Он с усмешкой стряхнул крошки с рукава брата.
- Ну... Ты это... не расскажешь же никому? Я только раз в год себе позволяю. И всего-то одну булку. Ну, вкусно же. Почти как у мамы... - с грустью шмыгнув носом ответил Василий, отводя взгляд.
- Ха! Как же! Помню-помню. Одну булку и папароску... иногда... Не парься, малой, не скажу. Да и кому? В вашу контору мне хода нет, а наши и так про вас ничего хорошего не думают.
 
Они постояли молча, глядя на поднимающееся солнце, слушая птичий гомон и просыпающийся город.
 
- Знаешь, Гер, если бы ты тогда не спас меня, я бы, наверное, сейчас у вас там уголь лопатой греб, да сковородки чистил.
- Да не спасал я тебя, если честно. Издевался просто, когда сказал, что тебе бы в монастырь грехи замаливать. А ты вон какой послушный оказался.
- Да? А я думал, что ты тогда вдруг о душе подумал. Хотя удивился даже. Как это такой большой человек, целый царь-государь на мешках с золотом сидящий на золоте едящий, да от трудов своих оторваться не мог, сам готов был сгинуть, а меня вот защитил, спрятал.
 
- Да неважно уже, Вась. Чего старое ворошить? Как вышло, так и вышло. Зарвался я тогда знатно. Людей много хороших погубил. Вот и загремел. Знаешь, куда меня засылали последние тысячу лет? То в Африку, то в тундру, то в тайгу, то на дно морское. Ни одного нормального места. Как будто там без меня нельзя. И все это время я выбивал из сердец злобу, зависть, жадность, гнев. Чтобы только там, где тварей мало, их оставалось хотя бы по паре... Так себе охота. Зато руку набил и терпение развил. 
 
Они снова замолчали, и каждый думал о чем-то своем.
 
Вдруг Василий спросил:
- Гер, а ты не знаешь, почему люди нас представляют голо*опыми розовощекими карапузами с крыльями, луком и стрелами?
- Да нравится им так, наверное. Ну, вот скажи, какой кайф от тощего в копоти черта в прожженном плаще с кольцом в носу и кривоного рыжего оборванца в драных джинсах и старых кроссовках? Где тут умиление, сердечное волнение, трепет, сопли с сахаром? Это же ж любовь, как-никак.
 
Услышав звон первого трамвая Василий вздохнул, поднял арбалет и зарядил в него белую стрелу. Герман снял с плеча свое оружие и зарядил черную.
 
- Ну что, братец, пошалим как в старые добрые времена? - хитро подмигнул Герман.
- А давай! Только учти, я хоть и едящий, но светлый. - Тепло улыбнулся Василий и пихнул брата в бок. - И кстати, у меня планчик нарисовался.
 
Смотри, видишь вон тот подъезд? Сейчас оттуда выйдет тетка с собаками. Я за ней уже который год наблюдаю. Не знаю чем, но она мне нравится. Край как хочу ее осчастливить. Фигачил уже раз 5, а все никак не срастается. И напарники вроде были из наших, и целили хорошо, и попадали четко, но каждый раз какой-нибудь неучтенный фактор срабатывал.
 
Один раз в такого мужика хорошего для пары попали, что я просто прыгал от счастья. А у него, видишь ли, аллергия на собак оказалась жуткая. Сбежал через неделю. Потом второго подобрал, дальнобойщика, красивого и доброго. Так тот сел на ее любимую Жужу и... Короче, она сама его выгнала. Третий раз старикана подогнал, богатого, щедрого вдовца. Ну, думаю, все, не отвертишься. Лет на 7 счастья обоим обеспечено. Так нет. Дедуля наш запутался в поводке и навернулся. Короче, тетку жалко - просто сил нет. Может этот как раз тот самый случай именно для нас двоих? У нас же в паре чуйка работала когда-то хорошо. Только дядьку надо выбрать покрепче. Сейчас поищем.
 
- Понял, брат. Только думаю, что далеко ходить не надо. Смотри, вон товарищ к столбику прислонился. Думаю, отлично подойдет.
- Да ты что?! Он же синий кажись и вон, за столб держится и шатается. Шляпа на нос сползла. Алкаш какой-нибудь. Не, моей тетке такого счастья не надо. У нее и так первый муж по этому делу был мастер.
 
- Подожди. Сам сказал про чуйку. Не пьяный он. Верь старшему брату. Уже же один раз поверил и вон как оно обернулось. Не бзди, Василевс, прорвемся! - подмигнул и, прицеливаясь, ответил Герман.
- Стой! Ну как же так. У меня для тетки только один выстрел и остался. Не выдержит она, если и этот не ее.
- Так, не отвлекай мастера. Сам цель лучше. Вон, вышла твоя подопечная. На счет три!
 
***
Людмила Герасимовна выплыла из подъезда, вывела своих трех мопсов и медленно побрела по улице.
Пройдя 20 метров она увидела мужчину, стоящего у столба, держащегося за сердце.
- Мужчина, вам плохо, помощь нужна, скорую вызвать? - обеспокоенно спросила Людмила.
- Да нет. Не стоит. Благодарю. Я постою немного и пойду.
- Да вы присядьте хотя бы. - Она взяла его под руку и повела в сторону лавочки.
- Спасибо большое, мадам. Простите великодушно, позвольте вопрос?
- Конечно, спрашивайте.
- Вы не в этом доме случайно живете?
- В этом. Давно. Уже больше 20 лет.
- А вы случайно не знаете тут Ветровых?
- Кого? - женщина оторопела, замерла, сняла с мужчины шляпу и заглянула в лицо. - Витя?!
- Люсенька! Боже мой! Это ты? Я так долго сюда добирался. Я же 20 лет все сомневался и ругал себя за то, что тогда не позвал тебя замуж. Все это время мучился. Трижды женат был, а все не то. А тут вдруг как рукой сняло все страхи. Чудо какое-то! Как же я счастлив!
 
***
- Вот видишь, - улыбнулся Герман, - кажись сработало.
- Слушай, Гер, а я даже и не догадался бы, что двух белых стрел может и не хватить для счастья. Оказывается и черная работает. Вот так вышибешь темноту и сомнения из человека, и он готов любить снова! Спасибо, брат, за науку!
- Пользуйся моей добротой. Ну что, в кого еще шмальнем?