Новое Донское

с моей лирической тоскою,
в моей сентябрьской тоске
брожу по Новому Донскому,
по старой, сталинской Москве

столетних дядек здесь и теток
в гробах и урнах много спит;
через окошечки их фоток
заглядываю я в их быт

наивны усики, бородки,
воротнички и кружева,
укладка нэпманской красотки,
"наркомовская" голова

вот пионер в рубашке белой.
на его галстуке зажим
вместо узла еще; он смелый
и выполняющий режим

вот летчик, судя по петлицам,
и лейтенант - по кубарям -
вся довоенная столица
на меня пялится из рам

и сами "бублички" поются,
и Сонечка (та Голлидэй):
ее доверчивые блюдца
и бесконечности бровей

и ямы прахов безымянных,
а рядом прахи палачей -
мы всех их заново помянем,
как помирил их ад печей

другие, вымершие люди!
эпохи их галдеж живой
уже не слышен в новом гуде
над опрокинутой Москвой

немыми зайцами столпились
они на этом островке,
но лица их еще не смылись
в летейской Яузе-реке

живут они в Москве дремучей,
стеной высокой отделясь
от той асфальтовой, гремучей,
где вышки Шуховская связь