Три по шесть

Доброго дня, эт мы опять,
Тут в сговоре плетём узоры;
Не отдадим земли и пядь,
Но выбьем из под ног, --

Дадим им шпоры.

И спора нет, пускай ответ,
Догонит всех, не обходя на спуске.
Наверняка, быстрей чем свет,
Не побегут они, хоть сзади русский.

Наш разговор сегодня весь,
Не делится на нац. полномочья;
Мы выбьём пыль, и гонор, спесь,
Сойдёт кусками, порвём в клочья.

Любого, кто найдёт в себе сомненье,
В себе поднимет чувства, но не те,
Которые внушают вдохновенье,
То есть, найдёт спина своё в хлысте.

Мир наш такой, не знает послаблений,
Пока не вышло всё -- могуч давить.
Давно наметил строй и для свершений,
Любым прикидом должен продавить.

До нужного, победного конца,
До стона, до поноса, до стремлений;
Дойти, понять, узнать, услышать, стать,
Доверчивым без всяких исключений.

Изменчивы ли тени или прочно,
Вытягивают страхи всей гурьбой..
По грубому и давят, разя точно,
Во все места больные, мир то злой.

И до золы сгореть он должен явно,
На место ведь готовится иной.
И вытесняет долго, даже плавно,
Горит всё, справит, сплавится волной.

Одной, другой, десятой, то не важно,
Идёт себе, пылает чередой,
Но в глубине есть точка, в ней всё влажно,
Имеется, расходится живой.

Водой, она же разная бывает, --
Не нравится родное, то пробьёт,
Напором не желанным, она знает,
Что нужно и как надо развернёт.

В реальности, в невидимом ли мире,
Все за одно и проявлений тех не счесть;
Записывают всё в прямом эфире,
И голос в нас вещает то, что есть.

Какие голоса нам навевают
Желания и действия, -- то мы.
Толь демоны, толь ангелы спевают,
Сливая нам и нас в предверья тьмы.

Не ведомы дорожки те, крутыми
Бывают,-- склонны и обрывы на пути.
Срываются, бывает всё, пустыми
В полёте чувствуем себя, хоть обхвати.

Соломинку руками, но не видно,
Чем нам грозит за этим поворот.
И вроде бы сначала и обидно,
Но привыкаешь, манит новым оборот.

Как русская рулетка, в этом смысле,
Осечка, -- это всё же не конец.
И то, что как-бы в воздухе зависли, --
Подсечка только, а не наш писец.

В нас дух хватает нас, -- его спасенье,
Мы для него, вопит, бывает, ну темно.
Ему не видны наши приключенья,
Его не посвещаем же давно.

В свои желания, мечты и даже мысли,
Не понимает он, он чувством жив.
И если мы в пути невольно скисли,
То он скорее мёртв, чем жив, вкусив.

Конец мечтаниям своим, в нас пробудиться,
И вырасти в большого с нами льва.
Из тёмноты духовной превратиться,
Ну в альфу что-ли типа, голова.

Поднимется конечно, дух то в деле,
Могучий примогучий властелин.
Пожизненно и для себя и в теле
Покажется из лампы, -- Алладин.

Подумает наверное, что спятил.
Привыкнет, но сначала чуть струхнёт.
Обычно так случается, -- истратил,
Не много сил, спокойствием вернёт.

Вернёмся-ка к реальной жизни сигом,
Нас давят всех удавкой, словно Каа,
Танцует бандерлогам, чувства мигом
Встречаются, -- и мёд и лёд -- чека.

Идём мы, потихоньку подпевая,
Му му, то-ли собачка, толь бычок.
По узкой досточке, головками кивая.
Да да, только не теми, -- вот скачок.

Такой вот натурально воплотился,
А то всё квантовый какой-то, ну смешно.
Он же из нас, ядрёный корень, проявился.
На этом свете -- отвечаю, суждено.

Так статься было, вырасти, вплотиться,
Мостом, плотом, доской через обрыв.
Перевести всех нас и удалиться,
Отправив всех на радостях в отрыв.

От мира прежнего, часы его пробили
Не ждёт уже от мира ничего,
Он доброго, его давно привили,
В надежде умирает, глубоко.

Душа его до краешка спустилась,
И мечется он духом как в бреду.
Сознание его всё в кучу сбилось,
Ещё не много ада и в саду.

На встречу новому свои глаза откроет,
Увидит, что не страшно, -- позади,
Весь страх остался, новое всё вскроет,
И светлым замаячит впереди.

*
Три по шесть - 18 см, пядь.