Сентябрьская публикация в журнале Великороссъ

В сентябрьском (№ 161) номере сетевого журнала "Великороссъ" опубликована 6 глава поэмы "1976: через 10 лет"

VI


Всебесконечно здесь не собираясь
С читателем вести единый путь,
Тут мой герой, немного сомневаясь,
От суеты хотел бы отдохнуть,

Но паузы не терпит наша тема,
Поэтому продолжу, не спеша,
Щеми сердца, свободная поэма,
Живи, неповторимая душа!

Под старость лет довольствуются малым:
Кого волнуют слава, честь и бой?
И бард готов предстать оригиналом,
Не жертвуя ни миром, ни собой.

Пускай моих потомков веселит
Югры неутомимая природа
Где не зима — лишь только четверть года,
И та предстать зимою норовит.

Где снег из тучи, не из тучи — снег,
И я, шутя, вношу в проблему ясность:
Где выживает редкий человек,
И выжившие — главная опасность.

Кому же бард поёт? Зачем тоскует
Томительней и трепетней других?
На кой он чёрт так тщательно рифмует
Перед армадой на ухо тугих

В эпоху нищеты книгоизданья?
Отыщется ли слову уголок?
Сгодятся ль заготовленные впрок
О северной земле воспоминанья?

Ханты-Мансийск не низок — не высок,
Во времена былинные, седые,
То был одноэтажный городок —
Глубинная провинция России.

Туда и нам с Андрюшею пора,
Которого в поездку не крамола,
А времени великого игра
Вела по порученью комсомола.

Шёл в общем-то обычный семинар,
На перерыве, в комнате буфетной
Эксперимент устроили заметный:
Без продавца разложен был товар.

Оставив деньги на большом подносе,
Мог каждый кофе выпить или чай,
На завтрак съесть, чего душа попросит —
Никто не взял копейки невзначай.

Рассказывали, в Приамурье где-то
У лётчиков в буфете точно так
Шампанское стояло. Из буфета
Никто не угощался натощак.

Кругом царили служба, дисциплина,
Кругом — «порядок в танковых войсках»,
От Бреста до Чукотки — всё едино!
Как молвится, за совесть, не за страх.

Не знаю, по какой-такой причине,
Общаясь с теми, кто уже служил,
Я слыхом не слыхал о дедовщине,
Наверное, не с теми я дружил?!

Но кем бы я по жизни ни трудился
Под сенью белоснежно-голубой,
Нетрудно было управлять собой,
И теми, кто в товарищи годился.

Нам нефте-газоносная Сибирь
Распахивала руки во всю ширь
И радостную встречу обещала:
Любила нас и многое прощала.

В Ханты-Мансийске времени того
Определённо, я бывал недаром,
Гулял по деревянным тротуарам
И, как умел, исследовал его.

Обычное меню простой столовой
Обед нам предлагало образцовый:
Оленье мясо, клюквенный десерт.
Звучал из репродуктора концерт,

Хотя известно было, почему-то
И студии здесь нет как таковой,
А действует вещанье из Сургута,
Но это разговор уже другой.

Сюда мы прибывали на «Ракете»16
Я скоро полюбил поездки эти.
Хотя предпочитаю с давних пор
С подводными крылами «Метеор»17.

Тогда в Сургут ворвался Соловейкин —
Литинститута грешный выпускник.
Он, как магнитофон на батарейке,
В невинное сознание проник.

Никто не мог на славного равняться —
Сопернику таланта не простят!
Он вывел сам, как с нами обращаться:
Топил, пока слепые, всех котят.

То намекал, что надо «ставить водку»,
Куда-то звал «подонков» и «тупиц»,
И делал текстовую обработку
Одной из самых скромных учениц.

Андрюха Соловейкина не слышал —
Пока старался жить своим умом,
Пока из круга прежнего не вышел
И помнил о далёком и былом.


(Продолжение следует)

16. "Ракета" — название речного судна на подводных крыльях.
17. "Метеор" — название речного судна на подводных крыльях.