Расплата

  Кабанов умирал долго и мучительно. Боли не давали передышки. Часто он впадал в беспамятство. Очнувшись, жалел, что умирает, и каждый раз задавал себе один и тот же вопрос: зачем он вообще жил на свете и что это была за жизнь, наполненная постоянным страхом, преследовавшим его многие годы?

… Первая волна страха нахлынула на него после Сталинградской битвы. Но он не поддался панике, убедив себя, что победа русских была лишь случайностью. Он крепко верил в могущество немецкой армии и продолжал работать в полиции. Имея невзрачную внешность и маленький рост, Кабанов комплексовал по этому поводу, был злым и мнительным. Статус полицая возвышал его в собственных глазах, рождал чувство превосходства над другими людьми. Он старался угождать своему непосредственному начальнику Францу Майеру, надеясь, что тот возьмёт его с собой в Великую Германию.

   Между тем, сводки с фронта были неутешительными, и страх всё больше овладевал Кабановым. Уже всем было ясно, кто победит в этой войне. Изменилось и отношение к Кабанову со стороны жителей деревни. Если раньше они проходили мимо него, низко опустив голову, то теперь он стал замечать в их глазах затаённую ненависть.
 
Увидев как-то ироническую усмешку на лице односельчанина, полицай, не помня себя от злости, выстрелил в него. Кабанов выслеживал, выдавал людей, сам участвовал в карательных операциях, но страх не покидал его, а только усиливался. Однажды утром всё село увидело полицая, повешенного на дереве. На груди — табличка: «Смерть предателю». Кабанов стал спешно искать пути к спасению. Он решил скрыться, спрятаться так, чтобы никто не смог его найти, тщательно, до мельчайших деталей, продумал план бегства. Главное - не попасть в руки местных партизан. От них ему пощады не будет. Захватив документы пленного, расстрелянного немцами, он темной ночью бежал из деревни. Направился в сторону фронта, где шли бои, для пущей убедительности сам себя ранил. Его подобрали и отправили в госпиталь. Благодаря чужим документам, ему удалось убедить всех, что он – свой, бежал из плена. Лечиться он не хотел, делал всё, чтобы рана не заживала. В конце концов, после операции Кабанова, ставшего по документам Сергеевым, отправили в тыловой госпиталь, на Урал. Подлечившись, понял, что его снова могут отправить на фронт. В планы бывшего полицая это никак не входило. Как только ему разрешили выходить на прогулку, он сбежал.

   Понимал, что его будут искать, поэтому не пошёл ни в город, ни в ближайшее село. На Урале леса — что твоя тайга, трудно в них отыскать след человеческий. В старину в них скрывались уголовники, разбойники и всякий сброд. Здесь же решил спрятаться и Кабанов.
   Он шёл очень долго, питаясь ягодами, грибами. Иногда натыкался на охотничьи заимки, где всегда было что поесть, часть припасов брал с собой. После многодневных блужданий по тайге, набрёл на одиноко стоящую избу, в которой жила молодая женщина с двумя маленькими сыновьями. Сергеев два дня крутился возле избы, наблюдая за жизнью её обитателей. Он понял, что женщина живёт совершенно одна, никто к ней не ходит. Утром она доила козу и отводила её на ближайший луг. Затем, запрягши лошадь в телегу, уезжала куда-то. Дети оставались за хозяев. Они же готовили на костре немудрёный обед. Чаще всего это была пшённая каша. Вечером женщина возвращалась, поужинав, заведя козу в загон, семья рано ложилась спать.
   На третий день Сергеев решился выйти из укрытия и попросился на ночлег.

  Женщина приняла его, накормила. Наутро она снова уехала. Гость же стал помогать ребятишкам. В первую очередь, прибил качавшуюся доску в загоне. Затем заменил на крыше загнивающую солому. Вместе с ребятами разжег костерок, приготовил еду. Когда женщина вернулась домой, ужинали все вместе, и Сергеев рассказал сочиненную им легенду о том, что после ранения и лечения в госпитале был списан подчистую. Но ехать ему некуда, так как деревню его сожгли немцы, вся родня погибла.

   Женщина слушала его, вытирая слёзы. Настрадавшись за войну, она всё принимала за правду. Мужа её взяли на фронт в первые дни войны, а через некоторое время пришло извещение, что он пропал без вести. Полина, так звали женщину, осталась с двумя детьми. Грише — 7 лет, младший, Мишенька, родился как раз перед войной. До войны муж ее работал лесничим. Полина заменила его, приняв лесничество на себя. Теперь вот делает объезды каждый день. Иногда заезжает в ближайшую деревню, где берёт в магазине кое-какие продукты. Живёт с сыновьями в лесу в неказистой избёнке, которую строил ещё муж. Зимой, конечно, тяжко приходится, а летом – хорошо. Начиная с весны, и ягоды и грибы, и орехи — всё в изобилии.

   Сергеев остался жить у Полины, которая, жалея его, никогда ни о чем  не расспрашивала. Она, как истинная христианка, приютила у себя страдающую душу. Сначала он помогал Полине по дому, потом вместе с ней стал объезжать лесные угодья. Ни в город, ни в деревню не показывался. Если к Полине приезжали знакомые, Сергеев никогда не садился с ними за стол, старался близко не подходить к дому. Люди видели его только издалека, якобы занятого делами. Правда, когда у них родилась дочь Зина, он позволял себе на несколько минут войти в дом, чтобы поздороваться с родственниками жены, и быстро уходил, производя впечатление угрюмого, молчаливого человека.

   Когда Сергеев болел, он не обращался к врачам, лечился сам, собирая разные травы. Страх быть раскрытым не покидал его никогда, стал частью его натуры. Полина много раз сетовала на то, что он не оформляет документы, чтобы получить звание ветерана войны и положенные бывшим фронтовикам льготы. Какое бы это было подспорье для их семьи! А он не мог этого сделать, потому что жил не под своей фамилией и боялся быть узнанным и разоблаченным, боялся возмездия за содеянное.
Однажды, объезжая лесные владения, они наткнулись на отдалённую деревеньку, где никто их не знал, и переехали туда жить. Сергеев даже устроился скотником в колхоз. Однако, будучи молчаливым и угрюмым, ни с кем не сходился. Став взрослыми, старшие дети Полины уехали в город. Отчима они так и не приняли, просто не замечали его, как и он их. Когда приезжали навестить мать, отчим даже не выходил к ним.

   Сыновья приезжали нарядные, весёлые, рассказывали матери о том, как живут, ходят в театры и кино. Чувствовалось, что они довольны своей жизнью. Сергеев понимал, что все эти радости ему недоступны, и озлоблялся еще больше.
Особенно злился, когда приезжала сестра жены с мужем - офицером, стройным, красивым, с колодкой орденов и медалей на нарядном кителе с блестящими погонами. Ох, как хотелось Сергееву броситься и задушить этого офицера за то, что живёт в красивом городе, свободно ходит по этой земле, что его уважают и благодарят люди, как воина-победителя
.
   Выросла младшая дочь Зина. Она продолжала жить с родителями, устроившись дояркой в колхоз. С родной дочерью у Сергеева тоже не сложились отношения. В детстве Зина ещё как-то тянулась к нему, но нелюдимость отца помешала им сблизиться.
… А теперь Кабанов умирал, и рядом не было ни одной родной души. А поскольку он и в Бога не верил, то и молить о прощении за свои грехи ему было некого. Он избежал людского наказания, но расплата его пред Богом будет тяжкой...