New Intersection

NEW INTERSECTION                Samuel Krig



Я не помню, когда в последний раз был в том храме.
Помню, только, холодный ветер, кинотеатр, и эскалатор в метро.
Раньше та станция называлась «Сталинская»,
Теперь там рядом памятник - солдат, олицетворяющий Семёновский полк.

Мы уверены, что власти не закроют нам студию,
У них проблем выше крыши, в этом хаосе дней
Печально наблюдать, как изменяются люди,/
Часто не в лучшую сторону, в жизни своей.**

Многим от невзгод - прямой путь в психушку.
Капитализма молот плющит тех, кто один, болен, и слаб.
В сети снова выложили малолеток порнушку,
И, кто-то сказал, что «советский герб словно краб».


Я надел черный свитер, сверху теплую кофту,
Теплые носки, и с начесом штаны.
Это «хардо'вый» расклад, в нем уже не до «софта».
Смотрю в телефоне метаморфозы страны.

Да, вот он - новый крутой перекресток,
В социуме напряжение растет день ото дня.
Тем, кто пытается выжить, очень непросто.**
Слава Богу, это не коснулось меня!

Вера в некоторых друзей сильно поколебалась.
Это не депрессия, это реальность, увы.**
Но, я стою, как стоял, из сердца выбросив жалость
К тем, что прозябают на задворках Москвы.

Господь всё простит, и я это знаю.
Он дал мне талант, и я его сохранил.
Многих людей я больше не понимаю,
На гопнике - гопник, на дебиле -дебил.

А, вот, и мамина грелка, она из резины.
Съел «Nurofen forte», и лег с ней в постель.
Я видел сон, в нем играет клавесин старинный,
А за окном кружится метель…

Теперь уже слово «деньги» меня не напрягает,
И, можно сказать, подчас почти веселит.
Моя стезя это - подвиг, ибо я знаю,
То, что сегодня за этим стоит!

В коробке «Hawaiian Host» лежат сигареты.
Мой дом меня лечит в тяжелые дни.
На кухне французский омлет, и котлеты,
И в темном окне за старой школой - огни.

На самом деле никто никому здесь не нужен.
Иллюзии дружбы, чужие слова…
Придет промозглый Октябрь, в нем бурые листья, и лужи.
Но, если нет мрачных дум, тогда цела голова.

К бесам всю эту «пафосность» новых олигофренов,
И дикую гонку отелефоненных толп,
Всю эту жуткую ярмарку, где бесноватые цены...
Здесь были/и Чернышевский, и «позорный» столб!

Мнимая доброта, что прикрыла глумление,
Я забуду о ней, и стану чище душой.
Красивы изгибы осеннего вдохновения,
На полке — икона, с неё смотрит святой.

Один мужчина сказал мне: Вот, Вы грамотно пишите,
А, в стране-то давно уже трещит всё по швам.
Я закурил, и ответил ему: Вы мало воздухом дышите,
От этого и в голове у Вас этот пагубный «хлам»!

Провокаторы, это теперь сплошь и рядом.
Философия как дриблинг, где держат ухо востро.
Собеседничество зачастую как баночка с ядом.
В писательской жизни всё довольно хит'ро.

16:50, закончу повествование,
Мал золотник да дорог - вот и вся суть.
Пойду, прогуляюсь среди «сталинских» зданий,
Чтобы развеять хандры болотную муть.**













                7 сентября 2022
                16:56