***

- Глянь-ко, ты милая моя, до какого году эти таблетки. А то пью уж который день, а головизна как болела так и болит. И спасу с ней никакого нету. А дел-то у меня! Картошка на том огороде не докопана, гряды не до убираны. Всё ведь в наклонку нать стоять-то, а каки тут дела, как склониться не можешь. Толкё и толкё, как толокушкой. Всё темя оттОлкло.
Эдак я бывало косила. Приду на пожню-то, ак свету белого не вижу, так болит. Да мху сырого нарву, да пот плат. Так целый-ёт день и меняю. Мшины-то на головы дак хоть стены конопать, так высохнут. А кому пожалиси? Мужу на одной ноги? Али робятам своим, мал мала меньше? Али корове в хлеву? Встала да пошла делать. Мама бывало всё говаривала: Ты, Дунька, только не ложись. Как только повалиси, болезь сверху и сядё. Ходи, покультам ноги нося. Сама-то она до девяносто восьми годочков бегала. Вот уж жилиста была. В роботы -то дак за ней ни за что не угнатсы. Начнё бывало полетоси с неводом управлятьси, только успевай за ней поворачиватьсы. А в лесу зимой наровне с мужиками и пила, и топор играют. Да ещё после роботы сбегат в клуб напляшется вдоволь. Вот кака мама-то у меня была. А мне вот восемьдесят пять, а я уж ничого не могу. Вот нать бы ещё брусницы треножек затолочь, да клюковки побрать. Ведь самы ходовы ягоды. У меня Машенька, правнучка уж, скажо: Ты, бабушка, мне ватрушечек в подорожнички справить не забудь.Как я девку обижу. Да ведь Миколка зеть после загулу клюквой отъедаетсы. От сотона, тоже здоровья-то нету, а без вина не можо дак. Вот бабка и не ленись да не притворяйси...
Клаша мне таблетки-то принесла. У меня ведь у самой-то никаких нету. Говорит, хороши, какого году дочерь из городу бандеролью пОслала. У Клаши-то у бедной, руки тоже порато боля. Кутыля на головы заплести не могла дак. Сын накоротко остриг. Куды те, говорит, мама, с волосами-то нонь. Для тепла дак и платок оденёжь. А и правда...
Ладно, некогды лясы точить. Посидела маленько и хватит. В предбайнике кое каки рипсы не полосканы. Нать на лавины выполоскать да на подволоку развесить...