Исповедь

Когда-нибудь, возможно, дети, внуки,
Решат забросить все мои труды,
Пред этим глянут в них разок от скуки,
А, может, нет, не видя в том беды...
И мне тогда уже не оправдаться,
Вручит им время суд и приговор,
Телёнок может с дубом пободаться,
Дуб не ответит, бесполезен спор.
Зачем писал, себя напрасно тратил,
Писателей на свете – пруд пруди.
Решать потомкам – кстати ли, не кстати,
Всё дело в отношении, поди...

* * *
Вы правы, внуки, я не стал известным,
Ну, не «срослось» - не Пушкин и ни Фет.
Судьба-злодейка не сложилась в песню,
Была тверда, как пушечный лафет.
Сначала надо было просто выжить,
И встать на ноги, и детей поднять...
Но надорвался сердцем – будто грыжа.
Стихи пошли вдруг «на исходе дня...»
Хотелось боль унять, не слушать тело,
Почуять захотелось жизни вкус,
Чтоб сердце, пусть несмело, неумело
Запело. Но так тяжек жизни груз...
Я бился, что есть силы, трепыхался,
Чтоб одолеть Парнаса высоту.
Казалось, вот уже и состоялся,
Но Музу, видно,  подцепил не ту...

Финал известен: подкатила старость,
Болезни навалились, чёрт возьми!
Всю жизнь и так от них мне доставалось,
Жизнь закаляла, понеже вельми*.
Но, как ни странно, а стихи, как осы,
Что в детстве над поляной, всё летят...
И жалят, и зудят меня без спроса,
И отпускать пока что не хотят.
Пусть не хватает в них чего-то, может,
Пускай не та у них, возможно, стать.
Писал я для себя, прости мя, Боже!
Мне это помогало выживать...

А вам, родные мои дети, внуки,
И впрямь они, наверно, ни к чему.
Простите, что доставил, может, муки,
Живите с миром, я же всё пойму...
Душой своей вас крепко обниму!
06. 09. 2022 г.

  *Вельми понеже - весьма благодарен (старорусск.).