Я очень спешил к вам и весь исскучался

По асфальту серому, по невзрачной улице
Шел мальчишка, уставший двенадцати лет.
Лишь пакет бумажный, удивительной птицей,
За ним парил, как небес хранитель, вслед.

Мальчик шел не спеша, прижимаясь всем телом
К идущим навстречу высотным домам.
И падал он ниц, слышав взрыв, между делом,
К проросшим в асфальте диким цветам.

Он лежал и запах их сладкий, как мамины руки
На щеках теплотой лицо согревали.
На ухо шептали о горькой разлуке
По ветру слегка шевелились – дышали.

Он шел ощущая, как смотрят подъезды,
Траурным взглядом искалеченных душ.
Шептали проросшие мхами к ним съезды:
«Покой наш, странник, ты лучше не рушь».

Он бережно нес замотанный тряпкой,
Подарок родным, боясь ему навредить.
В разорванный свитер кутаясь зябко,
Прощения он шел за всё попросить

«Здравствуй мама и папа, я все же добрался,
Смотрите, я целый, колено лишь сбил.
Я очень спешил к вам и весь исскучался,
Смотри я большой уже, папа, как ты говорил.

Мамуль, я тебе букет по дороге нарвал,
В нем цветы полевые, как ты любила когда-то.
Ты прости, что вчера не пришел, я устал.
Мне не кстати вчера повстречалась граната.

Я не голодаю, мамуль, посмотри на меня,
Я утром покушал, не плачь, никто меня не обидел.
Папуль ты прости, я не смог, мне очень хотелось огня
И эту гранату я, пап, вчера не увидел.

Лишь ветер да пыль и воронки от взрывов,
Две могильных плиты: его и её.
И больше не будет цветов и слёз до надрыва,
Их сын снова с ними, он снова с семьёй.