Из книги Преображение мира Часть 1 Преображение те

       

          ЧАСТЬ 1


    ПРЕОБРАЖЕНИЕ ТЕЛА



Над мёртвой тишиной реки
Летал мятежный голос чайки,
И видел я, как Бог о гладь воды
Зажечь пытался
Спичку правды.



Вся наша жизнь – воздушный шарик,
Ласкаемый шипами Бытия.
Ах часто как, душа моя,
Взнесённая дыханьем Бога,
Иглами бесов пронзена была.



У каждого свой след, своя дорога…
Я шёл по буреломам лжи,
Скользя и падая, ломая руки, ноги,
Но за собою оставлял
Цветы любви, равнинные просторы.



Сказал мне Бог: «Вот с этой точки,
С кристалла стойкости в твоей душе
Отсчёт начнётся новой жизни
На изуродованной лжецами
Родной туркменской стороне»,



Один, всегда один…
Живу я в мире отчужденья.
Стучусь, как в дверь, я в красоту цветов,
Молчание реки, терпение деревьев…
«Впустите хоть на миг моё стремленье к Единенью».



Твердее твёрдого и легче лёгкого,
Душа моя строенье обрела.
Не потопить её,
Не расколоть ударом –
Недосягаема она для бесов стала.



В основе бурного развития жизни лежит молчанье.
Сижу я в позе падмасана,
И остановив в себе сознанье,
Для жёлтой родины своей
Я выбираю цвет молчанья.



Своих врагов
В друзей я превратил.
Как только выпил весь их яд,
Как только все простил обманы,
В друзья ко мне они набились сами.



     (Второе пришествие Христа)
«Пришёл! Иисус пришёл!» - кричали радостно повсюду.
«Но, где же Он?» - «Как где?.. Не видишь?.. Вон же!..»
Возле ворот стоял, запачканный в дерьме,
Светловолосый человек
И убирал навоз в конюшне нашей жизни.



Как много мы хотели,
Как мало мы смогли.
Слова ракетой ввысь летели,
Дела –
Телегой в гору шли.


У жизни нет конца,
А только лишь начала.
На нашем Древе бытия
Засохла ветвь одна,
Теперь другая к свету рвётся.



«Мир спасёт Красота?» -
Представ обнажённой, спросила Она.
«Да, - ответил Ей я, - но Красотою
Мысли великой будет Земля спасена…»
И мы с Нею слились в Единую волю Творца.



Я шёл сквозь  тяжкие и мёртвые года,
Свирепый зверь за мною следовал всегда.
Ослабни я в дороге или оступись,
Как тут же превратился бы  в истошный крик…
Но всё ж опережал я смерть свою на миг.



Я, думал, ТЫ – мой враг,
Потом прозрел, ТЫ – смерть моя.
И стало любопытно мне тогда,
Каким составом яда,
Отравится ТОБОЙ моя нетленная душа?..



Пороком
Всех пороков
Является
Невиденье
Своих пороков.


Облил себя я керосином,
И, чиркнув спичкой, запылал.
На миг во тьме людских пороков,
В растленном царстве тронных идиотов
Жизнесияющим я солнцем стал.



Ещё одно усилие… ещё…
Пройти вот это перевал,
Осилить эту гору,
Чтоб выйти, наконец, к цветущим временам…
Но за горой я снова вижу горы…



Смотрю на розу я, и вижу в ней,
Как трудолюбие корней
И жизнелюбие стеблей,
Благоухающим цветком
Вознаградились Богом.



Как в дом, кишащий ядовитыми червями,
В людские души я входил.
И мыл полы там, окна очищал от пыли,
И смерть приняв от «благодарности» аспидов,
Цветком любви навечно оставался в них.



Стояла яблоня в саду,
И ветки поднося ко рту,
Съедала яблоки на них.
О человек! С тебя она
Примеры жадности брала.


В среде духовных мертвецов,
О безысходность! Ты одна
Живым цветком во мне сияешь
И перегнои вкруг себя
В росточки жизни превращаешь.



То ли хворобою томлюсь,
То ли душа в бесчувствии сопрела…
Угасло всё, лишь слышится в тиши,
Как жизни нашей труп
Азартно доедают мыши.



Хожу, и будто бы дышу камнями,
Вся кровь застыла, разум помутнел…
Как будто в вены мне
Ввели раствор цемента
И он в бетон «свободы» нашей затвердел.



«Эй, ты на «мерсе», тормози!..
Не сможешь ли меня подбросить к Богу?
Ах, не летаешь ты,
Тогда катись,
Пешком я вознесусь к Отцову Лону!»



Чем водку пить, уж лучше спать,
Чтобы забыться от несчастий жизни.
А выспавшись,
Невинным ангелом взирать,
Как в мире тьмы грызут друг другу глотки.



 (Смотрю по ТВ новости о событиях в Чечне)
Пометил сатана и корыстью и злобой души,
И соблазнил великою мечтой,
И стали, как всегда, обманутые люди,
Поля надуманного счастья
Возделывать кровавою резнёй.



Я – пуст, и Жизнь вокруг пуста,
Но вдруг о камень Бытия
Из сердца высекается искра,
И разом Жизнь вокруг
Становится божественно иная.



Красива ТЫ! И крутобёдра и стройна,
Но завелась в ТВОЕЙ душе змея.
И каждый раз, любовию пылая,
От ядовитых жал ТВОИХ я погибаю…
О Жизнь-Красотка! От ТЕБЯ
Лишь в Боге нахожу спасенье я.



Иллюзия любви, богатства, славы,
Иллюзия господства надо всём…
Как многих, майя, ТЫ
Включала в свои сладкие объятья,
И оставляла гнить под горестным дождём.



Пришло известие о смерти брата –
Инфаркт… И в поле снеговом упал…
Хотел всплакнуть об утрате,
Но сердца вдруг коснулась радость:
Не руки наложил, а Бог прибрал.



Принёс воды, помыл полы,
Подправил кран, купил продукты…
Домашние дела
Вы будете всегда
Лежать в основе жизни.



Безликая туркменская страна –
Безликое мельканье дней,
Безликое мельканье лиц…
Земля вращается,
А жизнь стоит.



(Возле памятника В.И. Ленину в г. Ашхабаде)
Огаженный поносным вороньём,
Взирал на обездоленных прохожих Ленин.
 И вперив перст
На сатанинский блеск дворцов,
Взорвался вдруг чугунной тишью – ЭТИ?!!



Фонтаны бьют кругом, фонтаны!
Фонтаны тупости Туркменбаши.
Стекают доллары
В турецкие карманы,
Народ по-прежнему живёт в грязи.



Эх, паровоз, бежит машина
По рельсам тупости во мрак.
Раздрызгло всё, а из кабины,
Сияя радостью кретина,
Везёт Баши туркменов в ад.



Изжиты все страдания, невзгоды,
Превращены в ничто стремленья и мечты
Теперь я - белый лист, и, глядя в очи Бога,
Я говорю: «Пиши вселенской болью
На белизне моей заветные стихи».



К людскому миру стал спиной
И выбрал направленье к Богу.
И мир собакой вдруг пошёл за мной,
Вылазя из трущоб вражды,
Распутства, жажды денег, лжи…



Лязг, скрежет, взрывы, трупный смог –
С врагами битву я веду за правду.
Но вдруг в земле я увидал цветок,
И закричал: «Постойте! Хватит драться!
Мы убиваем Жизнь саму, о Братья!».



Я так несчастен в сладости любви,
Я так тосклив средь чувственного пира.
Через твою Любовь
Мне видятся больней
Страдания людей озлобленного мира.



Великий русский мой язык!
Средь злобных языков-вампиров
Ты светлым ангелом
С чарующим мечом стоишь
На страже торжества Любви и Мира.



Тяжёлое пальто на мне и шляпа,
А на дворе – плюс тридцать пять в тени.
Одеты плотно мы
В удушливую ложь Пресс-Медиа разврата
Не окунуться нам в блаженство Истины-реки.



«Стой!» - засвистел дорожный постовой.
И разом все машины у черты застыли.
Через дорогу шёл мурашик пожилой,
И вся безжизненная тварь
В почтенье пред живою тварью стала.



Замрите, все на миг замрите.
Услышьте в полной тишине –
В бетонном кубе сердце бьётся…
То новый век из мёртвой тверди
Живое тело делает себе.



Хотя и есть в тебе талант,
 Но всё ж поэтом ты не станешь.
Поэзия - не место славы.
Поэзия есть жертва, боль, костёр,
Распятие себя во славу слова.



Сегодня не писал стихи.
Варил томат, готовил щи,
Расчистил тропку от травы
И постирал отцу рубашку.
Всё это больше, чем стихи…



Смерть – чёрный занавес, за ним
(А раздвигать его мне приходилось не однажды)
Увидеть можно новые миры
Бессмертие, иные формы жизни
И Единение людей в Любви.



Я ничего от мира не хочу,
Всё то, что есть во вне,
Имеется в достатке и во мне.
В своей духовной глубине
Я добываю нужное себе.



Из дома вышел –
Богу помолился:
«Прошу Тебя, О Боже, помоги,
Чтобы сумел из мира мрака
Твой свет опять до дому донести»,



Бросайте камнями в меня, бросайте!
Я их смиреньем растираю,
Глубинной болью удобряю,
Слезой горючей окропляю,
Цветы Любви затем сажаю!



Ах, если б не цветы,
Как смог бы в этом мире выжить.
Ведь только в них могу я видеть
Неумирающую силу
Здоровья, Красоты, Любви.


Господь, зачем покрасил небо синью?
А солнце желтизной разрисовал?
Ты, верно, взял рисунок детский
И в дом людской
Материализовал.



Всё просто, очень, просто…
Увидь в цветке, простой травинке,
Как полыхает Божья красота,
И будет мир спасён тогда,
И будет спасена душа.



Мы встали в пять и побежали к морю,
Раздевшись догола, вошли в холодную волну,
И разом сила вся колышущегося  моря
В душе
Восторгом к жизни прорвалась.



Рассветы – лучшее кино Природы,
С ним не сравнится фильм людской.
Смотрю и благовею,
Как из чрева смертной ночи
Бессмертием восходит день очередной.



Бог – в тишине,
А дьявол – в шуме.
Не сотворит Природа никогда
Смердящего и тарахтящего цветка,
В покое всеблаженство жизни.


Смысл жизни человека прост:
Вся плоть его – сосуд, горшок,
В котором надо вырастить души цветок,
Ну времена сейчас пошли –
Вокруг ходячие, но без цветов, горшки.



Во Древе есть и твердь ствола
И мягкий шелест нежных листьев…
Так закаляю плоть в труду и воле,
Чтобы душа могла в любых невзгодах
Любовью к людям шелестеть.



У старого пруда я долго сидел,
На тихую воду недвижно глядел,
А выйдя из парка, сел на трамвай,
И в тряске железной вдруг увидал,
Что плыву на ладье в неведомый край.



Так нежен был
У продавщицы взгляд,
И так  был вдохновенен лик,
Что я увидел музу в ней,
И тут же полкило свеклы купил.



В сапожках новеньких,
Войдя в большую лужу,
Глядит малыш на огибающих людей.
Отсюда, с центра лужи,
Людская суть становится видней.


Носки понюхал – пахнут черти,
А надевал их только что.
Ну как пойти мне на свиданье в поле,
Где в аромате трав зелёных
Меня ждёт ива у реки.



Не отдавайся мужикам, подружка!
Отдайся солнцу, небу, полевым цветам,
Журчащей речке, птичьим голосам…
И в светлой радости для Родины роди
Неумирающую песнь Любви.



Отрезал хлеб, помазал маслом,
И откусив от краешка кусок,
Запил лимонно-сладким чаем.
Ах, нежно как, земной Природы радость
По телу тихо разлилась.



(Смотрю вечерние новости по ТВ)
Алкаш я, каждодневно пью
Отраву перестройки, чеченский яд войны…
Хмелею до отчаянья, верёвочной петли…
Но протрезвляюсь вдруг
Прозрением в грядущее явление Любви.



Сижу и плоть свою рублю на части,
Потом куски разбрасываю псам.
Всё! Нет меня – ушёл из мира страсти.
Теперь душа, взнесённая в бесстрастье,
Плоть из бессмертья сформирует для себя.



Так, как олень приходит к волкам,
А целомудрие в разврат,
Так и ко мне явилось счастье –
В глухой осаде средь несчастий,
Решив построить дом и сад.



На вспаханном поле
Склевали вороны все зёрна.
И после этой «реформы»
Осталась Россия
Без корма.



Купил себе я пару «Мерседесов»,
Самцом и самкой значились они.
Ухаживал, берёг их от дурного глаза,
И что ж…
С десяток «жигулят» родили мне они.



Загнал на яму я «жигуль»,
И, взяв ведро, подсел под вымя,
И надоив два литра молока,
Решил попробовать…
Какая гадость! Доится бензином.



На силу крыльев опираясь,
С небес восторгом жаворонок звенит,
А рядом, с толстой ветки не слетая,
О жизни чинно ворон говорит…
Поэтом первый был, чиновником – второй.



Всяк ищет ветвь себе на Древе Жизни.
То ветви должностей, почёта, славы, долга,
Семьи, богатства, веры, много другого…
И только тот, кто сам в себе нашёл опору,
Звездою Истины над Деревом горит.



Все тайны жизни –
Под замками смерти.
Все тайны Бытия –
В хранилищах Небытия.
Смерть, подари мне ключик от Себя?



Я думал, смерть – конец,
О нет! Смерть – это рожденье…
Всю жизнь от грязи Бытия
Я чищу душу до бела,
Чтобы затем родиться в Боге.



Полвека минуло с тех пор,
Как Бытие забеременело мной.
Скажи, О Жизнь, когда меня
Ту выродишь из тлена Бытия,
Чтоб навсегда в бессмертии остаться.



Не стало прошлого во мне,
Грядущего не стало.
Одно лишь настоящее в душе.
Оно же
Вечным стало.


Нет, не готов я
Умереть настолько,
Чтобы себя и прошлое в себе забыть,
И в Пустоте, с нетленной искры Бога,
Жизнь новую в себе растить.



Чайка радости над морем печали.
Летала – кричала – искала-
Души своей отраженье
В безжизненной серости волн
И угрюмом шуме прибоя.



Ну, наконец-то, умер я,
Душа моя взлетела в небеса
И там звездою Бога стала,
А тело – белою ладьёй
Плывущей по земной печали.