С. Маршак - Памяти Михоэлса...

Мы помним плач и шорох похоронный,
И в сумерках мерцанье фонарей,
И скорбную толпу на Малой Бронной -
Там, где висят афиши у дверей.

Вот он лежит, недвижный и суровый.
Но этой смерти верится с трудом!
Здесь много лет я знал его живого,
Но как переменился этот дом!

Не будь афиш, расклеенных у входа,
Никто бы стен знакомых не узнал.
Великая трагедия народа
Вошла без грима в театральный зал...

Ты, сочетавший мудрость с духом юным,
Читавший зорко книги и сердца, -
Борцом, актёром, воином, трибуном
С народом вместе шёл ты до конца.

Вот отчего весь день на Малой Бронной
У дома, где недвижно ты лежал,
С такой тоской народ разноплемённый
Народного артиста провожал.

Не на поминках скорбных, не на тризне
Мы воздаём любимому почёт.
Как факел, ты пылал во славу жизни,
И этой жизни смерть не оборвёт!



        * \ * \ * \ * | * | * / * / * / *





Имеется 2 автографа; черновой, по всей вероятности, написан вскоре после похорон Михоэлса. На это указывают слова: "Здесь я на днях встречал тебя живым", а также другие незаконченные и вычеркнутые строки.

Печатается по беловому автографу предположительно конца 1940-х годов.

       - - - - - - - - - - - - - - -




       Михоэлс (настоящая фамилия Вовси) Соломон Михайлович (1890-1948) - еврейский советский актер. Народный артист СССР, с 1929 года художественный руководитель еврейского театра в Москве, общественный деятель. . .



«Чаша страдания» (отрывок)
Голяховский Владимир Юльевич



       "В мае 1943 года генерал Райхман вызвал Михоэлса:

— А, дорогой Соломон Михайлович, рад вас видеть опять. Как вы поживаете? Хочу вас поздравить: Лаврентий Павлович Берия и сам товарищ Сталин довольны деятельностью вашего комитета. Вы можете гордиться, передайте это своим товарищам.

Михоэлс изобразил радостную улыбку, он понимал, что вызвали его не за этим.

— У меня к вам очень важное поручение. Мы знаем, что американские, канадские и британские евреи сочувственно относятся к страданиям нашего народа. Хотя в тех странах, в отличие от нашей, процветает антисемитизм, но всё-таки среди евреев там есть немало состоятельных людей. Они привыкли давать пожертвования. Вот у нас и возникла мысль послать вас в эти страны, — он сделал значительную паузу.

Для Михоэлса это была совершенная неожиданность:

— В Америку?

— Да, сначала в Америку, потом в Канаду, в Мексику и в Англию, — ещё пауза. — Вы понимаете, в этом выражается большое доверие товарища Сталина к вам.

Опешивший Михоэлс опять вспомнил грибоедовское «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь». Но, как артист, он умел скрывать свои эмоции и сказал с подобающим пафосом:

— Конечно, я понимаю и ценю. Но что я должен делать там?

— Вы поедете туда вместе с членом вашего комитета Ициком Фефером, он будет как бы вашим секретарем. Вам предстоит разъезжать по разным городам и выступать перед местными евреями, рассказывать им, как хорошо и свободно живётся евреям в Советском Союзе и какая тяжелая ситуация сложилась в нашей стране теперь. Вы великий актёр, Соломон Михайлович, вы сумеете выступать так, что они растрогаются и станут жертвовать деньги на помощь Советскому Союзу. А доллары и британские фунты нам очень нужны. . .


       Турне длилось семь месяцев и увенчалось большим успехом, газеты и радио Америки восторгались Михоэлсом. В Советском Союзе за этой поездкой тоже следили. 16 июня 1943 года в «Правде» писали: «Соломон Михоэлс и Ицик Фефер получили сообщение из Чикаго о том, что специальная конференция „Джойнта“ начала кампанию отправки тысячи санитарных машин для потребностей Красной армии». Михоэлс не знал об этом сообщении, а если бы узнал, то мог испугаться — упоминалось, что сионистская организация, которую так не любил Сталин, решила помогать Советском Союзу и что он, Михоэлс, входил с ней в контакт. На самом деле контакта не было, «Джойнт» решил собирать деньги по своему усмотрению. Однако, это было замечено и записано генералом Райхманом.

       Они собрали в Америке 16 миллионов долларов, в Канаде и Англии — 15 миллионов, один миллион — в Мексике и даже издалека, от евреев Палестины, которая тогда была под британским протекторатом, пришло 750 тысяч долларов.

       Когда они вернулись в Москву, в войне уже наметился перелом — советские войска отстояли Сталинград и перешли в наступление, немцы стали отступать. Настроение у советских людей улучшалось.

Московские евреи говорили между собой: «Наш Михоэлс великий человек». . .



       Известно, что последний раз Михоэлс публично выступал в декабре 1947 года. К этому моменту в ООН уже было принято принципиальное решение о разделении Палестины на 2 государства: арабское и еврейское. В своем выступлении он приветствовал создание Израиля, и даже готов был поддержать переселение туда советских евреев. Однако подобного рода речи тогда мог говорить только один человек – Сталин. Для других существовала система разрешений. Судя по всему, такого позволения Михоэлс не получал, поэтому дни его были сочтены, тем более, что в структуре В.Абакумова (МГБ СССР) еще с 1946 года на него систематически собирался компромат.
       Широкая международная известность Соломона Михайловича мешала просто арестовать его и, моментально осудив, ликвидировать. Требовалось найти не столь грубое решение, что и было сделано. В январе 1948 Михоэлс собирался поехать в Ленинград, однако приставленный к нему театровед В.И.Голубов,
а по совместительству осведомитель МГБ «Потапов», уговорил его отправиться в Минск, чтобы посмотреть спектакли местных театров, выдвигаемых на Сталинскую премию.

      7 января они выехали поездом в Минск, где уже на следующий день после поселения в гостинице «Беларусь» встретились на банкете с администрацией драмтеатра. 9 января они отправились на спектакль «Тевье-молочник», после чего опять на банкет. Несколько дней агенты МГБ, также приехавшие в Минск, не могли застать Михоэлса одного, чтобы незаметно ликвидировать. Тогда ими был придуман хитрый ход, когда жертва должна была бы сама отправиться в безлюдное место.
Тогда ими был придуман хитрый ход, когда жертва должна была бы сама отправиться в безлюдное место.
       Для выполнения плана вновь был использован Голубов-Потапов. 12 января ему по телефону позвонил якобы однокашник по институту инженер Сергеев, который пригласил обоих театралов к себе на свадьбу. Вечером Михоэлс и Голубов вышли из гостиницы, сели в машину, за рулем которой сидел агент МГБ, представившийся тем самым инженером Сергеевым.

       Мужчины отправились на окраину Минска к месту проведения свадьбы, а на самом деле – на дачу еще одного сотрудника МГБ.

       Эта поездка за город оказалась последней в жизни Михоэлса. Его оглушили, а потом вытащили из автомобиля, положили на землю и переехали тяжелым грузовиком. Судьба предателя Голубова оказалась столь же печальной. Он лежал рядом с Михоэлсом. После этого тела жертв вывезли в малолюдный район города и оставили на дороге, сымитировав автокатастрофу. Конечно же, немедленно было назначено следствие, которое только подтвердило нужную версию.
       Соломона Михайловича похоронили как видного государственного деятеля, театру ГОСЕТ было присвоено его имя, изданы посвященные ему сборники. Однако уже через год имя Михоэлса с театра было снято, да и само культурное заведение вскоре было расформировано. Впоследствии делались попытки очернить имя самого мастера, а его брата даже включили в список людей, проходящих по «Делу врачей», однако смерть И.В.Сталина остановила этот процесс. . . . .

 


https://isralove.org/load/13-1-0-2402?utm_source=copy