Гл. четвёртая Прадед по матери майор А. А. Шнейдер

   С  окончанием  Великой  Отечественной  войны,  приходя  в  себя,  мы  начали  устанавливать  потерянные  связи  со  своими  родственниками.  По  времени – это  1947-48  годы.  Кого  искать?  Куда  писать?  Кто  жив,  а  кто  погиб?
   Моего  отца  не  надо  было  искать.  Тут  всё  ясно – погиб  1  июля  1943  года  под  Ленинградом.  Погиб  супруг  моей  тётки  Нюры,  дочери  деда  Тимофея.  Погиб  8  мая  1945  года  в  Берлине.  Так  распорядилась  судьба.  Вернулся  с  войны  калекой  супруг  моей  тётки  Насти,  дочери  деда  Тимофея.  Вернулся  с  войны  калекой  брат  моего  деда  Ивана – Владимир.  Вернулись  с  войны  племянники  моего  деда  Ивана,  сыновья  его  брата  Владимира,  Иван  и  Алексей.  Оставалось  найти  братьев  моей  бабушки  Софьи  Александровны – Бориса  и  Павла.  Из  всех  братьев,  бабушка  по  моему  разумению,  больше  всех  любила  брата  Бориса.  Она  его  нянчила  и  на  её  глазах  он  взрослел.  Кроме  того,  она  была  уверена  в  том,  что  скоро  Борис  нас  всех  найдёт  и  обязательно  поможет  чем-то  в  нашей  нищенской  жизни.
   К  сожалению,  «Бог  располагает!»  Вначале  1948  года  мы  получили  письмо  от  супруги  Бориса  тёти  Лёли,  где  было  с казано,  что  Борис  погиб  в  1947  году  от  удара  током  в  гарнизоне  города  Спасск-Дальний,  где  и  похоронен.  Войну  закончил  в  звании  майора,  танкист,  участник  боёв  с  японцами,  а  тут  в  мирное  время  трагически  погибает.  Эта  новость  буквально  потрясла  всех  нас.  Особенно  тяжело  переживала  смерть  своего  любимого  брата  моя  бабушка  Софья  Александровна.  С  этого  времени  она  начала  часто  болеть.  Умерла  30  апреля  1957  года  в  возрасти  61  года.
   Позже,  поле  смерти  моей  бабушки  Софьи  Александровны,  была  установлена  связь  с  её  братом  Павлом  Александровичем.  Он  в  звании  полковника  береговых  войск  находился  на  пенсии  и  проживал  со  своей  супругой  и  тремя  дочерями  в  городе  Таллине.  От  него  же  узнали,  что  младшая  сестра  моей  бабушки,  Лёля,  была  вывезена  немцами  из  Харькова  в  концлагерь  со  своей  дочерью.  После  войны  и  освобождения  из  концлагеря,  сестра  моей  бабушки  Лёля  осталась  жить  в  Чехословакии  в  Карловых  Варах,  так  как  её  дочь  вышла  замуж  за  чеха.
   О  том,  что  в  нашей  семье  есть  родственник,  мой  прадед,  Шнейдер  Фридрих  Фридрихович,  особо  не  говорили.  В  1962  году  я  получил  из  дома  адрес  брата  моей  бабушки – полковника  Колганова  Павла  Александровича.  Он  проживал  в  городе  Таллине,  как  было  сказано  выше.  После  второго  курса  практику  проходили  на  кораблях  Балтийского  Флота.  Повезло.  Летом  пришли  в  город  Таллин.  Зная  адрес  Павла  Александровича,  я  со  своим  однокашником  Лёвой  Акопяном  пришёл  в  гости  по  известному   мне  адресу.  Павла  Александровича  дома  не  оказалось,  но  нас  гостеприимно  встретила  его  супруга.  Был накрыт  стол  с  коньяком,  были  разговоры  и  знакомство  с  дочерями  Павла  Александровича.  Я  завёл  разговор  о  нашем  общем  родственнике  Шнейдере.  Супруга  Павла  Александровича  показала  тут  же  фотографию.  Так  я  впервые  увидел  Шнейдера  Фридриха  Фридриховича (на  русский  манер – Александра Александровича)  с  его  супругой.  Это  был  русский  офицер  невысокого  роста  в  форме  с  двумя  звёздами  на  погонах,  в  возрасте  в  пределах  до  50  лет.
   Я  решил,  что   мой  прадед – подполковник.  Оказалось – две  звезды  на  погонах  тогда  носили  майоры.  Майорское  звание  в  царской  России   то  вводилось,  то  снова  от  него  избавлялись.  Отсюда  такая  неразбериха.
   С  братом  моей  бабушки  Софьи  Александровны,  Павлом  Александровичем,  я  встретился  осенью  1967  года  в  городе  Таллине,  благо  в  это  время  наш  корабль  проходил  государственные  испытания  в  полигонах  Балтийского  моря.   И  опять  же – коньяк,  разговоры  о  настоящем,  о  прадеде  Шнейдере  так  и  не  успели  поговорить.  Такие  мы!
   И  только  лет  7  назад  я  обратился  в  Архив  Курской  области.  И  наконец-то!  Я  получил  копию  Послужного  списка  Шнейдера!   
   Итак!  Шнейдер  Александр  Александрович  родился  в  1848  году.  Предположительно – в  Харьковской  области.  Но  самое  главное – мой  прадед  Шнейдер  А.А.  воспитание  и  образование  получил  в  Елисаветградском  юнкерском  кавалерийском  училище.  Что  же  это  за  учебное  заведение?
   По  окончании  Крымской  войны  в  1856  году,  было  предложено  создать  юнкерские  школы  во  всех  армейских  Корпусах.  Но  были  открыты  только  три  школы:  в  Елисаветграде,  Твери  и  Петербурге.
   Елисаветградское  юнкерское  кавалерийское  училище  было  открыто  в  1865  году  по  настоянию  генерала  от  кавалерии  барона  И. П. Оффенберга.  Училище  готовило  офицеров  кавалерии  со  сроком  обучения  2  года.  Училище  занимало  бывший  дворец,  построенный  при  Императоре  Николае  Первом,  так  как  Государь  Николай  Павлович  часто  бывал  в  Малороссии,  жил  подолгу  в  Елисаветграде.  Дворец  состоял  из  3-х  корпусов  старой  архитектуры.  Архитектором  дворца  был  голландец  Веркон  Вильгельм  Карлович.  Николай  Первый  в  сентябре  1847  года  собственноручно  заложил  камень  в  постройку  военного  городка.  Три  корпуса  дворца  и  манеж  обрамлял  громадный  плац  для  верховой  езды,  скачек  и  учений.  Плац  был  окружён  широкой  полосой  сада  с  прекрасными  аллеями  и  скверами.  Там  стояли  столики  под  навесами,  играла  музыка  и  подавалось  мороженное.
   Окончательно  училище  было  сформировано  1  сентября  1865  года.  Первый  набор  состоял  из  60  юнкеров.  Начальником  училища  при  обучении  моего  прадеда   Шнейдера  А. А.  был  полковник  Руссо  Осип  Гаврилович.  Он  же  и  подписал  Приказ  №1  о  торжественном  открытии  училища  в  11  часов  26  сентября  1865  года.  Училищный  праздник  стали  отмечать  26  ноября  1877 
года.  Адрес  училища:  Россия,  Херсонская  губерния,  Елисаветград,  Дворцовая  улица.
   В  училище  изучались  следующие  предметы:  Закон  Божий,  русский  язык,  математика,  география,  история,  черчение,  природоведение,  тактика,  военная  топография,  полевая  фортификация,  артиллерия,  военная  администрация,  военное  законодательство,  наука  о  лошадях,  военная  гигиена,  методика  обучения  солдат  школьной  грамотности,  сапёрное  дело,  практические  занятия  по  тактике.  Каково?  Вот  почему  русские  офицеры  были  грамотными!!!
   Выпускники  училища  принимали  участие  во  всех  войнах,  которые  вела  Россия  до  1917  года,  а  также  во  всех  парадах  и  торжественных  мероприятиях.  Среди  выпускников  училища,  ушедших  по  воле  обстоятельств  за  границу,  было  много  талантливых  людей.  Были  поэты,  художники,  военачальники,  предприниматели.
   Приказ  о  роспуске  училища  согласно  решения  Совета  рабочих  и  солдатских  депутатов    отдал  30  августа  1917  года  генерал-майор  Савельев. 
   Поэт  Русского  Зарубежья,  Белый  Воин,  воспитанник  Елисаветградского  юнкерского  кавалерийского  училища,  которое  он  так  и  не  успел  закончить,    Анатолий  Евгеньевич  Величковский  в  1952  году  посвятил  своё  стихотворение  этому  трагическому  событию:
 
Это  было  где-то
Далеко  от  Сены:
Солнце  пахло  летом,
Ветерок – сиренью.
Было  на  Параде
Под  апрельским  небом,
В  Елисаветграде,
На  плацу  учебном:
Светлых  шашек  гребень, 
Лошади,  знамёна, 
Слушали  молебен
Оба  эскадрона –
О  христолюбивом
Воинстве  Имперском,
И  святым  порывом
Отзывалось  сердце.
Грянула  музыка –
С  нею  юнкера:
Во  имя – ВЕЛИКОЙ –
Грянули – «Ура!»
Отзвучали  гимны,
Отзвенел  Парад –
И  не  стало  имени:
«Елисаветград!»
На  песке  сердечки –
Конские  следы,
И  уходят  в  вечность
Бранные  ряды!
Ясно  и  дождливо
Будет,  как  всегда,
А  христолюбивых
Воинств,  никогда!

   Итак,  что  же  следовало  из  Послужного  списка  моего  прадеда  А. А. Шнейдера?  Если  коротко,  то  можно  уложиться  в  несколько  строчек:  «Шнейдер  А. А. – сын  провизора  из  Харьковской  губернии.  После  окончания  Елисаветградского  юнкерского  училища  и  кавалерийской  школы,  с  1871 г. корнет 9  Киевского  гусарского  полка.  Участник  Русско-турецкой  войны  1877-78  годов  в  звании  штаб-ротмистра.  Первый  Забалканский  поход.  В  бою  при  деревне  Джуранлы  осколком  гранаты  получил  тяжёлую  контузию  головы,  но  не  оставил  поле  боя  до  конца  сражения.  В  1789  году  Высочайшим  Указом  Императора  Александра  Второго  отправлен  в  отставку  с  правом  ношения  мундира  и  очередным  званием  майора.  Кавалер  ордена  Святой  Анны  3-й  степени  с  мечами  и  бантом,  Святого  Станислава  3-й  степени  с  мечами  и  бантом.  Кроме  того – награждён  медалью  в  память  о  Русско-турецкой  войне,  Крестом  за  переход  реки  Дунай.  С  7  января  1880   года  служил  Становым  приставом  Тимского  уезда  Курской  губернии». 
   Почему  же  в  32  года  мой  прадед  покинул  строевую  службу?  Совершенно  ясно,  что  по  состоянию  здоровья,  после  контузии  головы,  он  не  мог  в  полной  мере  исполнять  тяжёлую  строевую  службу  в  гусарском  полку.  Из  Послужного  списка  следует,  что  прадед  с  24  ноября  1877  года  «впредь  до  окончательного  выздоровления  приписан  к  Медицинскому  Управлению  Орловской  губернии».  Кроме  того,  прадед  состоял  под  покровительством  Александровского  комитета  Красного  Креста  2-го  класса.    
   Высокий  авторитет  моего  прадеда  среди  сослуживцев,  позволил  ему  быть  членом  Полкового  суда,  а  также  исполнять  должность  Полкового  казначея.
   По  вероисповеданию  мой  прадед  был  лютеранин.  Первой  женой  прадеда  была  Сербина  Надежда  Петровна,  дочь  титулярного  советника  Петра  Сербина.  Православная.  Как  распался  этот  брак  и  почему – в  Послужном  списке  не  сказано.
   Становым  приставом  мой  прадед  был  назначен  решением  Курского  губернатора.  Это  полицейская  должность.  В  подчинении  Станового  пристава 
находились  урядники.  Предполагаю,  что  эту  должность  мой  прадед  исполнял  где-то  до  1890  года.
  Где-то  с  1890  года  прадед  стал  Управляющим  имением  князей  Засекиных  на  станции  Солнцево.  Там  он  и  познакомился  со  своей  новой  супругой  Еленой  Ивановной  Колгановой,  которая  служила  экономкой  у  князей  Засекиных.  Насколько  я  понимаю,  мой  прадед  А. А. Шнейдер  жил  с  Еленой  Ивановной  Колгановой  в  гражданском  браке.  У  неё  было  двое  детей  от  первого  мужа – Колганова:  дочь  Варвара  и  сын  Владимир.  В  гражданском  браке  у  них  родилось  пять  детей:  моя  бабушка  Софья  Александровна,  дочь  Лёля,  сыновья – Павел,  Борис  и  Григорий.  Все  дети  воспитывались  в  православной  вере.
   По  воспоминаниям  моей  бабушки,  дочери  Шнейдера,  Софьи  Александровны,  их  деревянный  дом  находился  на  берегу  реки  Сейм.  Семья  была  хорошо  обеспечена.  Дочери  поступили  в  Курские  гимназии,  сыновья  учились  в  местных  гимназиях.  Фактически,  мой  прадед  Шнейдер  Александр  Александрович,  майор  Императорской  Русской  Армии,  личный  дворянин,  он  же  стал
родоначальником  династии  профессиональных  военных.  Его  сын  Павел  стал  полковником  Красной  Армии,  сын  Борис  стал  майором  Красной  Армии,  один  из  сыновей  Шнейдера  Григорий  или  Владимир,  был  командиром  эскадрона  в  армии  Будённого.  Его  внук  Борис  Николаевич  Потехин  стал  вице-адмиралом  Советского  ВМФ.  Я,  внук  Шнейдера,  закончил  элитное  учебное  заведение – ныне  Морской  Корпус  Петра  Великого – прослужив  26  календарных  лет   
на  Северном  Флоте,  выполнив  Служебный  Долг  Воина-Интернационалиста,  продолжил  семейную  традицию.  Уволен  в  запас  в  звании  капитана 1 ранга.  Мой  сын – Гульнев  Константин  Николаевич – после   окончания  ВВМУРЭ им.  Попова,  продолжил  службу  на  Северном  Флоте  и  в  Западном  военном  округе,  уволен  в  запас  в  звании  капитана 1 ранга.
   Интересна  судьба  дома.  Сыновья  Шнейдера  Павел  и  Борис,  уходя  на  учёбу  в  советские  учебные  заведения,  дом  подписали  в  фонд  Дальневосточной  Красной  Армии.  Фактически  дом  после  этого  стал  прибежищем  для  престарелых  женщин.  В  период  Великой  Отечественной  войны  дом  Шнейдера  занимали  немцы.
   Сам  Шнейдер  Александр  Александрович,  по  моим  расчётам,  скончался  в  период  революции.  Был  похоронен  на  местном  кладбище.  Кладбище  не  сохранилось.  Его  порушили  в  наше  время   и  на  месте  кладбища  возвели  заправку. 
   Но  мы  должны  знать:  пока  мы  живы – остаётся  память  о  нашем  достойном  предке.  Шнейдер  Александр  Александрович  прожил  суровую  жизнь.  В  29  лет – участник  Русско-турецкой   войны,  тяжёлое  ранение  в  голову.  Долгое  лечение  и  выход  в  отставку.  Но  он  не  пал  духом,  нашёл  применение  своим 
силам.  Поднял  на  ноги  и  воспитал  семерых  детей,  дав  всем  хорошее  образование.  Кстати,  его  подвиг  на  поле  брани  вошёл  в  Сборник  Материалов  по  Русско-турецкой  войне  1977-78  годов.  Вот  Выписка  №24  из  военно-исторической  комиссии  Главного  Штаба,  типография  «Бережливость»  1900  год,  страница  №413:  «Контужен  штаб-ротмистр  А. Шнейдер  гранатой  в  голову,  несмотря  на  такую  сильную  контузию  штаб-ротмистр  Шнейдер  оставался  во  фронте  до  окончания  дела».  Подписал  барон  Корф. 
   В  1965  году  в  Нью-Йорке  вышли  воспоминания  Объединения  бывших  юнкеров  Елисаветградского  кавалерийского  Училища  в  Честь  100-летия  под  заглавием  «Незабываемое  прошлой  Славной  южной  Школы»  под  общей  редакцией  полковника  Генерального  штаба  С. Н. Роснянского. 
   Какие  выводы  можно  сделать  из  воспоминаний  воспитанников  Училища?  В  Училище  закладывался  Кристалл  Чести,  Достоинства,  Благородства,  верности  Долгу  и  Присяге,  гордости  за  родное  Училище. 
   В  Училище  от  юнкеров  требовали  подтянутости,  умения  держаться  с  достоинством,  быть  щеголевато  и  аккуратно  одетыми.  Юнкерам  передавали  традиции  и  обычаи  кавалерийских  полков.  Внушали  юношам  чувства  товарищества,  взаимной  выручки  и  поддержки,  любовь  к  своему  роду  войск – славной  русской  конницы,  к  своим  солдатам  и  боевому  товарищу – коню. 
   В  Училище  существовал  негласный  Суд  Чести – Корнетский  комитет.  Юнкера  с  ним  очень  считались  и  постановления  Комитета  не  оспаривались.
   Училищным  праздником  был  день  26  ноября – в  Честь  Св.  Великомученика  Георгия  Победоносца.  В  день  праздника  был  бал.  На  бал  приезжали  родственники  и  друзья  юнкеров.  Отчасти  этот  бал  был  смотринами  женихов  и  невест.  По  старинной  традиции  после  встречного  марша,  бал  открывался  мазуркой.  В  первой  паре  танцевал  Начальник  Училища  с  супругой. 
   О  получении  Приказа  о  Производстве  в  офицеры  юнкера  узнавали  заранее.  По  сигналу  «Сбор!»  все  выстраивались  для  встречи  Начальника  Училища.  Прочитав  Приказ,  Начальник  Училища  поздравлял  офицеров  с  важным  моментом  в  их  жизни,  и  желал  успеха  в  их  службе  Государю  и  Родине. 
   Прощальные  ужины  устраивались  в  лучших  ресторанах  и  продолжались  далеко  за  полночь.
   Вот  как  вспоминал  этот  день  полковник  Ю. Слёзкин:  «День  Производства  в  памяти  каждого,  кто  его  пережил  в  Императорской  России,  оставил  неизгладимый  след,  яркое  впечатление  красивого,  молодого  порыва  чувства  гордости  за  свою  принадлежность  к  Военной  Семье,  чувства  беспредельной  преданности  Державному  Вождю  Русской  Армии  и  чувства  радостного  ожидания  новой,  манящей  жизни  в  своём  полку».
   Особо  хочу  сказать  о  «Знаке»  Елисаветградского  юнкерского  Училища:  «Это  был  серебряный  Орёл  с  поднятыми  крыльями,  головы  которого  лежат  на 
серебреном  сиянии.  В  навершии  Знака – вензель  Александра  Второго,  а  ниже  год  основания  Училища – 1865.  На  груди  Орла  Щит  красной  эмали  с  Московским  Гербом.  На  хвосте,  под  Императорской  Короной,  фигура,  составленная  из  своеобразно  наложенных  четырёх  букв:  «Н. Н. Д. Е»,  что  означало:  Великий  Князь  Николай  Николаевич  друг  елисаветградцев».  Действительно,  великий  Князь  Николай  Николаевич-Старший  постоянно  покровительствовал  Училищу. 
   История  распорядилась  жестоко.  Училища  не  стало  в  1917  году.  Ностальгия  по  Отечеству  вынудила  написать  А. Е. Величковского  такие  стихотворные  строфы:          
               
                Моей  России  больше  нет,
                Россия  может  только  сниться,
                Как  благотворный,  тихий  свет,
                Который  перестал  струиться!
                Мы  проиграли  не  войну,
                Мы  не  сраженье  проиграли,
                А  ту  чудесную  страну,
                Что  мы  Россией  называли!