Вечерняя беседа с семьей 4. 05. 2021

(Читаю Евангелие от Луки, «коею областию сия твориши?» и притча о виноградниках.)
(«Камень егоже небрегоша зиждущии, сей бысть во главу угла. Всяк падый на камени том сокрушится, а на немже падет, стрыет его».) Вот в этих словах, опять, заключено очень серьёзное предупреждение, каждому из нас. Что если мы будем пренебрегать этим Камнем Божиим, который есть Христос - «Камень егоже небрегоша зиждущии, сей бысть во главу угла» - окажется это главным. Мы всю жизнь этим пренебрегали, а это окажется Главным. Опять напоминаю слова, которые сказал батюшка протоиерей Михаил на отпевании бабушки Раисы. Что «там, куда она пошла, Господь поможет – ПОМОЖЕТ, - но только в том случае, если Он был средоточием всей жизни человека, при его жизни на земле». (Алеся: «О Господи, помилуй меня…») Что толку, чего бы мы ни добились на этой земле, мы всё оставим здесь. Понимаете? И выяснится, что эта жизнь была полностью призрачной, иллюзорной. Об этом нужно думать каждый день. Каждый день! (Да, котик? Ты только об этом думаешь, я смотрю?.. – Где он? – Вон он. Он только об этом думает!.. Вот он понимает, что всё призрачно. «Призрачно всё, – да? скажи! – в этом мире бушующем. Есть только миг – за него и держись!» Да, котенька? М? А он, мне кажется, преуспевает в духовной жизни… Он и кроткий, и одни сплошные положительные мысли рождает о самом себе…)
Ну так вот. А то, что касается любви, в том числе даже к этому коту, - это имеет значение, и с точки зрения того места, куда мы пойдем. Она безполезна, для этой жизни, и есть много людей, которые в какой-то момент задумываются: «Что мне даёт эта любовь? А что мне дают эти люди? А что мне даёт эта красота, этот…» - и так далее, и так далее. «Денег не даёт, ничего не даёт»… И они начинают вести себя жёстко, подчас жестоко. А это всё неправильно, так не надо. Надо думать о Вечности, которая нам предстоит. И в копилку которой уходят все наши добрые усилия. Ну что толку, что ты добьёшься, достигнешь чего-то на этой земле – положения, успеха, денег – всё оставишь здесь, с собой ничего не заберешь. С собой заберешь, как говорят, только то, что отдашь. Только то, что отдашь другим, внедрится внутрь тебя самого. И ты это встретишь – ТАМ, куда пойдёшь… В том числе и деньги… Даже вот те деньги, которые ты отдашь, каким-нибудь людям, нищим каким-нибудь, в храмы, монастыри… Это тоже каким-то образом тебя встретит, в мире ином. Потому и сказано в Евангелии, где надо копить сокровище. На Небесах. (Дальше читаю.)
(«Бог же несть мертвых, но живых, вси бо Тому живы суть».) Вот смотрите, тоже такой парадокс. Наблюдение всей жизни. Что когда человек близкий стареет, ощущение, что он постепенно уходит. Он делается всё менее и менее выразительным. За редкими очень исключениями. Старость стирает личность, делает её… Часто человек ожесточается, под конец своих лет. Слабеет умом, памятью, ну не говоря уже о физических силах… Редко-редко кто до конца дней сохраняет ясный ум и подвижность, лёгкость… Ну вот, был такой дядя Эдик. Который до конца практически, да? сохранил и как-то неожиданно даже ушёл для нас, ну, в общем, держался молодцом до самого конца. Ну вот, когда человек умирает – казалось бы, непоправимое совершается, а это вовсе не так. Чем дальше ты вспоминаешь этого человека, тем больше ты чувствуешь, что он жив. Прям как по Евангелию. Снится он… И возникает ощущение тончайшего, легчайшего бытия. Собственно говоря, именно такого бытия мы и ожидали бы. Потому что душа наша – очень тонкая субстанция, очень тонкая, нежная… И это грубое бытие, в котором мы заключены, - оно для нас как темница. Игнорирующая тонкие, нежные запросы нашей души. И эти тонкие нежные запросы мы можем отыскать, ответ на них, только в подобных нам существах. И то – если только очень сильная любовь. Так вообще эта жизнь для нас чужая. И неудивительно, что мы из нее уйдем. Очень обидно будет, если она оставит какие-то тяжёлые следы, деформирующие нашу душу, которые воспрепятствуют нам в нормальной жизни в том мире, куда мы уйдём. Это будет очень обидно… (Алеся вздыхает: «Господи, помилуй…») Об этом надо думать – опять же, каждый день. Каждый день думать об этом надо.
Вот, по мере воспоминания об ушедшем человеке, ты всё глубже и глубже начинаешь ощущать присутствие его в твоей жизни – сны с ним меняются, хотя они и редкие, но они… Если ты вспоминаешь о любимом человеке, он время от времени в снах к тебе приходит. И возникает ощущение, что он там живёт какой-то жизнью и продолжает меняться. Во-первых, молодеет. Во-вторых, снова исполняется жизнью. В-третьих, он продолжает любить тебя оттуда. И как раз возникает ощущение, что вот эти узлы жизненные, которые завязываются здесь, на этой земле, которые с таким трудом – так легко завязываются: обиды всякие, огорчения, испорченные отношения, ненависть даже – и с таким трудом развязываются. Иногда и не развязываются они на этой земле вообще. Но это развязывается там, в мире ином. Там… Где душа погружается в сродную себе среду. Как рыба в воду. Я думаю так…По моему вчувствованию, по моему вслушиванию, по моему всматриванию во внутреннюю жизнь – я сделал такие выводы. И очень похожа эта жизнь – с одной стороны, на мультфильм, с другой стороны – на музыку, с третьей стороны, может быть, - на какое-то кино хорошее… И все огорчения этой земли, какие бы они ни были горькие, какие бы они ни были безысходные – они снимаются очень легко. По выходе души из тела. Тоже самое происходит, когда мы погружаемся в сон. Если бы вы немножечко помнили, что испытывает душа, когда она засыпает, вы бы поняли, что вся эта земная жизнь – она отходит глубоко-глубоко на задний план… Ночью, во сне, предельно ясно становится, что это всё было «так» - на поверхности… А вот то, что несёшь внутри своей души – это вот с тобой остаётся.
Вот, мама читает дневники отца Иоанна Кронштадтского, предсмертные, - вот он там жалуется, что какое-то неправильное поведение дневное выражается в нападениях демонических во время снов. Вот он там попил водички не вовремя, как он считал, - очень небольшое прегрешение, но для святого человека, конечно, многое значащее – какую-то он там воду любил… кавказскую какую-то… Попил там после полуночи – ему приснился какой-то молодой человек, который его обижал – толкал он его, или ещё что-то там делал… Да, мамочка? И отец Иоанн даже его там во сне укусил за руку… Сон – ведь во сне всё может быть… То есть у него была обыкновенная жизнь, но он очень внимательно её вел – обыкновенная человеческая жизнь. Это был Святой. Святой, который каждый день совершал многие чудеса. Ну, это совершал, конечно, Бог… Через него совершались многочисленные чудеса. Если вы когда-нибудь почитаете его жизнеописание, там просто волосы поднимаются дыбом от удивления, какие чудеса через него творились. Он был великий чудотворец. Простой человек не мог таких вещей совершать, какие он совершал. И так жить, как он жил…
А что просветляет этот наш истинный внутренний мир, в котором мы живём и который мы понесём с собой, уйдя с этой земли? В первую очередь просветляет молитва. И любовь к молитве. И память о Боге. Вы знаете, ведь молитва – сначала она начинается со внимания к Тому, Кому ты молишься. Если ты говоришь какие-то слова молитв, ты должен очень внимательно вслушиваться в их значение. Как Феофан Затворник говорил: «Взвешивать на весах сердца каждое слово, чувствуя его истину». Нельзя ведь Богу лгать. Если ты говоришь какие-то слова, ты должен чувствовать их правду. Если это чужие слова, они должны стать твоими. После того, как ты внимательно проникся словами, они начинают достигать сердца. Сердце твоё начинает испытывать нечто. Они становятся искренними. Сердце начинает распирать силой этих слов, ты приходишь в умиление, ты воодушевляешься, ты чувствуешь правду, высшую правду… А потом, в какой-то момент, слова умолкают. Они становятся не нужны. Ты начинаешь испытывать ответ Бога. Выражающийся в очень сильном изменении твоего внутреннего состояния. Казалось бы, это твоё личное дело – что ты испытываешь, это часть твоего внутреннего мира, но Бог-то – Он внутри нас, Бог – Он смотрит на нас не снаружи, а изнутри… Мы, как бы, в этот мир выглядываем из Бога!.. Мы из Него выглядываем наружу!.. И каждый из нас есть окно в Него – в Бога!.. И этот ответ входит в сердце. И это и есть самая настоящая молитва. И вот у некоторых людей, некоторые люди достигают того, что и без всяких слов они постоянно в сердце переживают эту молитву. Этот Божий ответ. На память о Нём. И эта молитва – она очень сильно просветляет внутренний мир. Делает легче душу человеческую.
Ей помогают очень церковные службы. Помогают, выстаивание церковных служб, вот это усилие, которое нужно там предпринять… Очень помогает этой молитве. Если, чем больше человек молится на этой земле, тем более хорошо, значит, он готовится к Вечности. И эти минуты искренних молитв, и ощущение ответа Бога на твою молитву, который, ещё раз повторяю, выражается в сильном, качественном изменении твоего внутреннего состояния, светлого, которое никак по-другому не приходит. Кроме как через молитву. Вот эти молитвенные усилия, которые, как бы, ну, не влияют ни на что внешнее, - на самом деле, это тоже не так, они влияют, таинственными путями – они прежде всего влияют на наше посмертие, на нашу вечную участь. Поэтому и говорят, что время, потраченное на молитву – оно не потрачено даром. Это уж точно совершенно – что то время, которое ты потратил на молитву, на службу церковную, чтение акафиста, Евангелия – это время не потрачено даром. Хотя и здесь тоже нельзя сказать, что можно, прям, найти панацею от всех бед – нет… Панацеи вообще нет. Любые внешние формы могут быть отравлены ложным содержанием. Любые! Всё равно, какую бы верную ты внешнюю форму ни нашел, нужно всё время Бога искать, внутри этой формы. Всё время к Нему стремиться, всё время напрягаться душой. И внутри служб церковных, и внутри молитв, и внутри, там, добрых дел разных… Надо всё время напрягаться, чтобы найти и удержать Бога Живого. Бог – Живой. С Ним можно только, вот, предельно живо общаться, предельно искренно, предельно подлинно. Вот это вот краткое, так сказать, изъяснение на ту тему, что Бог не есть Бог мертвых, но живых. Все у Него живы. И так вот эта реальность начинается на этой земле. А если молитвы этой не будет у нас внутри, мы будем как живые трупы. Мы только будем походить на живых. А на самом деле мы будем мертвыми. Ничем не отличаемся мы без молитвы от мертвых, от трупов. Молитва – это сердцевина нашей жизни. Наша связь с Богом. А некоторые говорят, что это самая глубинная реальность каждого человека. Которая в нём есть!.. Всегда. Просто её нужно раскопать. К ней нужно приблизиться, её нужно оживить и ею жить! (Заканчиваю Евангелие.)
(Читаю послание к Римлянам.) Это он о еврейском народе говорит, апостол Павел, что не отринул Бог евреев. … Израиль – это значит «еврейский народ». … «Аще бо отложение их, примирение миру, что приятие, разве жизнь из мертвых» - это он о евреях говорит. Если отвержение их – через их отвержение вошли к Богу другие народы. Которые не знали так Бога, как знали евреи. Евреи не узнали Спасителя – и то не все, большая часть их узнала, и они составили первую Церковь, которая в основном состоит из мучеников. Они приняли Христа и отдали себя – первой Церкви и другим народам. А те, кто не принял Христа, те не отдали себя, они остались в своей старой религии, которая с тех пор, конечно, очень сильно развилась и уже мало походит на древнюю свою форму, но это вот те евреи, которые дошли до наших пор. Прожили очень бедственную историю, смесились со множеством племен… Вот. Это тема особенного исследования. Их судьба. Но то, что они Христа отвергли, не узнали Его – это, конечно, очень сильно их омрачило, очень сильно. И в конце концов, они в таком состоянии пришли в Россию. Убили нашего Царя… Опять же, не все! Ну, их представители… В этом принимали участие… Нельзя сказать, что, прям вот, наш дед к этому причастен – да нет… Очень разные там люди… Но тем не менее, очень много бедствий пришло на нашу землю с их появлением, здесь у нас в России. И тем не менее. Это некое таинственное явление нашей истории человеческой – отвержение еврейского народа. Через которое вошли к Богу все остальные народы. (Дальше читаю.)
(«Аще бо Бог естественных ветвей не пощаде, да не како и тебе не пощадит».) Видите, какие строгие слова. «Если Он евреев не пощадил, почему Он должен тебя пощадить?..» Помните, я вам говорил, что по мере приближения к Богу открывается вся Его строгость? Бог, который есть любовь, совершенно нетерпим к нашим грехам. Он не может нас принять с нашими грехами. Не может, и не хочет, и не будет. Он будет нас очищать. Если мы будем грешить, Он нас будет очищать. Очищение бывает болезненно. Болезненно. Всему составу человеческому. Так что грешить – не надо.
(«Силен бо есть Бог паки прицепити их».) Ну, есть такое движение – евреев ко Христу, правда, пока небольшое. Есть даже такие «евреи за Христа». Но не знаю, насколько они православные, но там в Израиле такая есть группа. Которая, вот, проповедует Христа. Ну и мы, получаемся, как бы, именно в этом фарватере находимся. Хотим мы этого или не хотим, но мы причастны к еврейскому народу. Хотя мы не евреи. И даже я не еврей, хоть меня, там, и назвал Батюшка евреем, я не еврей. И даже папа мой не был евреем. Вот, сцена моего детства. Приехал дядя Олег, его двоюродный брат, старше его на 10 лет, сидят они на кухне, квасят. Пьяные в дупель, вообще. Самые-самые сердечные беседы ведут друг с другом. Папа очень любил дядю Олега. Дядя Олег такой – крепкий мужчина, летчик. Белорус. Ну то есть абсолютно русский, абсолютно! Ну, они говорят – папа ему говорит: «Эх, - говорит, - я, - говорит, - жид». Дядя Олег ему говорит: «Ну и я жид». (Общий смех. Соня: «Все мы немного»…) Ну то есть – полную солидарность проявлял с ним! Русский народ – он добрый! Дай вам Бог, ребята, с нормальными русскими людьми сойтись. Вот с такими вот добрыми. Русский народ – действительно святой народ, у него горячее глубокое сердце. У нас сердце недоразвитое, куриное. Вот, между прочим, мама наша, она, хотя и долго очень со мной общается, но она чисто русская. (Алеся смеётся.) Да. (Алеся: «Я уже перестала быть чисто русской».) Чисто русская. (Алеся: «Всё!») Ну, тем не менее. Вот эта доброта ее безотказная – это чисто русское качество.
(«Кольми паче те, иже по естеству, прицепятся своей маслине»…) Вот это всё о евреях…
(«Яко ослепление отчасти Израилеви бысть, дондеже исполнение языков внидет».) Всё понятно, чего здесь говорится? А, Марусь? Понятен текст? (Маруся: «Да».) А тебе, Соня? А тебе, Наташа? Чего ты плечиками жмешь? А чего тебе непонятно? (Наташа: «Мне вообще непонятно».) Ну, вот он говорит, что ослепление евреям отчасти, не навсегда. А до тех пор, пока не наступит наполнение народов. Языки – это народы. Пока не придет полнота народов к Богу…
(«По благовествованию убо врази вас ради, по избранию же возлюбленнии отец ради».) То есть в текущий момент они по отношению к благовествованию Христову – враги. Но по отношению к отцам, которые, ну, как минимум, полторы тысячи лет до пришествия Христа находились в исключительной близости к Богу. Господь их очень бережно пестовал ради того, чтобы из них произошла Матерь Божия, Сам Господь, Иоанн Креститель, Иоанн Богослов, первоапостолы… Много очень святых, гигантское количество. И это всё каким-то образом ими ощущается. Ведь человек – он не сам по себе, он несет в себе всё древо, и родовое древо, и народное древо внутри себя… Вся эта история – в каждом из нас. И потом эту историю повторило западное человечество. У них там тоже было очень много Святых, очень много мучеников, и они много веков – ну, не полторы тысячи лет, но тысячу-то наверняка – они спасались, стремились к Богу, и до сих пор там осталось ещё католическое, протестантское благочестие, которое мы не можем перечеркивать полностью. Господь никогда не отринет человека, искренне к Нему стремящегося, только потому, что он родился в вере, ну, не совсем православной – не совсем право славящей Бога. Простой человек – он ведь в этом не виноват… Если он живёт по правде, по совести, наверное, Господь его как-то будет судить не по ереси, которую он исповедует – ну, он даже ее не исповедует, он и не думает об этом! Что там для этого католика какое-нибудь там «филиокве»? Эта их ошибка в Символе Веры… Он ее, может быть, и вообще не знает, что это такое… Живет как может…
(«Нераскаянно бо дарование и звание Божие».) Вот эти слова – они тоже очень важные, что дарование Божие и звание, которое Бог дает, Он в этом никогда не раскаивается. Он это никогда не отнимает. Никогда не пресекает это. Если он однажды это дал, это и остается. Даже если человек отходит. Господь ждет, когда человек вернется. Ну, как с блудным сыном. Хотя блудный сын перестал соответствовать образу сына и превратился в свиноподобное существо, место его – оно осталось и ждало его. Пока, наконец, он не вернулся. Запоминайте. Это всё Божии законы жизни. Так вот по-Божески, у Него так. Человек уходит, место остается и ждет его, пока человек не образумится. Покаялся – всё, возвращайся, и как ни в чём ни бывало иди дальше. Но лучше не уходить. Потому что скорбь великая в «стране далече». Зачем вам это испытывать? Ну зачем? Зачем вообще лишние страдания? Зачем огорчать Бога? Зачем огорчать сердце родительское и зачем огорчать самого себя лишними страданиями ненужными? Зачем? Лучше смириться и с Богом всю жизнь провести. С Богом! А если вы будете каждый день благодарить Его за всё то доброе, что в вашей жизни есть, - а в вашей жизни много чего доброго! – то будет и радость. В ответ на вашу благодарность Бог вам и радость будет давать. Зачем обязательно устраивать себе какой-то «апокалапис»?.. Чтобы научиться ценить то, что есть у вас…
(«Затвори бо Бог всех в противление, да всех помилует».) Во какие слова! Это очень известные слова апостола Павла и очень странные!.. Вообще апостол Павел – это очень такой большой любитель парадоксов. Вон он что говорит – что ВСЕХ БОГ ЗАКЛЮЧИЛ В ПРОТИВЛЕНИЕ – дабы всех помиловать. Все Его огорчают, все не слушаются, все грешат, а Он, в конце концов, всех простит.
Но вот тут надо помнить, что наряду с таким вот текстом, очень милостивым, Священного Писания – это тоже Священное Писание, это вот слова из самой глубины Священного Писания, написано апостолом, признанным всеми Святыми – вот эти слова – что все будут помилованы, все! Все! Но никто не отменял слова другие из Евангелия, что праведники пойдут в радость вечную, а грешники – в муку вечную, где будет плач и скрежет зубов. Никто не отменял эти слова тоже. Духовная реальность – она не такая, как земная. Совместить одно с другим – это задача всей жизни, а может, и того, что будет после этой жизни, понять, как это одно с другим совмещается. Ну вот я сегодня слушал отца Андрея Ткачева, или вчера, он сказал такие слова – что то, что мы слышим здесь на земле и чему мы верим, потому что душа не может не испытывать чувства правды этих священных текстов, она чувствует, что ей говорят о каких-то реальных вещах, она верит! верит всему тому, что слышит!.. Вот эта вера – она не будет постыжена. Когда, говорит, мы туда придем, мы увидим, что всё так и есть, как мы слышали. Вот как мы слышим здесь на земле – всё так и будет. Когда мы увидим это всё лицом к лицу. И значит, задача постижения этих истин духовных, о которых мы узнаем на этой земле, она продлевается и на то бытие, которое откроется нам после смерти. Мы и там будем искать ответы на эти вопросы. Наверное, найдем.
Всё это очень интересно. И стоит этими вещами жить. Стоит этим интересоваться и стоит размышлять об этом. Снова и снова. И читать, и исследовать… Готовиться к вечной жизни – готовиться. Чтобы, когда приближалась смерть к нам, к каждому из нас, мы радовались, а не тряслись. Как козявки на ветру какие-то… Жалкие. Чтоб мы радовались! Что заканчивается срок нашего изгнания. (Алеся вздыхает: «Да…») И нашего тюремного заточения. И что мы пойдем сейчас – сейчас! – в объятия к Богу. В объятия нашего Бога, к Которому мы всю жизнь стремились. Если мы всю жизнь будем стремиться к Богу, мы пойдем в Его объятия… После смерти… Вот так вот надо жить. Вот так вот надо относиться к жизни… И это отношение, оно даст ключ ко всем более мелким вещам – заботам, проблемам, трудностям – на этой земле. Начиная от мытья полов и посуды, и кончая карьерой, созданием семьи, воспитанием детей… Всё будет ясно. Вот, исходя из этих масштабов. Духовной жизни, которая есть истинная, подлинная жизнь. У вас должны быть интересы в этих областях, у вас должны быть любимые авторы. У вас должно быть стремле-ни-е это всё постигать. Не только то, что я вам силком в ваши уши вкладываю, а собственное желание разобраться во всём. У вас должно быть это. Тогда ваша жизнь будет осмысленна. В ней будет смысл. (Дальше читаю «Обломова»).
Вот что здесь такое изображено? А вот как раз конфликт внутренней жизни и внешней. Это на самом деле очень глубокое произведение! Очень – вы потом оцените, увидите, что произведение очень глубокое. Оно не столь примитивно, как кажется на первый взгляд. Вот Обломов – он ведь неслучайно обвиняет внешний мир в неправильности, что всё безсмысленно, «зачем мне в этом участвовать?»… «Мне всё это не нравится!»… Он отстаивает правду своего внутреннего мира. А что в результате получается? Безконечный сон. Летаргия! Вместо чистоты и правды внутреннего мира, просто почти как добровольное самоубийство. Но и Штольц – он ведь тоже не прав. Он заряжен на этот внешний мир, но он потерял глубину, и это вы сейчас увидите. Он потерял человечность… Значит, правильный путь – это совмещение того и другого. Что чтобы не умереть заживо, нужно участвовать во внешнем мире… А чтобы не потерять самого себя, не потерять Бога, не потерять человечности, нужно к этому внешнему миру относиться критично. Нужно не подчиняться бездумно всем тем правилам, которые сформировали другие люди, - может быть, не очень хорошие, но очень активные, – нужно уметь преодолевать этот внешний мир, участвовать в нем, но оставаться самим собой. Быть собранным, сконцентрированным, заряженным на деятельность, но в то же время не жертвовать этим Обломовым внутри себя самого. Вот даже какой смысл этой фамилии – ОБЛОМОВ? Здесь ведь тоже очень глубокий смысл. Это обломанная душа! Мы здесь, на этой земле, все испытываем колоссальный облом. Облом наших желаний – даже слово есть такое молодежное, если знаете: облом. «Облом»! Вот вся наша жизнь – это безконечный облом. Ждешь одно – получаешь другое. Всё время, всегда. Стремишься к одному, да, а на самом деле всё выходит совсем иначе… Хочется одного, а тебе… Хочется сладкого, а тебе всё время горькое. (Алеся: «Хочется горького, а тебе сладкое!..») Постоянный облом. И вот этот «облом» - его нельзя просто так забывать. Он в нас для того, чтобы мы жили покаянием. Мы должны принять свою вину в этом обломе. Что мы виноваты, что всё так. Мы потеряли Бога. Мы должны сокрушиться. Мы не должны превращаться в каких-то самоистуканов. Мы должны сокрушиться и жить покаянием!.. Но в то же время эта внешняя жизнь – это какое-то наказание, епитимья, которую мы должны принять. В которой мы должны участвовать. Однако же, не поглощаясь ею полностью. Мы должны нести это как крест. А внутри сохранять этого внутреннего человека, взыскующего рая, Царствия Небесного. Вот так надо жить.
Нужно вообще быть крестоносцем, по жизни. Нести крест! Крест! Это с одной стороны – крест внешней жизни. А с другой стороны, нужно нести Христа внутри себя. Нужно нести крест и нужно нести Христа. И тогда в твоей жизни Христос будет нести твой крест. И всё встанет на свои места. Твой крест будет нести Христос. Значит, ты спасёшься. Если ты внутри себя будешь нести Христа, и Христос будет нести твой крест, а это две вещи, очень близкие друг другу. Христос как раз водворяется в нас через вот это несение креста. Мы несем этот крест, молимся Ему, и всё больше и больше чувствуем в себе Христа. А значит, и спасаемся… (Дальше читаю.)

http://proza.ru/2022/10/26/1058

https:// ridero.ru/books/vechernie_besedy-2021_mart_mai/