А в Харькове свирепствует жара

А в Харькове свирепствует жара.
Живое тяготеет к водоёмам.
И я решил поехать в Гидропарк.

Встал затемно и дикий пляж пленил.
Дул ветерок задиристый с востока.
Дух Робинзона в воздухе витал.

Встречали птицы утро вразнобой.
Выкатывалось солнце из посадки.
Пух тополиный землю щекотал.

Ещё не видно спаренных стрекоз.
Лягушки выбирают дирижёра.
Алтей не отряхнулся от росы.

Я был один на острове речном,
настойчиво ловя себя на мысли,
что не один вкушаю от щедрот.

Вон муравей поклажу протащил.
Сорока-белобока промелькнула.
Царь-рыба хлёстко грымнула хвостом.

Внезапно навалилась тишина.
Угодна Богу робкая заминка.
Тогда-то и вспомянешь о Тебе.

Ведь неспроста же к западу - Ромны,
где доцветают ирисы на клумбах,
распространяя пряный аромат.

В том городе похожая река,
песок-близнец и облака гонимы...
Что связывает наши берега?

Энергия заряженных частиц?
Пульсация трагической эпохи?
Блуждающей гармонии гранит?

Задумался и не заметил я,
как показался первый штатный пляжник.
За ним спортсмен худющий протрусил.

Выводят экзотических собак.
В предчувствии нашествия притихли
заплаканные ивы у воды.

Победно сигаретами дымя,
бутылками жонглируя пивными,
на пир пылит разгульная орда.

Никто и не взглянул на небеса,
скабрёзными речами возглашая
начало славной эры дикарей.

Как далеки нам титулы Землян!
Лежу на покрывале, бронзовея,
и бисер понапрасну не мечу.

Прожаренный, покину солнцепёк
и с думою про Гарина и Зою
к трамваю поспешаю через мост.