О жизни и смерти. Разное

а знаешь, всё без обмана,
на радость ли, на беду –
жизнь выпала из кармана,
я выругался на ходу,
хотел подобрать – куда там:
непрочный, случайный дар,
жизнь всхлипнула виновато –
и вдребезги о тротуар…

__________________

а жизнь скользнёт из-под руки,
во тьме плеснёт хвостом –
и ты уже на дне строки,
вниз головой притом,
и больше нечего решать
и некого винить,
тихонько булькнешь: твою мать,
и парка, ловкая, как тать,
твою обрежет нить…

__________________

меня зовёт чужая смерть,
так смерть, всего лишь смерть,
и под ногой качает твердь
моя чужая смерть.
а жизнь мне грустно смотрит вслед,
напрасно смотрит вслед,
мгновенье – и меня здесь нет,
и прочих тоже нет.
и тут – захочешь – осовей,
захочешь – волком взвой,
но жизнь мне виделась своей,
смерть кажется чужой.
и можно пить, и можно петь,
но не уразуметь…
меня зовёт чужая смерть.
так смерть. всего лишь смерть.

__________________

Безгрешен иль не без греха,
Я всё ж таки умру.
Жизнь выпадает из стиха,
Кружится на ветру.

Давай-ка лучше без соплей,
Пора, мой друг, пора.
Такая осень, дуралей,
Что славно помирать.

__________________

когда врастают в небо дерева,
я думаю о том, что жизнь мертва,
как мёртвые осенние слова,
что не шуршат, как прежде, под ногами,
меня здесь тоже нет, почти что нет,
и лист впечатан в посторонний след,
и, потеряв невинность, Ганимед
бухает и ругается с богами.

__________________

А мы опять начнём сначала,
потом оставив на потом,
на глади Крюкова канала
чужая жизнь плеснёт хвостом,
мы ни о чём её не спросим
и лишь подумаем опять,
что вот и прожили мы осень
такую (нецензурно) осень,
что будет странно умирать…

__________________

Пугая ночь, прожектор метил
в моё разбитое окно…
Их расстреляли на рассвете,
и стало пусто и темно.
И в пустоте огромной мира,
что не заполнить никогда,
над будкой старого сортира
взошла огромная звезда.
Гори, звезда моя, не падай,
заветная, не пропадай.
Состав, отправленный из ада,
придёт по расписанью в рай.

Но мы об этом не узнаем,
и, продолжая жить в аду,
лишь иногда загрезим раем,
заметив на небе звезду…

__________________

Надо же как-нибудь жить,
чтобы до смерти успеть
неистребимо устать,
непоправимо налгать…
Видишь, как тихо дрожит
в бездну плывущая твердь?
Что ж так дорога пуста,
скудная жизнь так долга?

Тенью у тихой межи
грустную душу одеть,
память ночами листать,
прошлое оберегать,
чтоб не дойти до вершин,
чтоб ничего не суметь…
Видишь, как дивно чиста
спящего озера гладь?

__________________

На улице стала как-то совсем осень,
в душе, как в карманах пусто, а может, больше,
и всё, что скопил за лето, без жалости сбросил,
и голые клёны в ночи тревожно не ропщут.

А в парке носятся листья, как стаи гончих,
прости меня, Бог мой, ну как же я несуразен!
опять начинаю, не подумавши, как закончу,
и обрываю по старой привычке на полуфразе.

________________________

Осень, рыжая дура, пришла под утро,
я выходил, как в прошлом, в ларёк за водкой,
но во дворе за ночь разлилась Брахмапутра,
там по воде бродил растафар, нетрезвый и кроткий.

Мне вспоминался закат на Геннисарете,
когда сама смерть казалась невероятна…
А в тёмных квартирах тихо плакали дети,
о том, что никто из нас не придёт обратно.

________________________
 
Жизнь показалась длинной… казалась длинной,
тыкался утром в окошко рассвет карминный,
полз по стене ко мне полосой шафранной,
я приходил в себя, счастливый и пьяный.

Жизнь не была короткой… была короткой,
только б успеть спуститься в ларёк за водкой,
чтоб доказать этой жизни, что время лечит…
и уходить из себя навсегда под вечер.

__________________

стихи плохие и хорошие ни о чём,
построенный мир не принял тебя в расчёт,
а будущее срывается на голову кирпичом,
и ангел-хранитель, кажется, искренне огорчён,

собака твоя сиротливо сидит у двери,
и ангел-хранитель шепчет: ах, чёрт побери,
и до горизонта тянутся пустыри,
которыми ты бредёшь, почти благодарный…