31 августа

Год прибавил, и листья припали
   к тротуарам, да всей желтизной.
Злой зной умер.
Сном парковых зон
   восхищались ещё аж при Павле.

В небе провод-след тучами спёрт,
   представляя собой верить повод.
Пообедал, пора бы на подвиг.
Только подвиг ко мне сам припёрся,
   и, воистину, словно свод истин,-
   пьяный бог (видно, нервы шалят),
   симпатичный, как попка шмеля.
Страшный суд - грехи помнить свои все,
   данной памятью не омрачён,
   а печали роятся строями
   (всё возможно, но невероятно -
   всей печали-то, собственно, в чём).

Пьедестал алтаря лакокрашен,
   отмахнулся («сам знаешь вину»)
   и ушёл бог, на небо кивнув.
Но осталось немножечко кашля.

Вероятно, так пахнет «ничем»,
   так как будущего дальше - меньше,
   после подвига, сами душевней,
   никогда мы не ближе мечте.

Будет ночь в три тревоги в обхвате,
   есть десяток надежд на задел
   (гиперпривод, простите-с задел),
   было долгое лето... и хватит.

Сжечь десятки обид к отпускам
   (так как хочется больше, чем можешь).
   веровать в православный промоушн,
   словно бог неизбежен, как сам.