Соломон

Когда-то джинн на свете жил,
И Соломон, мужчина пылкий,
Распив шампанского бутылку,
В нее беднягу засадил.
Чего-то с ним не поделил.
А может, просто был не в духе,-
Куда деваться от непрухи!
Вопрос в бутылке он закрыл,
Ее печатью запечатал,
Печать - в сундук фамильный спрятал,
И тут же напрочь позабыл,-
Склероз у Соломона был.

В бутылке узник поутих.
Проходит год, и сто, и тыща,
Там теснота и скукотища,
Удобств, опять же, никаких...

И вот поклялся бедный джинн:
Тому, кто вынет из бутылки,
Освободит его от ссылки,-
Рабом бы верным он служил.

Года идут, сто лет проходит,
А бедный узник тут как тут.
В бутылке темной дни проводит,
И ждет, когда ж его спасут.

Он озверел, и стал дурить.
И вновь поклялся - не щадить
Того, кто вынет из бутылки.
И после самой лютой пытки,
Башку бутылкой проломить!

Года идут, века бегут,
Столетья стороной проходят,-
А бедный узник тут как тут.
В бутылке темной жизнь проводит...

Но, как известно, все проходит,-
Изрек все тот же Соломон.
Промчалась тьма и тьма времен...

Алкаш какой-то утром рано
Нашел бутылку под диваном;
Он вынул штопор из кармана,
И пробку из бутылки - вон!

И в это время из бутылки
Раздался голос джина хлипкий:
"Закрой отверстие, мудак,
И не устраивай сквозняк!"

К чему я это рассказал?
Я в юности стихи писал,
Мечтая, кстати иль некстати,
Что я увижу их в печати.

Как некогда сказал поэт,
С тех пор минуло много лет.
Я сделался и лыс, и сед,
Угасли дни былых затей,
Стал старше я, не став мудрей,
Стихи кропаю без затей
Лишь для себя и для друзей.

И, если кто-то сгоряча
Мне что-то ляпнет про печать,
Ему отвечу я с ухмылкой,
Как джинн ответил из бутылки:
"Закрой отверстие, чудак,
И не устраивай сквозняк!"