Война и мир. гл. 1-3-4б и 1-3-4в

1-3-4б

Хозяин, князь, неторопливо
Готовил к выходу себя,
Сердит, хотя и молчаливо,
Себя, всё время, в том виня;

Себя корил он постоянно,
За нерешённый им вопрос,
Хотя казался он и странным,
Понятьем, будто — не дорос.

Решится ль он, когда расстаться,
Как с дочерью, уже княжной,
И одному тогда остаться,
Хотя и так он — холостой.

Лишать её ли материнства?
Так — не положено отцу,
Что, в большей степени — бесчинство,
Скорее — это, просто свинство,
И князю — просто не к лицу.

По справедливости, быть должен
У неё приличный муж,
А чувства, те с понятьем ложным,
Висят на мне, как тяжкий гуж.

А разве те, кто выйдет замуж,
Всю жизнь во счастии живёт?
Примером сын мой — счатлив, так уж!
И даже, если сына ждёт.

А Лиза, та, что за Андреем?
Как муж во всём хорош собой!
Но, что сейчас мы с ней имеем,
Довольна ли своей судьбой?

А кто возьмёт мою дурнушку?
Но только, чтобы из любви,
Да из любви — не даст полушку;
И — осквернение крови!

Живут же в девках и — счастливы,—
Так думал, одеваясь, князь:
— Они всегда трудолюбивы,
С мужчиной, как имея связь.

Проблема требует решенья,
Нельзя откладывать вопрос,
Сынка привёз для примеренья,
Решить для сына этот спрос

Семья — прилична, с положеньем,
Ну что ж, я тоже так — не прочь!
Мне их понятны намеренья,
Посмотрим, что же скажет дочь?

Посмотрим, поживём — увидим,
Достоин будет ли её,
И чем зятёк мой будет дивен,
Как поведёт своё житьё?

Он, как всегда, и бодрым взглядом,
В гостиной всех встречал гостей,
И, оглядевшись, зорким взглядом
Заметил пару новостей.

Наряды к празднику у женщин,
Княжны уродливый весь вид,
Сынка, как будто, он повенчан,
С улыбкой на Бурьен глядит.

Сидит дочурка одиноко,
Как дура — старый весь наряд,
Она вся выглядит убого,
Дочь излучает просто яд.

— Ну, здравствуй, здравствуй, князь Василий,
Я всех вас очень видеть рад;
— Сто вёрст для нас, все без усилий,
Я тоже рад попасть, как в сад.

Вот мой второй, уже — военный,
Любить и жаловать прошу;
— Ну — молодец и вид победный;
— Уже я в армии служу.
Полк мой уже давно в походе,
Я только числюсь в нём, пока…
— Средь вас такая служба в моде,
Чтоб были целыми бока!

На этом кончилось знакомство,
И к дамам он подсел опять,
Быть с ними лишь ему — лако;мство,
Себя во блеске показать.

Князья, усевшись на диване,
Их разговор шёл о войне,
Отдав ей всё своё вниманье,
А князь Болконский — так вдвойне.

Потом, беседовать о деле
Князья избрали кабинет,
Отцы с детьми проблем имели,
При достижении им лет.

— Я не держу её насильно,
Должна природа брать своё,
Но зятя знать желаю сильно,
Желанье с нею — на житьё.

1-3-4в

Мне нужно знать её желанье,
Тогда сынок пусть поживёт.
Он нужен мне для опознанья,
И как у них вся жизнь пойдёт.

— Скажу вам прямо, — князь Василий,
Бесхитростный избравши тон:
— Я тоже напрягаю жилы,
Обеспокоен также в том.
Вы проницательный папаша,
Мой сын не беден и умом,
Он, как и вся семейка наша,
Заботой жил, иметь с ней дом.

Для многих женщин, одиноко
Проживших долго без мужчин,
Всегда нужно мужское око,
Для погашения причин;

Природного их любопытства:
А я как нравлюсь ли ему,
И даже с долею бесстыдства,
Угождать ему всему.

Живя в провинциальном доме,
Вдали от светского жилья,
Их жизнь застыла, будто в коме:
Общенья нет для их житья.

Как будто жизнь текла во мраке,
Вдруг вспыхнула, как яркий свет,
И даже тем, уже кто в браке,
И кто не жил в подобном «смаке»,
Могла прибавить пару лет.

А новый человек в деревне,
К тому же, и мужчина он,
Нарушил распорядок древний,
И даже более — их сон.

Взыграли прежние привычки,
И чувства — мыслить, наблюдать,
Его приезд — для них отмычка,
Себя стремились все подать.

Княжну лицо не волновало,
Причёска — тоже наплевать,
Её вниманье поглощало,
Как будет с нею он «играть».

Он ей казался идеалом,
Великодушный, добрый муж,
Она поглощена началом
Семейной жизни — против стуж.

Тех стуж в её отцовском доме,
Меж нею и её отцом,
Она жила, как бы в истоме,
Надеясь, всё пройдёт потом.

Муж будет ей во всём защита,
Начнётся жизнь её в семье,
Не так, возможно, будет шита,
Отцовский гнёт — он не по мне.

Она скрывала эти мысли
Гнала; их все из головы,
Но, всё равно, её всё грызли,
И в ней роились, как мечты.

Она старалась быть любезной,
Привлечь внимание к себе,
Но — неуменье быть полезной
Всё портило в её судьбе.

Мамзель Бурьен с приездом гостя
Жила особенной мечтой,
«Не ждала, чтоб остались кости,
Досталась птичка бы — другой».

Она — и молода, красива,
Но без родных и всех друзей,
В сравненье с Марьей — просто дива,
И, может, даже и умней.

А проживание у князя
Считала временной судьбой,
И потому, с приездом, в связи,
Совсем, как стала вся другой.

Давно ждала такого князя,
Который, зная ей цену,
Она завяжет с князем связи,
Он влюбится — не по уму.

И увезёт от пресной жизни…
И вот он, этот русский князь,
И, может быть, в её отчизну,
Покинув русскую всю грязь.

Так в голове сей приживалки
Сложилась в будущем судьба,
Достойная лишь той гадалки,
Которой руку подала.

Об этом думалось всё время,
Пока шёл с сыном разговор,
Париж им затуманил темя,
Давал фантазиям простор.

Как прежде, полковая лошадь,
Княгиня, чуя зов трубы,
Придти себе уже на помощь
Не может из-за полноты;

Но, забывая положенье,
Готовила кокетства прыть,
Без всякой мысли о вторжении,
Слегка с весельем просто жить.

Себя он ставил в положенье,
Средь женщин часто находясь,
Чтоб взгляды их, как с вожделеньем,
Его касались, не боясь.