Поиски Леонардо

Эта история основана на реальных
событиях.


Леодардо да Винчи задумал фреску,
Последней трапезы Иисуса с учениками.
Он представляет себе святые лица,
Думает, как тени лягут на них,
Как свет озарит их черты
Хранимые в душах людей веками.

Ведь тень и свет - это мрак и вера,
Это Иисус и Иуда, истина и химера.
Это Бог и дьявол, это рай и ад.
Это царство смерти и жизни сад.

Но почему-то они,
Всегда рядом находят место.
Словно распятьем венчанные
Жених и невеста.
Словно птица Феникс
Непременно в железной клетке,
А библейское древо Жизни
Всегда со змеем на ветке.

И хотя Библия пишет:
Бог - есть свет
И в нем нет никакой Тьмы.
Но ведь есть и другая истина:
Не зарекайся ни от сумы,
Ни от тюрьмы.
   
Эта мысль ему не дает покоя.
Как, вообще, на свете возможно такое,
Почему рядом с Богом
Всегда Сатана.
Словно света темная сторона.   

Не найдя на этот вопрос ответа,
Он начинает из чистого света,
Создавать бытия паутину
Превращая ее в картину
Жизни, времени и пространства,
Сохраняющих постоянство,
Существующих вместе всюду,
Сына Божьего и Иуду.
В подтверждение закона такого:
Что без Одного нет и Другого.

С этой мыслью печальной
Он в храм заходит,
Его мрачные своды взглядом обводит.
У алтаря в тусклом свете лампад,
В сумраке, словно пред входом в ад,
Хор монахов чистыми голосами,
На высокой латыни говорит с небесами.

На одного из них падает свет,
Словно Святого духа обет,
Озаряет его чело,
Леонардо видит - ему повезло.
Перед ним, как на библейской картине,
Стоит печальный Христос в пустыне.
Словно художника мысли итожа,
Образ искавшего Сына Божия.
Который скажет к концу вечери,
Ученикам на закате дня,
Мне очень жаль,
Но один из вас, братья,
Сегодня предаст меня. 

И вот Леонардо пишет Христа
С молодого монаха.
На светлом челе торжествует дух
В нем нет и следа мрака и праха.
Он благ и спокоен, как истинный Бог,
Ведущий людей на райский порог.

Затем для апостолов время приходит,
И в этой работе годы проходят.
И вот остается единственный лик,
Внешне он молод - душою старик,
Слуга сатаны, пришелец из ада,
Тридцать серебряников награда,
Ему за предательство Бога благого,
Как подтверждение закона такого,
Что без Одного нет и Другого.

И вот Леонардо ищет повсюду,
С кого он будет писать Иуду.
Задумчиво он по городу ходит,
И наконец, Иуду находит.
Пред входом грязной, пьяной таверны,
Словно сосредоточие скверны,
Нищий сидит с ликом темным и страшным,
В горящих глазах зов ада протяжный,
Грязный, угрюмый, в драном исподнем,
Вот он Иуда, проводник в преисподнюю. 

Ты кто? – Леонардо его вопрошает,
- Я человек – гордо тот отвечает,
На темном лице блуждает улыбка.
Из таверны слышна фальшивая скрипка,
Леонардо уверен, он нищего знает.
Только откуда – не понимает.

- Ты что же художник,
Не помнишь меня?
Света тебе недостаточно дня?
Плохо ты видишь?
Зажги же свечу,
Мы ведь знакомы, я не шучу. 

И тут Леонардо холодеет от страха,
Он вспоминает молодого монаха,
С которого образ писался Христа,
В чьем лике раскрылась небес красота.
А нынче пред ним непонятно откуда, 
Все то же лицо – но не Бог, а Иуда,
Как подтверждение закона такого,
Что без Одного нет и Другого. 
 
И вот, Леонардо завершает картину.
За общим столом с Божественным Сыном,
Враг человечества, предатель Христа,
Вместе они собрались неспроста,
Кто же они - Alter ego друг друга?
Их неразлучность – Вселенной заслуга?
То же лицо, но две разных идеи,
Кромешный ад, светлые Эмпиреи,
Два полюса жизни Вселенского «Я»,
Отражающих всю полноту Бытия.