Весь вагон исцарапав рогами...

 *   *   *

Весь вагон исцарапав рогами,
Выхожу я на станции “Лось”,
И понять невозможно мозгами
То, что в жизни со мною стряслось.

Как я мог переехать в промзону,
Изначально живя на Тверской?
Непонятно, какие резоны
Были для рокировки такой.

Впрочем, были резоны, конечно,
Заварила всю кашу жена:
Про квартиру то злобно, то нежно,
Но всё время зудела она.

Ты продай, говорила, квартиру, –
И хоть слушать не надо жену,
Но во имя семейного мира
Я возьми да и дай слабину.

Каждой бабе богачество снится,
В каждой бабе живет бизнесмен,
Да и я возмечтал поживиться
На внушительной разнице цен.

Если взять квартиренку в промзоне,
А остаток пустить в оборот,
Упадет мне богатство в ладони,
Как я думал уже через год.

Всё могло бы сложиться, пожалуй,
Но пути провиденья темны.
Записал я, доверчивый малый,
Все деньжонки на имя жены.

И жена ощущенье свободы
Обрела, прикоснувшись к деньгам.
Несмотря на болезни и годы,
Потянуло ее к мужикам.

Это дело почуял немедля
Некий Гагик, огромнейший лось,
И пошла у них жуткая ебля
В нашем доме на станции “Лось”.

Чтоб вложить понадежнее деньги,
Весь в поту я шнырял по Москве,
А рога уж росли помаленьку
На несчастной моей голове.
             
Помню, как в опустевшей квартире
Я стою и записку держу:
“Есть мужчина, единственный в мире,
Я навеки к нему ухожу.

Раскусила я всю твою низость,
Ты меня не любил никогда.
Невозможна дальнейшая близость,
А про деньги забудь навсегда”.

Я не плакал, расставшись с деньгами
По вине этих двух упырей,
Но теперь задеваю рогами
Я за притолку каждых дверей.

Обитаю в постылой промзоне,
Нелюдимый матерый рогач,
А хотел бы в таежном районе
Оглашать своим ревом кедрач.

Чтобы самка ко мне через ельник
Продиралась, пугая зверье,
Чтоб я знал: ей не надобно денег,
Лишь рога привлекают ее.