Умру я, и снидет грешная душа моя во ад...

- Я тоже от кого-то заразился - все стал видеть мрачно, людей подозревать... Такого раньше не было. А теперь кажется, что поскреби человека, и за тонкой пленочкой благообразия вылезет грубый эгоизм, нравственное уродство. С этим чувством очень трудно жить. Молю Бога, чтобы Он избавил меня от этого наваждения. - Э.В.
- Это тока начало, далее надо стараться дать человеку возможность сделать его пленку благообразия как можно толще, подбадривая его в добрых начинаниях.
Читаю про Отца Николая, так Батюшка никого не ругал, а старался только помочь.
- Я просто думаю, что толща наших грехов не бездонна, это то, что мешает Божьему ядру в человеке, отсюда и ощущение "пленочки". А до Батюшки нам всем расти и расти. Меня пока за сердце не задели, чувствовал себя чуть ли не ангелом, а как задели - вообще веру в себя потерял. Осталась только вера в Бога.
- Слаба, значит, Вера была, раз быстро её теряешь.
- В себя-то как раз не надо верить.
- Так о чем сожалеешь тогда?
- Тяжело менять точку опоры, трудно это.
- Тяжел ты, брат, менять точку опоры понимаешь... Ты камень что ль неподъемный, что меняешь точку опоры.
- Правда, камень.
Штейн значит камень.
- Опять ты за фамилию, у Христа нет ни иудея, ни элинна. А камнем быть плохо, жестким для всех являешься.
- Долго был камнем, вот и окаменел. Правда, камень все же винный, т.е. не такой твердый и напоминающий о Причастии. Так и Батюшка говорил.
Ладно, это неинтересная тема.
- Тебе нужна вода, чтоб тебя растворить.
Ну почему, если наболело, пиши.
Не все ж изречениями классиков жить.
:-)
- Наболело, знаешь что? Жизнь долгая. Каждое утро - никакой радости от предстоящего дня. Умом понимаю, что все очень хорошо у меня, а сердце не радо. Радуюсь вечности предстоящей. А конкретному дню - нет. Дела нет любимого, одно только терпение. Уговариваю себя болезнью роста, что, мол, из одного состояния в другое не вдруг переходишь, ну, и возраст такой переходный... В общем, идет борьба, чтобы не стать кофеманом. День без кофе - подвиг. Короче, у каждого свое. Грешные, издерганные сердца.
- Есть такое.
Наверное, все ж не сердца – души.
Вот станешь постарше, так вообще начнет иногда еще и здоровье подводить, вот где начнутся испытания, мне так кажется.
Но будут и утешения.
И так до смерти.
Ну а уж от ея косы мы тока возрадуемся великой Радостью, что этому настанет конец.
- Как Батюшка говорил, каждому дан свой круг жизни, внутри него ты должен идти все глубже и глубже в смирение. Это и о болезнях. Такой вот путь к Богу.
А еще вспоминаю Силуана Афонского, который говорил: "Умру я, и снидет грешная душа моя во ад, и там буду я скучать по Господу". Нет у меня такой уверенности, что смерть - и пожалуйста. Наоборот. Вся надежда - только на милосердие Божие. А естественным порядком душа моя сползет во ад. Так-то. Вот и будешь плакать.
Тут уж невозможно не плакать.
- Плакать надо внутренне, а внешне надо быть веселым, иначе депрессия съест, и начнутся всякие безобразия.
Ты же слышал, что Матушка про Батюшку говорила, что когда он смотрел в окно, это значит плакал, а так очень даже бодро и весело говорил.
- Тихо надо проходить сложные жизненные периоды, сколько бы они ни длились, и снова просветлеет, и снова будет радость...
Конечно, напоказ такие вещи невозможны. Но была бы моя воля, забился бы в уголок и плакал бы до тех пор, пока не взял бы меня отсюда Господь.
- Это беспомощность. Таких на улице грязных можно в великом количестве увидеть, бомжами зовут.
- Не знаю. Это то, что чувствую на глубине. Говорю же, вся надежда на Него. А Он не подводит. Кстати, бомжи являют нам наши собственные души.
- Это ведь, брат, тоже своего рода плакальщики.
- А кто сказал, что они хуже нас?
- А кто сказал что они хуже?
Я не говорил.
Просто они впали в беспомощность.
- Милостью Божией мы не бомжи. И надеюсь, не будем. Но если бы они не имели к нам отношения, мы бы их не видели.
- Мы немножко бомжи.
- Так выглядят и пахнут наши души перед Ангелами.
- В смысле, не совсем опустившиеся.
- Ясно, что мы должны быть воинами, иначе нельзя. Но перед Богом ты беспомощное малое дитя, непрестанно ожидающее Его прихода и милости.
Просто нужно не устать просить и ждать. И Он придет.
Он обязательно придет.
- Угу, бум просить, чтоб поскорее.
- Наверное, в чем-то это зависит от нас. Но главное, что с Господом везде рай. А неверие - это всегда предательство. На то и есть смирение, чтобы хранить веру.
- Угу, щас пойду в рай толкаться, чтоб до дома доехать.
- Это куда?
- В метро, так его.
- Понял, молишься в метро. Помяни и меня в своих молитвах.
- Вокруг будут исключительно хорошие люди, которым я мешаю.
- Ну ты нервный тип. А я никого не замечаю, читаю себе скромненько "Фому"... Ты один из множества. Просто иди в общем потоке и чувствуй его, и никому мешать не будешь. Люди же и вправду хорошие, но общаться с ними будем уже в ином мире. Я часто молюсь за тех, кого вижу в метро, и помню, что Бог сохраняет все, и каждое мгновение уходит в Вечность, а значит я вернусь, и будет продолжение. С Богом жизнь прекрасна и удивительна, а возможности совершенно неисчерпаемы. Все, что мы видим - наше, просто мы еще не знаем об этом.
- Ты просто идешь в другое время, а мне приходится в очередь стоять на заход в метро, а так согласен.
- Ну, очередь и очередь. Я уже не чувствую, где я, что со мной... Одних воспоминаний хватает, чтобы быть заполненным выше крыши. А есть еще молитва, и чтение, и Батюшка... Все видимое - уже не про нас.
Это, заметь, я кофеек попил, прошу прощения.*JOKINGLY* Не значит, что пишу неправду. Просто все увиделось светлее.
Кстати, спиртное вообще не лезет. Если только кагор редко и мало. Пью много кофе, и борюсь за перерывы. А в перерывах - крепкий чай.:-)
С другой стороны, благословенно все то, что хоть немного помогает нам терпеть, не подрывая самого терпения.
- Угу.
- Какой же ты стал золотой собеседник!*JOKINGLY*
август 2007 (из переписки с прихожанином, другом семьи)

https:// ridero.ru/books/zapiski_praktikuyushego_khristianina/