А бытие пятой медвежьей давит

Мне с каждым годом всё постылей лето –
Жар солнца днём, а ночью комары,
Дожди потопом с дуру льются где-то,
У нас же центр озоновой дыры.
И – плазма солнца чрез него влетает,
Испепеляя травы и кусты,
Чад преисподней в воздухе витает –
Растут числом на кладбище кресты.
Там и мои покоятся родные
Средь них местечко есть и для меня;
Всяк изгоняю мысли я дурные,
Обратный счёт ведя, невольно, дням.
Число их тщусь (а для чего?) прибавить
Молитвами да праведным трудом,
А бытие «пятой медвежьей» давит –
Уж я приметен скрюченным хребтом.
Всё лето лью водичку на клубничку
И поливают щедро огурцы;
Хожу за нею вёрсты на криничку;
Её отрыли пращуров отцы.
С тех давних пор ничто не изменилось;
Водопровод – фантастика для нас,
Мне это счастье даже и не снилось...
Ах, да, приснился как-то ананас.
Его растился я у себя на грядке –
Дивился люд экзотике такой;
Во сне с водою было всё в порядке…
Но этот плод мне всё-таки на кой?
Мне б огурцов, картошечки поболе
Да и клубнички на зиму – к чайку;
Таскаю воду, зубы сжав до боли,
А комары в бурьяне начеку.
Лишь только солнце сядет за горою
И – зазвенело в воздухе от них;
Я этих злыдней матерщиной крою,
И лучших средств не ведаю других. 
Им похрен всё – какие-то мутанты,
Докучливы, увёртливы – впрямь жуть…
Ух, жала их – стальные имплантаты,
Чрез простынь жалят, прикони лишь чуть.
Ночи удушье; Я под одеялом –
Одно спасенье лишь от тварей сих,
На утро ж мизер жизни в теле вялом,
Но нет ему поблажек никаких.
Встаю с рассветом – уж на то и лето,
Припасы чтоб на зиму получить;
Запарит так – не взвидишь света… 
Дано ль его ещё раз пережить?...
Придёт зима, огурчиков достану,
Да чаркой приукрашу жизнь свою;
Хулить жару и комаров не стану,
Слезу по предкам горькую пролью.