Коридоры, коридоры...

Коридоры, коридоры,
коммуналок ад и рай,
человеческих историй
беспросветная дыра.
Кто-то жарит, кто-то парит,
кто-то курит у окна,
кто-то чинит велик старый,
не оправившись от сна.
Вышел в кухню дядя Костя,
фронтовик, худой, как смерть,
кожа жёлтая да кости,
только взгляд - былая твердь.
Шелестят трофейной тканью
у халата  рукава, -
вышла в кухню тетя Таня,
грудь в трофейных кружевах.
Дядя Костя тётю Таню
на войне от смерти спас,
дядя Костя трижды ранен,
тётя Таня только раз.
Тимофеич, кот сибирский,
спит, свернувшись калачём,
сон котячий богатырский,
шум и крики непочём.
Запах лука, керосина,
запах потных тел и душ,
матерится тетя Зина, -
дядя Костя нАлил луж.
Ах ты доля моя, доля,
не пускает мать гулять:
во дворе по чисту полю
пацанов несётся рать.
Я на них гляжу в окошко,
застоялся конь гнедой,
порубил бы всех в окрошку
конармеец молодой!
Смотрит мать лукавым взором:
- Ладно уж, беги, играй!
Коридоры, коридоры...
Коммуналок ад и рай.

Николай ЛЯТОШИНСКИЙ