ODE 3. 30 Пушкин Памятник

ODE 3.30
Гораций

Я создал памятник себе прочнее бронзы,
возвышеннее фараонов пирамид,
дожди его не размывают,
неукротимый ветер севера не разрушает,
неумолимое теченье лет и времени полёт.
Весь не умру: часть большая меня невластна Либитине *,
я постоянно буду возрождаться вновь,
и похвалы мне будут возрастать,
пока первосвященник, с безмолвной подле девой,
на Капитолийский всходит холм.
Пора признать, что где ревёт свирепый Ауфид **,
где нет воды в избытке,
где Давн *** когда-то правил неотёсанным народом;
талантливый, хоть скромного рожденья,
впервые приспособил эолийский стих я к римскому размеру.
При том, что даже высокомерие претендующих на славу
и на дельфийский лавр
готовно, рядом с Мельпоменой, венчают голову мою.

Либитина – богиня смерти.
Ауфид (Офанто) - крупная река, которая находится на юго-востоке Италии.
Давн ("волк") - Царь давниев в древней Южной Италии.

ODE 3.30
Horace

Exegi monumentum aere perennius
reglalique situ pyramidum altius,
quod non imber edax, non aquilo impotens
possit diruere aut innumerabilis
annorum series et fuga tempoum.
Non omnis moriar multaque pars mei
vitabit Libitinam; usque ego postera
crescam laude recens, dum Capitolium
scandet cum tacita virgine pontifex.
Dicar, qua violens obstrepit Aufidus
et qua pauper aquae Daunus agrestium
regnavit poplulorum, ex humili potens,
princeps Aeolium carmen ad Italos
deduxisse modos. Sume superbiam
quaesitam meritis et mihi Delphica
lauro cinge volens, Melpomene, comam.

Александр Пушкин
* * *
-- Exegi monumentum (Я памятник воздвиг)

Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастет народная тропа,
Вознесся выше он главою непокорной
         Александрийского столпа.
Нет, весь я не умру — душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит —
И славен буду я, доколь в подлунном мире
         Жив будет хоть один пиит.
Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,
И назовет меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
         Тунгус, и друг степей калмык.
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я Свободу
         И милость к падшим призывал.
Веленью божию, о муза, будь послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца,
Хвалу и клевету приемли равнодушно
         И не оспоривай глупца.