Зрненн 5 млинз

мой ласковый и нежный зверь. (млинз)
записки родного, но ещё не найденного.

ох, Мэри, мы так одиноки.
ты моя вселенная, мой млечный путь.
я одержим твоими чёрными волосами,
они пахнут крапивой и черникой.
ты заворожила меня и тут же бросила, оставила на краю земли.
 здесь холодно,
  вот тут.
напиши, прошу, мне хватит и двух слов
оставь в письме последние все строки,
согрей меня, не дай же мне уйти.
не обрывай все связи на моем пути,
сорви с моей души связку оков.

от тебя шлейф остаётся настолько сладкий и томный,
что я спустя месяц слышу его в своей комнате.
а я проветривал её - все равно.
курю по пачке в день, чтобы затмить сигаретами твой запах - не выходит.
ты правда специально так сделала?
что ты здесь оставила?
ведь все мои вещи были твоими,
даже я - был и остаюсь твоей вещью, следовательно как я могу все убрать?
ты знаешь, я не умею врать.

ты моя болезнь и выздоровление,
я захерел без тебя и остаюсь таким же. спустя год ты и не вспомнишь обо мне,
а ты впиталась в моё сердце.
я невольно выжег
твой портрет на бархате и теперь
обречён царапать дальше этот эскиз,
чтобы ты исчезла хоть где то.
на это уйдёт уйма времени, а тебе хоть бы хны.
все мои надежды утратили свойство
уходить туда,
где дают приют и гуляет лето.

зачем ты так жестока? зачем ты моя жизнь?
я выскребу твоё имя на плите дьявола,
и то не поможет.
я буду проклинать тебя и звать Сатану на помощь - никто не придёт,
остаётся повязать на шее нить,
и тусклая тоска меня все больше гложет.

истерика окутывает меня частенько, изгрызла уже полости от глаз,
там глаз то и нет!
я перестал видеть обычные вещи
и называю их не своими именами,
скорее твоими.
от них остался мимолетный твой щенячий взор
и девственный момент,
и ты в нём безнадежный в глубине моей души водолаз.

лихорадка ты моя, истощение моё, последняя надежда и путь мой неземной.
в ту последнюю ночь
ты рассказывала мне историю,
гладила меня по груди
и целовала в шею, щеки, губы и живот.
мне оставалось только на тебя глядеть и петь с тобой.
я опьянел и познал дзен,
все божества древней Греции легли
рядом с нами в тот момент,
благославляли будто на последний миг.

я не знаю как описать все,
что чувствую к тебе.
мне кажется я теряю последние дни своей жизни,
загнивая в пещере с незнакомцами. огромные и тусклые дыры остались в моих ушах и голове.
желчь просачивается сквозь раны после твоих поцелуев рысью,
туда больше не идут
твои слова и нежный звук твоего сердца.
и больше нет места тебе и мне.

дай хотя бы на минуту услышать тебя,
хотя и вечности не хватит, чтобы напиться.
каждая ночь с тобой,
каждый день в трезвости и опьянении
были несказанными словами и надеждами о совместной жизни.
на крыше птицы дали нам отбой,
никто и не поёт.
любовь сгнила и Бог даёт вино,
а мне лишь бы убиться!

что ты наделала, Мэри? куда ты меня загнала?
нет мне теперь на этом свете уголка,
где я мог бы остаться хотя бы в спокойствии.
ты агония и жар,
последний крик перед смертью и нескончаемое одиночество.
ты мои похороны и рождение.
я так больше не могу, Мэри.
ты последнее, что я видел и теперь не увижу никогда.
мне больно, я заканчиваю боль уходом.
прощай, Мэри.
солнце горит, пока горит и моё сердце
а оно будет светить всегда.

9 августа
Л. Ш.
   | укпн