Когда мы гасили фугасные бомбы...

Когда мы гасили фугасные бомбы,
Когда на Пушкарской взрывались дома,
Из чистых Сердец на снегу гекатомбы
Сгорали, взлетая к Творцу в небеса.

Красивым и чистым казалось нам небо,
Алмазная бодрость теплилась во мгле,
Когда вечный страх за крошечку хлеба
Опять испарялся к цветущей весне.

Когда развращенные снежные кучи
Опять превращались в живые ручьи,
Мы точно детишки схватившись за ручки
Под градом осколочным жили в ночИ...

Приятно смотрелись крахмальные Выси,
В нечетных развалинах жили друзья,
Был каждый любим, даже умерший шизик,
Стрелявший в ворон из чужого ружья.

Был каждый любим, слепой и горбатый,
Из сада Пушкарского тощий святой,
Когда мы копались в закатах лопатой,
В блокадной стране Христос был рябой...

Но даже рябому служили как дети,
Гаубичные правды прижавши к груди,
Сгорали мы вечно в блокадном злом свете,
Но быть бескорыстными честно смогли...

Отчаянно мертвые птицы смеялись,
В коротеньком платьице грелась весна,
Но мы никогда и ни в чем не сдавались,
Прижавши к пустому желудку Творца...

Росла вместе с нами живая Невинность
Под алым бурьяном жестокой войны,
Мы бомбы гасили, забыв про Взаимность,
Не требуя ласки от дивной Любви...

Манящие дали в краюхах истлевших,
Не бойся себя в час великого Зла,
Ты просто сади свой священный Орешник
Над светлым обрывом Живого Добра...

Ты просто живи, обходясь самым малым,
Свободный в желаниях, чистый скопец,
Шумят в небесах вековечные травы,
Звучат непрестанно цветы из сердец...
Орешники в сердце сгоревшей дубравы
Опять превратит в Древо Жизни Творец...