Экспонат винтажный
на гнутых ногах, полированный мастером,
который считал, что мир ровен и плосок,
вычерчен правильно добрым фломастером.
Спрятан фасад под тяжёлое зеркало,
чтоб отражались, напротив стоящие,
внутрь не совались с нелепыми мерками,
не шурудили с азартом по ящикам
в свалке любовей его, неухоженных,
куче лохмотьев потерь нафталиновых,
строчках конвертных, старательно сложенных,
и перевязанных грустью малиновой.
Пара скелетов в нём стройно развешены
не для всеобщего, блин, обозрения,
короб стараний в желаниях пешего
птицей взлететь в небеса одобрения.
Форма, тельняшки… Завешено ватником
место для шубы, предательств, и смокинга.
Майки с портретами дам и соратников,
спят в барахле интернетного шопинга.
Галстуки разные. От пионерского,
до не носимых, зачем-то подаренных,
шляпы с делами, мечтания дерзкие -
бабочки фрачные для пролетария.
Молью и пятнами, совесть побитая
(жаль, но химчистками не принимается),
память, суровыми нитками шитая -
стопкой лежат и раскаяньем маются.
Мастер был гений столярного творчества,
ловко изрезал резьбою ажурною!
Экскурсоводы вокруг разговорчивы.
Старые шрамы молчанием хмурые.
Стоит шифоньер среди моря людского
в гостиной со стульями мастера Гамбса,
висит объявленье «Руками не трогать!»,
почти приглашением мебели к танцу.
http://www.ozernov-oleg.ru/index/s_ulybkoj/0-297#
Свидетельство о публикации №122081305697