Эволюционная демонология

                I.

Равноденствие. Воздух суров как бязь,
и герой, что напротив, — под стать ему.
Говорит мне: я вышибу этот клин,
сила духа — не в блеске.
Говорит: никогда не отдам тебя
осторожному прошлому твоему,
проповедникам с лохмами до земли,
транссибирской железке.

                II.

Говорит: свет — снаружи, но тьма — внутри,
я старался тебя просчитать в уме,
я пытался дышать, не найдя следов,
— я надеялся втуне.
И теперь объясни, как ты слышишь ритм
даже в хаосе мира, в сумбурной тьме,
как ты ходишь по лезвию над водой
океанов нептуньих?

                III.

Он лантановой жилой во мне залёг,
он вложил в мои пальцы веретено,
— не пресечь это тихое колдовство
ни багром, ни катаной.
И в глазах его — мёд, и в ладонях — лёд,
и слова — что целующий рану нож.
Разве можно суметь не любить его,
не владеть его тайной?

                IV.

Он — чудовище, имя его — никто.
Он, целуя, идёт на меня войной.
Он танцует историю на стекле
беззащитно и грубо,
прочитав меня космосом, немотой,
отчуждением, сумраком, ямой снов:
несомненней всех в мире учителей
его нежные губы.

                V.

Воплощая мой личный кромешный ад,
чёрный лебедь по глади зеркал скользит:
не прибьются к проклятому кораблю
белокрылые стерхи.

Я молчу его стойко как тот солдат.

Он болит во мне столько печальных зим.

Так оставь мне, басист, самый лучший блюз,
уходя в свои степи.

                VI.

                * * * 

                VI.

Равноденствие. Ветер пришит к земле. Диоген объясняет, употребя полбутыли фалернского, в чём секрет знаменитого жеста. Говорю, уходя за басистом вслед, убивая героя внутри себя, и он ярко сгорает на серебре,
распадаясь на тексты.

          2022