Вильям Шекспир. 154 сонета

Сонет 1

Цветенья от прекрасного мы ждём,
Желанием чтоб розу не томило,
Чтоб памятью, раз увяданье в нём,
Стал отпрыск с тем, что в розе мило.
Но ты, переча и своим глазам,
Любви к себе их застишь пылом,
Устроив голод вместо пиршеств там,
Им враг в мучении постылом.
Неопытности мира ты гонец
Бутону и в своей весны охвате
Хоронишь радость, нежности скупец,
Томя в бесплодной пыла трате.

Утешь же мир, ужель твой взор
Тебя как склеп пожрёт в пылу обжор.

Сонет 2

Когда осадят лоб твой сорок зим
И выкопают в поле много рвов,
И юноши наряд, тобой носим,
Захочет быть отрепьем сорняков,
И скажут: где ж краса твоя лежит
Как клад тобой прожитых дней?
Сказать: «В глазах запавших скрыт!» —
То было б  едкой похвальбой о ней.
Но больше б ты почтения снискал,
Ответив б: «Вот ребёнок мой, и им
Оправдан я, и раз мой клад не мал,
Наследуется только им одним.»

И, старым став, вдруг ощутить бы вновь,
От стужи пав, что греет рядом кровь.

Сонет 3

Лицу промолви в зеркале: «Ну что ж,
Пора б тут и другое увидать,
Чью свежесть коли снова не вернёшь,
Обманешь мир и опечалишь мать.»
Да где ж она, чиста, и ей, пленён,
Мог в семени бы отказать супруг?
Хотел бы стать могилой, нежный он,
Любви б к себе коль жёг его недуг?
Как в зеркале в тебе её расцвет
В апреле, видишь ты уже один,
Как через окна миновавших лет,
Златое время через сеть морщин.

Жить, помня лишь, а твой придёт черёд,
Умрёшь один, и всё с тобой умрёт.

Сонет 4

К чему ты на себя лишь средь растрат
Наследство прелести изводишь сам?
Ведь в долг оно дано — его возврат
Всем честным обязательство к долгам.
Когда б и алчным ты не расточал
Ростовщиком богатств за годом год,
Ты, так используя свой капитал,
С огромных сумм бы получил доход?
С собой вступая в торг, как сумасброд
Ты сам себя обманывать готов,
А уходить — отложишь ли уход
Проверкою каких своих счетов?

В наследстве прелести какой же прок — 
Коль и не тронул, а вернуть уж срок.

Сонет 5

Часы, когда вмещаю милый взгляд
Как в форму в каждый этот глаз,
Тиранами лишат его услад,
Коль совершенство превзошли как раз. 
А Время лето завлекло совсем
Во мразь зимы, и вот в смущенье он:
Сок жизни мёрзл, и шёпот листьев нем,
И красоты уныл так небосклон.
И пленником текучим помещён
Он за стекло, где жар его остыл,
Чтоб вещью красоты, её лишён,
Затем воспоминаньем был лишь мил.

Вот так духИ зимой в стекле хранят
Цветы осадком, свеж хоть аромат.

Сонет 6

Пред тем как в зиму лютый снежный шквал
В тебя путь лету преградит, губя,
Пусть красоту твою вместит фиал,
Храня как не убившую себя.
Не ростовщичества услада в том,
Что осчастливит долга сам возврат,
А, что умножен он других трудом
Десятикратно, а один богат.
И десять счастий радуешь ты сам,
Все десять сами твой лелеют гнёт.
Что делать смерти тут? А коли нам
Уйти, потомству погасить ли счёт?

Быть от тебя свободным нету сил
До поучения червей могил.

Сонет 7

Взгляни лишь! Озаряет лик восток,
Приподнимаясь вновь, и каждый взгляд
Чтит свежесть как божественный исток,
В служении Владетелю услад.
И юношею вознесён, кто схож
С холмом, в расцвета силы дивный год,
И смертного охватит сладко дрожь,
Когда восходит он под неба свод.
Но лишь, в двуколке зашатавшись, он
Нисходит с выси — не тая укор,
К пути другому тут же обращён
Его служителей неверных взор.

Так в полдень ты — не тщишься и взглянуть,
К рожденью сына не ведёт коль путь.   

Сонет 8

Что ж, музыке внимая, ты не рад,
Что мило с милым не воюет ведь?
Иль любишь то, что не несёт услад,
Чтоб музыка не досождала впредь?
В согласии вступают звуки в брак,
И услажденье слуха их удел,
Но брань твоя прелестна всё же так:
Ты лишь бы невступивших и стерпел.
Славна струна, супруг коль для других,
При каждом каждый, дабы строй иметь,
И чадо при отце, и мать при них,
Коль все не рядом, не сладИт и петь.

Чья песнь безмолвна, тот и одинок,
Так спой: «Один ты ничего б не смог».

Сонет 9

Страшась ли слёз из глаз недавних вдов,
И не женат, ты проливать их дюж?
Ах! Коль ты умереть за то готов,
Мир выл б женой, не знал которой муж,
И плакал тихо б мир, вдовою став,
Что ничего нет от твоих услад,
Когда любой вдове средь прочих прав:
О муже память сохранять для чад.
Смотри, хотя не бережлив и мир,
Восполнит траты позже он в свой срок,
А в трате прелести — урон транжир:
Чужие слёзы в ней изводят прок.

Не от других слезой свой засти взор,
Не то погубит красоту позор.

Сонет 10

То утверждать: любви в тебе что нет,
Стыдись! Да кто б тебе поверить мог!
Допустим, многим, кем любим — ответ,
Но что не любишь вовсе — твой залог?!
К себе лишь ненавистью одержим,
Себя ль ты против в заговоре сам:
Обрушить кров и над собой самим,
За укрепленье чьё я всё отдам?!
О изменись, чтоб не страдал я так!
При ненависти ль нежной быть любви?
Ей быть, коль здесь ты и твой гнев иссяк,
О ней вручишь коль доводы свои.

Иным став от любви, вручи же их,
В тебе чтоб жизнью я в любви утих. 

Сонет 11

В убытке скор ты, так и в росте скор,
Одно тебе: и от чего далёк,
И кровь, что юн дарил — что с этих пор,
Не юн, Своим раз сам же ты нарёк.
Рост, мудрость, красота лишь в Нём живут,
Вне — глупость, возраст, холод, тленья чад,
Вне только б — Время оборвалось тут,
И в шестьдесят мир охватил б распад.
Природе ненавистен мерзок всяк
Кто груб, чей рост несёт всему конец.
На ту, кто одарила щедро так,
Гляди, лелей в себе её резец.

Её ты оттиск, с ней ты щедро схож,
Неузнан, стёрт чтоб был, не дай ты всё ж.

Сонет 12

Когда своим часам веду я счёт
И вижу: в мерзкой нОчи день изник,
Фиалку, жухлой от жары, и бьёт
Средь смоли прядей серебра родник,
Иль вижу ту безжизненность дерев,
Чей балдахин в жару стада берёг,
И лета зелень, в кучах пожелтев,
Дымится белой бородою с дрог,
Тогда о красоте во мне вопрос:
Какою выйдет после всех утрат,
Вздох смерти свежесть коль унёс,
И лишь останки, разрастясь, лежат.

От Времени косы в роду оплот —
Встречай храбрей, коль Он тебя берёт! 

Сонет 13

О даб Вы длились сами! Но, любовь,
Не долго Ваше тут само живёт!
Ко смерти близясь, каждый милый вновь
Другим, чем мил отдав, свой гасит счёт.
Ведь красота здесь в долг дана и Вам,
И после смерти тот её займёт,
Кому Вы долг передадите сам,
Когда срок возвращенья истечёт.
Да кто себе позволит рушить дом,
Что был оплотом, защищая род,
Отдать ветрам нажитое добром,
Иль холодам в бесплодный лютый год?

Небережлив кто, только он один!
Как Вы «Отец!» пускай Вам скажет сын. 

Сонет 14

То не от звёзд — моих прозрений суть,
И был бы я как астроном силён,
Добро сулить иль злом чтоб ужаснуть,
Речь: счастье ли беду несёт сезон,
Предсказывать любому дождь и гром,
Иль принцам, что дела пойдут на лад,
Фортуны миги предрекать пером —
То не от звёзд, но я читаю взгляд,
Под небом глаз твоих, и в нём сейчас:
«Совместен правды с красотой расцвет»
Коль будет сохранён тобой для нас,
И для меня иных прозрений нет.

И дату смерти, что прочесть я смог:
«Когда расцвет умрёт», уже предрёк.

Сонет 15

Когда я вижу то, что лишь растёт,
Даб совершенством стать на краткий срок
И как ничто дарить прелестный тот,
По воле звёзд таинственный, росток.
Когда пойму, растит что каждый муж,
Умножив иль сдержав под небом пыл,
Свой славя сок и, коль уже не дюж,
Твердя, что и для памяти он мил.
Тогда тщеславье мне приносит Вас,
Богатством юности слепя мой взгляд,
С Упадком в коем спорит каждый Час:
Менять ль Вам юный день на ночи чад,

И в битве все за Вашу где любовь —
Возмёт другой её, привью я вновь.

Сонет 16

Чего бы верный путь не выбрать Вам,
Со Временем воюя, коль — тиран?
Не укреплять, в осаде коли сам,
Лишь рифмою моей себе свой стан?
Ведь Вы на пике красоты сейчас,
И сонмы девственных садов вокруг,
Живой желая лишь цветок от Вас,
А не с холста, что Ваш родил досуг.
Да пусть и линией бы жизни он
Подправлен был пера зрачком как раз,
Ни с внутренней, ни с внешней из сторон,
Не стал б живей для многих ждущих глаз.

Себя отдавший сохранится нам,
Своим твореньем оставаясь сам. 

Сонет 17

Поверит кто со временем стихам,
Коль больше было б Ваших в них красот?
Известно небу, до могилы б там
До половины довести б им счёт.
Коль петь про Ваших глаз один лишь свет,
И новых прелестей вести дневник,
Поздней сказали б: «Явно лжёт поэт,
И небу не создать подобный лик!»
Желтеть листам моим за годом год
В насмешках: старец ишь как говорлив!
И в них найдут лишь дань одной из мод,
Помпезных старых песенок мотив.

Но будь в то время чадо Вам — то в них,
В нём и в стихах, Вам жить бы как в двоих.

Сонет 18

Возьмусь тебя ль сравнить я с майским днём?
Прелестней ты, милее и нежней:
К цветам в нём ветер груб в пылу своём,
Да и не долог срок всех летних дней.
Порою с неба дня горяч столь взгляд,
Но часто меркнет глянец, что пленял,
И сила прелести идёт на спад, 
Резец Природы б как ваять устал.
Но лету твоему не знать конца,
Владенья красотой не утерять,
И тенью Смерти не сокрыть лица,
Коль в строках вечных петь о нём опять —

Пока дышать, взирать, моя любовь,
Жить этим — жизнь тебе давая вновь.

Сонет 19

Тупи, коль хочешь, Время, когти львов,
Заставь земли приплод сжирать её ж,
Лиши пасть тигра острых всех клыков
Жги Феникса в крови его, ничтожь. 
Шли радостный иль горестный сезон,
Что хочешь шли в сей мир, Бегун-атлет,
Со всем, что мило, пусть увянет он,
Но на одно тебе лишь мой запрет:
Не тронули б любимого лица,
Ведя там линии своим пером,
Твои Часы в их порче образца,
Для тех кому он будет мил потом.

Но, Время, преврати всё даже в прах —       
Любви моей лишь юной жить в стихах.

Сонет 20

Природой твой как женский писан лик,
Юнец-юница, стать сладИт чья страсть,
Хоть с женщин сердцем ты, но не проник
Туда обман, чтоб козни вечно прясть.
Светлей ты взором этих козней прях,
Любой предмет глаза как золотят,
И формы плоти у тебя — в мечтах
Мужей и жён сердца собой разят.
Сперва ты сотворяем был женой,
В конце ж Природа изменила план,
И при сложении, как и со мной,
Добавлен орган, тот что зря мне дан.

Но раз для жён услад сей твой росток:
Мне клад — твоя любовь, им клад — в нём прок.

Сонет 21

Нет не со мною эта Муза, нет,
Чтоб писанных красот стихами влечь,
Как обобравший небеса поэт,
Их прелестью свою всё полня речь.
Кто для сравнений в пару привлечёт
То солнце, то луну, то жемчуг вод,
Цветы апреля, редкости и тот
Над ними балдахином небосвод.
О верность дайте мне любви хранить:
Как только сын для матери очес
Красив любимый мой, хотя не быть
В стихах подобным светочу небес.

Пусть говорун трещит, почуяв раж,         
Хвалить не стану что не для продаж.

Сонет 22

И зеркалу что стар не убедить,
Коль с юностью как однолетка ты.
А стало б  Время лоб ей бороздить,
Могильной я желал бы слепоты.
Твоя ведь красота как ореол
Для сердца моего в твоей груди,
А сердцу твоему в моей престол,
Так как же старше быть ей, рассуди?
Поэтому, любовь моя, и быть
Мне бережней с тобой, шутя, грустя,
Раз сердце мне твоё в себе носить,
Храня как няня от хвороб дитя.

А сердце коль моё в тебе пронзят,
Не требуй у меня своё назад.

Сонет 23

Как тот актёр, совсем не даровит,
В ком роль рождает вечно только страх,   
Иль зверь, что лютой яростью кипит,
Но слабость от неё  в его ногах,
Так я теряюсь, коль охватит пыл,
Игру вести любви известных фраз,
Как мой б избыток их упадком был,
Став немотой бессилья напоказ.
О дай, чтоб был красноречив мой взляд,
Чтоб говор из груди остался нем.
Кто молит о любви, тот ждёт наград,
За то, что намолил язык пред тем.

Любви стихи без слов учись читать,
Внимай глазами, будь любви под стать.       

Сонет 24

Мой взор художеством себя заняв,
Стал в сердце дивную модель писать,
И созданному лучшей из оправ
Моя теперь для перспективы стать.
В художнике творенье видно Вам,
Где верный образ Ваш изображён
И в мастерской груди открыт глазам,
И глянец окон дарит взглядом он.
Для наших глаз всё хорошо сейчас:
Моим глядеть сквозь окна Ваших глаз
В свою же в грудь, а солнцу в грудь у Вас
Когда желает это всякий раз.

И всё ж искусству глаз писать лишь стать:
Пусть видеть сердце, но что в нём не знать.

Сонет 25

У звёзд пускай в фаворе будет тот,
Всего дороже хвастовство кому,
Хотя мне от Фортуны нет щедрот,
Я радуюсь уделу своему.
При принце фаворит, как ноготок:
Светило тут — в цветенье весь,
А скрылось хмуро, тут же он поблёк,
И тленом станет бывшая в нём спесь.
Иль в шрамах воин, знаменитый тем,
Что тысячу врагов он одолел,
Забыт при поражении совсем
И вычеркнут из книги славных дел,

А я вот счастлив, что люблю, любим,
Живя одним и не отвергнут им.    

Сонет 26

Моей любви Властитель, твой вассал,
Кто платит дань Величью твоему,
Послов любви своей в письме послал,
Чтоб Верность выказать свою ему.
Так верность велика, что и мой слог
Убогим может показаться лишь,
Но знаю, что того кто и убог,
Приняв, в душе своей ты разместишь.
А сам, любя, ищу я путь пока,
Звезда где счастья мне начнёт сиять,
Чтоб озареньем, павшим свысока,
Твоей любви, Властитель, быть под стать.

В нём, может, сам признаюсь я в любви,
А прежде нет, хоть с данью призови.   

Сонет 27

Я лечь спешу, дорогой утомлён,
Покой даруя телу моему,
Но, лёжа, сам в себе, забыв про сон,
Вновь путь держу во храм к тебе сквозь тьму.
Из дали, где я, возвратясь, живу,
Поломничества вновь вершу обряд,
И вновь глаза открыты наяву,
Хоть в яви тьме как у слепцов мой взгляд.
Но взор во мне уже пленяет вид
Убежища, где ты как сердолик,
Рассеяв мрак, куда твой свет пролит,
И старой ночи обновляя лик. 

Вот: тело днём моё и путь мой в ночь,
И нам покоя обрести не смочь.

Сонет 28

Что счастье мне теперь назад вернёт,
Раз нет покоя даже и во сне?
И ночью день свой не ослабит гнёт,
И ночь свой не ослабит гнёт при дне.
Хотя враги они и всё ж комплот
Составили, меня чтоб извести:
День длит мне путь, где ночь тоской бредёт.
А ты всё дальше, хоть я и в пути.
Как светел ты — день ублажаю я,
Хотя всё небо в пятнах грязных туч,
И ночи льщу: что звёзды, мгла твоя
Мерцаньем вечер золотит меж круч.

Но путь к тебе длиннее день за днём,
И ночь за ночью гнёт тоски на нём.

Сонет 29

Когда, не мил Фортуне, как изгой,
Оплакиваю всё я, одинок,
И тщетны все мольбы судьбы другой,
И, глядя на себя, кляну я рок,
И сам желаю походить на знать,
Чтоб обликом, друзей мне привлекать,
И быть в души размахе им под стать,
А не казаться жалким лишь опять,
Но тут, презрением к себе объят,
Тебя вдруг вспомню — и  душой парю,
Как жаворонок, взмыв, у неба врат
Над тленом мира славящий зарю.

Любовь твоя всего мне явит тлен,
Пусть троны королей сулят в обмен.
 
Сонет 30

Когда среди безмолвных сладких грёз
Былых передо мною череда,
Вздохну о тех, что не сбылИсь, и слёз
Я не сдержу, коль сбЫлись как беда.
Тогда у слёз моих, пролитых вновь,
Друзья, кого сокрыла смерти ночь,
Утрату чью готовила любовь,
И вновь стенаний мне сдержать не смочь.
И боль во мне опять от всех потерь,
И от утраты каждой скорби гнёт,
Как если б скорбью мне платить теперь,
За прежде ей оплаченный мной счёт.

Но, знай, в тебе лишь, милый друг, мой взгляд
Утраты все уже обрёл назад.

Сонет 31

Сердца в тебе любить взывают вновь,
Сердца всех тех, кого я так  любил,
Для них в твоей груди царит любовь,
Хотя в ком бились — нынче прах могил.
Как много слёз мной прОлито по ним,
Любви кумирам, в преклоненья час, 
Став долей на владенье мёртвым им
Любовью, что в  твоей груди сейчас.
В ней склеп былой любви, но живы в ней
Трофеями сердца былых потерь,
Отдавших доли на владенье ей
Тебе — любви владетелю теперь.   

И я люблю их вновь со страстью всей
В тебе — владетеле любви моей. 

Сонет 32

Когда моей кончины вспомнишь день,
И, смертью скрыт, уж буду я далёк,
И будет коль по случаю не лень
Перечитать моих хоть пару строк,
Поняв: он обойдён пером  других,
Со строками их той поры сравнив,
Утешь их за мою любовь, что в них,
Хотя рифм новых ярче перелив. 
О, и ещё раздумьем полелей:
«Коль Муза бы была с ним этих лет,
Он не сравним бы был в любви своей
И блеском рифм был б первым как поэт.

Жаль мёртв, других он превзошёл бы вновь:
Стиль ярче их, а у него — любовь.»

Сонет 33

Я часто вижу в обольщенья час
В глазах у утра соверена блеск,
Лобзая, золотит коль трав окрас
У гор вершин и рек хрустальный плеск.
А вскоре вереница облаков
Лик утра светозарный мстит,
И, со стыдом накинув их покров,
Крадясь, оно вновь к западу спешит.
Так и меня, как и луга вершин,
От солнца моего вдруг свет зальёт,
Но будет у меня лишь час один
И, облачившись, снова пропадёт.

Но нет укора у меня в глазах:
Моё, сродни ты солнцу в облаках.      

Сонет 34

Чего ж меня прельстив чудесным днём,
В пути ты надо мною снял покров,
Дав тучам захватить меня на нём,
И смелость скрыв свою за хмарью слов?
Достаточно ль, что через в брешь во мгле
Дождя мне капли на лице смахнёшь?
Никто такою мастью на земле
Не лечит ран немилости, иль что ж?
И не лекарство для меня твой стыд,
Раскаешься — в убытке снова я:
Нет облегчения, вновь боль обид
Тому, кто их выносит, не тая.

Ах, перлы слёз любви скорей пролей,
Они искупят всё как ран елей.

Сонет 35

Не будь тем, что мне сделал, огорчён:
И роза колет, и в фонтане грязь,
И, нет светил, коль в тучах небосклон,
И червь бутон источит, в нем виясь.
Любой не без греха, да я и сам,
Вот пред тобой сравненьями грешу
И развращаю, умащая там,
Где раны, что плодить, простив, спешу.
И чувственности грешным чувством рад:
И не своей  я раны адвокат,
И, что оправдан ты, милей наград,
Коль ненавистью я в любви объят.

Я твой сообщник — пусть нам приговор,
Лишь люто грабь меня, мой сладкий вор.    
 
Сонет 36

Дозволь признать мне всё ж, что двое нас,
Одно мы лишь в любви, и потому
Всё, запятнавшее любовь сейчас,
Нести мне дОлжно только одному.
В любви одно мы, но и жизни грязь
Нас делит, в ней составив свой комплот,
Всё превратив в порочущую связь,
Чем сладостный восторг любви крадёт.
Тебя увидев, я смолчу теперь,
Чтоб не сносить тебе ничей укор,
И ты своё волнение умерь,
Коль мой позор слезой твой застит взор.

Но я таким люблю тебя сильней:
Ты мой в любви, и вновь одно мы в ней.

Сонет 37

Как в немощи отцу любви прилив
Приносит чада животворный взгляд,
Так я, Фортуны злобу ощутив,
Ищу в тебе целительных отрад.
Твой ум и красота, и мягкий нрав,
И всё, прекрасным что ни назови,
Твоею плотью всей ко мне припав,
Привито мной к своей в моей любви.
И я уже не беден, не без сил,
Не сир, не обделён в любви судьбой,
И не таю моих восторгов пыл,
Такую обретя сень над собой.

И, что желаю я, в чём страсть моя,
Найду в тебе — и этим счастлив я.

Сонет 38

Моей ли Музе вновь сменить модель,
Когда твоё дыхание у строк —
Единственный к ним повод, так ужель
Марать как черновик к листку листок?
Себя благодари, коль и во мне,
Есть нечто, убедив собой твой взгляд,
Кто нем пусть пишет строки в тишине,
Когда в тебе сияет свет услад.
Десятая, в тебе все девять Муз,
Тех старых, молит коих рифмоплёт:
Снять с плеч его размеров тяжкий груз,
Чтоб сквозь эфир их строки нёс полёт.

Но раз с моей ты Музой на земле —
Старанью быть моим к твоей хвале.

Сонет 39

Воспеть достоинства твои — но как,
Всё лучшее во мне они когда?
Воспеть их раз мои, восславя так,
Но что же собственно моё тогда?
Чтоб нам понять, мы станем жизнь делить
С любовью, что одна, всё потому,
Чтоб при разделе нам определить
Что причитается в ней одному.
О что за муку знал бы ты — один!
Как раздражал тебя бы твой досуг,
Когда любовь, встав грёзой, из глубин,
И вновь, и вновь истаивала вдруг,

И научился бы, как быть одним,
При воспевании оставшись с ним.

Сонет 40

Моя любовь, мои любови взяв,
Владеешь мной ль ты больше чем пред тем?
Средь них нет верной, в этом лишь ты прав,
Но ими ты владел во мне как всем.
Коль ты моей любви любовью дан,
Ей не за что тебя совсем винить,
Но коль подозреваешь лишь обман,
Как ей отвергнутой тобою быть.
А я б простил тебя, мой кроткий тать,
Коль бедность бы мою решил ты красть,
Мне горше, и в любви ль о том не знать,
Сносить несправедливости напасть.

Лишь похоть милостью для показух? 
Убей иль не враждуй, одно из двух! 

Сонет 41

Сомненья, сладко вольность что несёт,
Коль сердце я твоё покинул вдруг,
Годам твоим и красоте как гнёт,
Поскольку искушения вокруг.
Ты мягок, чтоб расположить к себе,
Красив, чтоб и собою захватить,
И, коль какая млеет при тебе,
Ужель, не усладив, в сомненьях жить?
Как всё ещё ты сдерживаться мог,
Браня себя и сбившего с пути,
Но кто тебя с блуждания дорог,
Вернул, двойной дав ясность обрести:

Что красота влечёт к тебе — в одной,
В другой — ко мне, коль быть ей надо мной. 

Сонет 42

Не в этом боль — твоя она теперь,
Могу сказать: и я её любил —
Что ты её — лишь в том, о мне поверь,
Мне сердце трогает, лишая сил.
Неверные в любви, прощаю вас,
Ты любишь, так как к ней любовь во мне,
Она же — что неверен был — сейчас
Мне мстя во мне с тобой наедине.
Мой выигрыш в любви — тебя терять,
А проигрыш её — со мною друг,
Они друг с другом — о, двоих опять
Терять мне, что как ревности недуг!

Но я и друг — одно как до того,
Лишь льстит: она всё ж любит одного.

Сонет 43

Сомкну коль веки — лучше мне для глаз:
Не видеть вещи обихода днём,
Но сон, где ты светлеешь каждый раз
Во тьме в великолепии своём.
Как тени, тАя, твой лелеют свет,
Как счастливы с тебя стекать во мрак,
Как засияет на тебе рассвет,
Коль ты во сне глазам сияешь так!
О что за счастье будет мне взирать
Вновь на тебя в грядущем яви дне,
Когда твоя в умершей ночи стать
Так озаряет всё в тяжёлом сне!

И день мой — ночь, где ты мне яви сном,
А ночь — мой день, и сна ты явь мне в нём.    

Сонет 44

О плоть моя коль стала б мыслью, вмиг
Тот дальний путь я  б ею одолел
И, вопреки пространства злу,  достиг
Тех мест, где одинок столь твой удел.
И пусть моим б ногам при том стоять
В краю, что от тебя был отдалён,
За морем находила б мысль опять
Тебя, спрошу лишь только, где же он.
Но мысль убита мыслью — плоти стон,
И сотни миль вновь до тебя вокруг,
И, из земли с водой что сотворён,
Кляну себя я, свой влача досуг.

И от земли, что плоть моя, воды
Обильных слёз лишь знаками следы.

Сонет 45

Из всех стихий, плоть сотворивших мне,
С тобой две чаще, где бы я не жил,
Так воздух —  мысль моя, а что в огне —
Моё желание, неся свой пыл.
Я шлю любви посольством вновь и вновь
Стихии эти, две из четырёх,
Хоть к смерти две других влекут любовь,
В слезах рождая ожиданья вздох.
Но вот послы опять ко мне спешат,
Меня вернуть чтоб вместе к жизни им,
И я от слов их радостью объят,
Узнав о том всё, кто мной так любим.

Но, растревожась, сразу, хоть и рад,
Я шлю, чтоб ждать в слезах, послов назад. 

Сонет 46

Вновь тяжба сердца у меня и глаз
За право обликом твоим им обладать,
Глаза: чтоб сердцу в этом был отказ,
А сердце: чтоб глазам в нём отказать.
Но сердце заявляет: облик в нём,
Хрусталики где глаз не тронет свет,
Глаза ж, настаивая на своём,
Что облик в них, на то опять в ответ.
По тяжбе этой длителен процесс,
Опросы мыслей каждой из сторон,
Учтён и глаз, и сердца  интерес,
Когда вердикт суда всем оглашён:

Глазам твой облик отражать, коль свет,
А сердцу сохранять, коль света нет. 

Сонет 47

У глаз моих и сердца с этих пор
Союз для добрых дел и для услуг,
Коль, облик твой  в ночи теряет взор,
Иль сердце без него в удушье вдруг.
В глазах, коль гнёт на сердце, всякий раз
Твой облик пиром чувств запечатлён,
А сердце пир когда даёт для глаз,
Воображаемым им явлен он.
С моей любовью ли, союзом их
Теперь ты вместе, пусть ты и далёк,
И нет тревожных мыслей никаких,
В какую б даль твой путь тебя ни влёк.

А спят тревоги — будит для услад
Твой облик сердце у меня и взгляд.    

Сонет 48

В дорогу я себе собрав багаж,
В нём прячу каждый милый мне пустяк,
Чтоб он не стал искусом бы для краж,
И доверяюсь тайникам как всяк.
Но ты, та драгоценность, кою взгляд
Лелеет в неге, мне теперь — укор:
Что величайшей из моих услад,
Вульгарный, смог бы лакомится вор.
Тебя не прячу я, так не суди
За ту заботу избежать невзгод,
Раз, заключенный у меня в груди,
Сам мыслишь свой уход ты иль приход.

Ведь страх во мне: не только станет тать,
А честный красть, коль будешь так сиять.

Сонет 49

Ко времени тому, придёт коль к нам,
Когда твой хмурый взгляд на мне замрёт
И, подводя итог моим грехам,
Любви предъявит свой последний счёт;
Ко времени тому, когда ты сам
Не встретишь солнцем этих глаз меня,
А, вороша любви увядшей хлам,
Резоны не любить найдёшь, виня;
Ко времени тому, любви оплот
Когда в преддверьи полной нищеты
Я сам не удержу, и он падёт,
Любовью всей владел чтоб только ты.

Лишь к времени тому пойму я, пав,
Что на любовь твою нет больше прав.

Сонет 50

Как тяжек путь мой, как мой путь уныл,
Скорей б конец езде сквозь пыль и зной,
Чтоб сон считал, коль в дрёме я застыл,
Меж другом сколько миль теперь и мной.
Конь подо мною ношей удручён,
Всем тем, что тяготит меня в пути,
Уныло тащится, как чует он,
Что не спешу я от тебя уйти.
Ему, злясь, шпоры всаживаю в бок,
Но нету прыти прежней у коня,
Лишь вздох тоски его, что столь глубок,
Кровавей шпор рвёт сердце у меня:

В нём — что осталась радость позади,
А впереди ждёт только боль в груди. 

Сонет 51

Моей любовью должен ль быть прощён
Мой конь, раз от тебя он не спешил?
Ведь сам я не спешил, и чуял он,
Что прока нет от шпор и от удил.
И будет ли прощён, назад когда
Он, мчащий вновь к тебе во весь опор,
Не скор мне станет, и, на вихрь тогда
Вскочив, уже тому задам я шпор?
И сам я полечу, заржав конём
В желании любить, яр как огонь,
А за унылость, что вздыхала в нём,
Прощён ль моей любовью будет конь?

Я б  сам его простил, что не спешил,
Мчась за него б назад, что было сил.

Сонет 52

Я как богач, к сокровищнице ключ
Отдав, чтоб всякий  час не тешить взгляд,
Хранимым в ней, чтоб редкий миг был жгуч,
Не притупляя новизны услад.
С тех пор не часты посещенья в ней,
Иных не так торжественен приём,
Под стать не крупной ценности камней,
В сокровищницу вносим что вдвоём.
Но время есть в ней для приёма Вас,
Чьи перлы мантии она хранит,
И счастливы мы оба в этот час,
Что новые таить там предстоит.

Так щедрость Ваша дарит благодать
Восторгов и надежд — их снова ждать.   

Сонет 53

Материя ли сотворяла Вас,
Теней раз миллион стремится к Вам,
Хоть тень одна у каждого из нас,
А Вы над тенью тень любым теням?
Адониса ли опиши, затмит
Его Ваш лик сиянием своим,
Елениных ли красоту ланит —
Вы в пеплосе узнаетесь по ним.
Весну ль воспой иль урожая сбор,
Одна — лишь отсвет Вашей красоты,
Другой — как Вашей щедрости призор,
Все тени осенившей с высоты.

Вы в Вашей милости любым любим,
Но в постоянстве сердца несравним.

Сонет 54

Красивей красота как во сто крат
В орнаменте, что ей правдиво дан:
Так роза вплетена  нам в аромат
Струеньем, что её окутал стан.
Окрас шиповника нам также густ
А запах ароматней чем у роз,
И весь в шипах колышим летом куст,
Когда бутон раскроют слёзы грёз;
Но прелесть неухоженных цветов,
Поблекнет, вся иссыпавшись в свой срок,
Когда у роз лелеемых садов
Духами станет каждый лепесток,

Так и у Вас, как роз садов в духах,
Хранима юной прелесть мной в стихах.   

Сонет 55

Ни мрамор статуй принцев, что поблёк,
Ни золото, чья ржа взяла их стать, 
Не будут долговечней этих строк,
Где Вам как изваянию сиять.
И пусть война все статуи крушит,
Вражда любой сметает пантеон,
Пусть Марс мечём, огнём мир испрашит,
В чём Вы, не сможет сокрушить и он.
И смерти вопреки, миров вражде
Во славе Вы пойдёте сквозь века,
В глазах потомков воссияв везде,
На Страшный суд  ни призовут пока.

Но и  глаза воскресших в тот же час
С любовью в строках отразят лишь Вас.

Сонет 56

Сладка, всю остроту верни, любовь,
Чтоб не сказать, что ты как аппетит:
Сегодня нет его, раз сыты вновь,
Но завтра всё ж его нам возвратит.
Да так ли быть тебе: сегодня ты
До дрёмы утолив уж голод глаз,
Чтоб, завтра их набив до тошноты,
Сам дух любви убить в который раз?
Пусть нас любви приливом океан
Вдвоём на берег выбросил без сил,
В печали вновь здесь будет счастьем дан
Восторг,  в нас возродив любови пыл.

Пока ж как в зиму сладость нам забот:
Утроит пыл в нас лето, что придёт?

Сонет 57

Как Вашему рабу часов не ждать,
Когда Вы призываете его?
Ценней их нет, они как благодать,
Они лишь долгожданнее всего.
Другие тянутся за часом час,
Чтоб вовремя пред Вами мне предстать,
Владетель мой, не скисшим встретить Вас,
Хоть и с прощай спешите отослать.
Я Вас не смею в мыслях ревновать,   
Спросить: как Вы, успехе Ваших дел,
Но грустным я рабом люблю стоять,
Представив Вас счастливым, хоть не смел.

Любовь к Вам хочет, верным став шутом,
Пусть Вы — к другим, он и не зол при том.

Сонет 58

Хранил бы Бог, чтоб раб Ваш, тот кто ждёт,
Узнать о Ваших днях услад посмел,
Иль ждал из Ваших рук о них отчёт,
Вассалом Вашим свой забыв удел.
Мне лучше ждать, страдая, Ваш призыв —
Так воли узник  ждёт  за часом час,
Чтоб, кротко ожиданья пережив,
Без обвинений снова встретить Вас.
Ведь хартия всех вольностей-утех
У Вас и все права, чтоб обладать,
И пусть известно Вам, что в этом грех,
И грех себе Вы вольны отпускать.

Мне ж — ждать, хоть ожиданья эти ад,
Ждать Вас со злом иль радостью услад. 

Сонет 59

Коль всё не ново из того что есть,
Как мозг обманут, ждущий всё наград
В труде над новым, и как лжива честь —
Второе первым величать из чад!
О коли б заглянуть в творенья миг,
Пятьсот раз солнце повернув назад,
В одну из первых с письменами книг,
Где облик Ваш пленил б мой сразу взгляд,
И, коль услышать, что мир мог сказать,
Воззрев на чудо, что явило Вас:
Мы ль статью лучше, иль их лучше стать,
Иль в них всё то же, так же что и в нас.

Но знаю, чтоб наш мир затем сказал:
Всяк худше был достоин здесь похвал.   

Сонет 60

Как к берегу волну вслед за волной,
Минуты жизни к их концу влечёт,
И в смене их не будет ни одной,
Их гибели в борьбе прервавшей счёт.
Рождение, увидевшее свет,
Зрит зрелость как дарованный венец,
Но от затмений ей спасенья нет,
И Время рушит зрелость наконец.
Оно цветенье юности пронзит,
На лбу ей параллели просечёт,
Изъест луга цветущие ланит,
Своей косы лелея лютый лёт.

И лишь тебе в моих стихах оплот,
На камень где его коса найдёт.

Сонет 61

Твоё ль «хочу», раз векам не прикрыть
Твой облик ночью в томности услад?
Желанье ли, что грёзам не избыть,
Подобия твои коль дразнят взгляд?
Иль дух-дознатель, посланный  тобой,
От дома далеко, меня пытать,
Чего стыжусь, в чём грех, чтоб в час любой
Иметь простор тебе вновь ревновать?
О нет, в любви, ещё ты не такой,
Моей любви в моих глазах мираж,
Чей верностью повержен мой покой,
Чтоб при тебе я вечно бдил как страж.

Чтоб, коль разбужен будешь и не им,
Хранить вдали, раз близко ты к другим.

Сонет 62

Себя любить — сей грех у глаз моих,
И у души, и тела, и во всём, 
И нету средства, чтоб избавить их —
Так в сердце угнездился грех моём.
И мне милей нет моего лица,
И форм моих, что так лелеет стать,
Что их любить готов я без конца,
Чтоб всем другим образчиком предстать.
Но, перед зеркалом порою встав,
Я зрю на облик, из сплошных морщин,
И вижу как, любя, я всё же прав —
Любить сего — вот был бы грех один.

В тебе лишь отражён любя я сам,
И прелесть дней твоих мой возраст нам. 

Сонет 63

На пору ту, когда моей любви,
Как мне, у Времени под пыткой быть,
Когда часы, глумясь в его крови,
Ему начнут лоб в злобе бороздить,
И утро юноши свернёт вдруг в ночь,
И прелести, чей он король, как сны,
Начнут при взгляде исчезать все прочь
Сокровищем разграбленной весны,
На пору ту, чтоб был он защищён
От старости жестокого ножа,
Ему возвёл я в строках бастион
Моей любви у жизни рубежа.

И в этих чёрных строках мной одним,
Красив, зелёным он юнцом храним.

Сонет 64

Коль Времени уродует покос
Бесценное, с ним погребая век,
Коль башни испрашается колосс,
И бронза как и остовы калек,
Коль алчный океан, кипя, в прибой
Захватывает сушу к пяди пядь,
Но суша сбросит волны над собой,
И вновь им обретать и вновь терять,
Коль сам великолепия расцвет
Упадок сменит, чтоб цвести опять —
Я думаю, учась на склоне лет,
Мою любовь ждёт Время, чтоб отнять.

Но с этим жить, как смерти ждать твоей —
От страха плача, ждя последних дней.   

Сонет 65

Коль бронза, камень, море, твердь — и те
Исчезнут, как бег Времени предрёк,
Как выстоять с мольбою красоте
Пред ним, когда нежнее чем цветок?
Что летних уст медвяный аромат
Осаде дней, что изливают гнев,
Мощь скал, ворот сталь коль не устоят,
Крушит коль Время, в битве одолев?
О ужас видеть! Кто снесёт, коль лёг
Ты, милый перл, во Времени сундук?
Кто бег прервёт его проворных ног?
Кто красоту освободит от мук?

Никто, но чарой бы моих чернил
Мою б любовь я юной воскресил.

Сонет 66

Я плачу и упокоенья жду,
Устав взирать: как нищету плодят,
Как обшивают к празднику нужду,
Как верность отреченья извратят,
Как, почестей взалкав, теряют честь,
Как грубо девственность растлят за мзду,
Как совершенству льстят, готовя месть,
Как, правя, немощь тянет за узду,
Как глас искусства стал косноязык,
Как учит мастерству тупой ханжа,
Как правду ложью всяк назвать привык,
Как злу добро потворствует, служа.

Я плачу и взываю к смерти вновь,
Но как оставить мне мою любовь?

Сонет 67

Ах, жить к чему Он должен в этот мор!
Присутствием чтоб украшать своим
И вымиранию являть укор,
Чтоб мор из общества был изгнан им?
Художнику чтоб щёку подставлять,
Живой оттенок  был бы списан тем,
Чтоб бедных контуров уж не искать
Для роз, его раз совершенна всем?
Он должен жить, природа раз банкрот,
В ней крови нет смущения у вен,
Что у него она всё в долг берёт,
Горда тем многим раз вокруг лишь тлен.

И в этот мор, её казна лишь Он,
Богатство чтоб являть былых времён.

Сонет 68

Итак: его ланиты — карта дней,
Когда лишь красота цвела на них
И отцветала без изъяна в ней,
Пред тем как грим зацвёл на всех других.
Пред тем как стали золото кудрей
Красть из гробниц у нас для париков,
Чтоб жизнь вторую дать им поскорей
Руном для украшенья стариков.
В сей карте прелесть тех минувших лет
Свежа как прежде так же, без прикрас,
И ей ничей не нужен в долг расцвет
Иль украшенья с мёртвых всякий час.

Но картою его ланит  влечёт
Природа клад искать былых красот.      

Сонет 69

То внешнее в тебе для многих глаз
Нужды нет улучшать, то ясно всем,
Хвалы тебе возносят всякий раз
По праву и враги, смирившись с тем.
Итак: твой внешний вид венец похвал,
Но те же языки в другой момент,
Коль глубже вгляд проник, чем вид казал,
Вдруг вносят в похвалу иной акцент:
Увидя блеск ума, что их смутил,
Они, в догадках свой вперяя взгляд,
Как хамы, пусть глазами каждый мил,
В цветок ума твой свой привносят смрад.

Но как же аромат, как вид, блюсти,
Коль на общинных землях лишь цвести.

Сонет 70

Злословье о тебе — конечно, ложь,
Всегда прекрасный цель дурных словес,
Орнамент красоты ж тревожен всё ж:
Ворону падаль лишь влечёт с небес.
Будь без порока ты, одобрит ль мразь
Тебя при Времени ли сватовстве,
Коль в их бутоны черви вносят грязь,
А твой без пятен даже в естестве.
Осаду юным, видно, вынес ты,
Победу, не напав, всё ж одержал,
Но зависти, чья грязь для красоты,
Не сдержишь девству лучшей из похвал.

Но коль развеять ложь я всё ж смогу,
У всех сердец ты будешь здесь в долгу.

Сонет 71

Когда умру, не предавайтесь Вы
Рыданьям дольше чем продлится звон,
Что доведёт до сведенья молвы,
Что в мир червей я был переселён,
И более того, при чтенье строк,
Руки не вспоминайте, давшей их,
Чтоб ласки позабыть её в свой срок,
Мучительно коль станет жить без них.
Иль, коль стихи возмётесь Вы читать,
Когда я испрашусь, возмётесь вновь,
Моё не стоит имя повторять,
Ко мне чтоб Ваша истекла любовь.

Чтоб в горе, коли бьёт мой смертный час,
Мир не дразнил моим уходом Вас.

Сонет 72

О чтобы мир Вам всё ж не досаждал,
Пытая Вас, за что я был любим,
Меня забыть совсем, я б Вам желал,
Как я умру, любовь, представ пред ним.
Чтоб не выдумывать моих заслуг,
Которых не было, хваля за них
Меня покойного, когда вокруг
О них уж правды голос скупо стих.
Любви чтоб Вашей верной не предстать
Фальшивой, коль, любя, лгать лучше Вам,
Забудьте, где умершим мне лежать,
Чтоб ложь не ощущать нам вновь как срам.

Чтоб не стыдиться мне стихов своих
За то, что Вам любить во лжи и их.

Сонет 73

В меня коль взором ты проникнуть мог,
Ты видел б пору, где ветвей листы
Редки и жёлты и любой продрог
В каркасах птичьих хОров, что пусты,
И ты сквозь сумерки бы дня взирал,
Как солнца свет на западе изник,
Как прах его во мне замуровал
Мрак ночи — смерти гробовщик-двойник,   
И лишь огонь ещё б твой взгляд привлёк,
Что в пепле юности моей пылал,
Угаснуть тихо чтобы в нём в свой срок,
Утратив то, чем пламя чувств питал.   
 
Ты б понял: должен ты любить сильней,
Ведь то любовь моих последних дней.

Сонет 74

Но я утешен: и попав б в острог,
Без поручителей, как рок обрёк,
За жизнь мою был у тебя б залог
В любой из мной тебе даримых строк,
И ты бы, вновь в тоске обзор их для,
Был рад, одно что вызволишь из двух:
Не часть мою, стихия чья земля,
А часть мою, которая мой дух:
Ведь плоть у смертного, сколь ни итожь,
Червей добыча, при судьбе любой,
И, раз её страшил убийцы нож,
Не будет вспоминаема тобой.

Но то, залогом чьим моя строка,
Останется с тобою на века.

Сонет 75

Питая жизнь мою, Вы всё во мне,
Как вешний ливень, павший наконец,
Но Вас храня при ночи и при дне,
Я в муках как с казной своей скупец.
То обладаньем мой сияет взгляд,
То страхом грабежа он омрачён,
То нет милей, как быть вдвоём, отрад,
То жаль, что мир весь Вами не прельщён,
То вновь мне пиршество: на Вас взирать,
То пост: на Вас мне не взирать опять,
Вот так, владея в страхе потерять,
Живу я Вами, чтоб от Вас вновь взять.

Но всё ж в посте иль на пиру мой взор
Рад голоду и участи обжор. 

Сонет 76

Где новый блеск любви моих стихов?
Чего ж варьирую без перемен?
Чего с эпохою я не готов
Изысками сметать метафор тлен?
Чего пишу всегда я об одном,
В известное спеша облечь его,
Но выдаст слово каждое при том
Меня, как и пишу я для кого?
О знайте, сладкий, я пишу о Вас
И только к Вам в моих стихах любовь
Нова для старых слов, и без прикрас
Их новизна открыта мною вновь:

Как ярче обновляясь солнца свет,
Так в сказаном в любви слов старых нет.

Сонет 77

Как прелести носить среди зеркал,
Твои часы тебе как расточать,
Как лист запечатлеть тебя б желал,
Из этой книжки сможешь ты узнать.
Морщины отразят коль зеркала —
Предупрежденье то о ртах могил,
А тень, раз на часы твои легла,
Что грабит Время и того, кто мил.
Что в памяти не удержал, назад,
Раз для тебя листам дано спасти,
Как вынянченных ими дивных чад
Тебе вновь в этой книжке обрести.

А не захочешь расставаться с ней:
Тебе в том прок, и украшенье ей.

Сонет 78

Как Музу я тебя столь часто звал
И помощь столь прекрасной находил,
Что каждый, кто с пером, мне подражал
И под тобой творил, что было сил.
Твои глаза учили петь немых,
Умом недвижных к небесам взмывать,
Прибавили им перьев маховых,
Ваять чтоб им твою роскошной стать.
Однако и меня  не обескрыль, 
За то, что от тебя мной рождено,
Когда в трудах других ты правишь стиль,
Даря им свежесть с сердцем заодно.

И раз во всём, лишь от тебя успех —
Меня учи как всех ты неумех.

Сонет 79

Когда тебя бы воспевал лишь я,
Хвалы несли б всю грацию твою,
Увы, в упадке Муза ждёт моя,
Раз я не первым уж к тебе стою.
Я допускаю, с этим спору нет:
Достойным перьям лишь, моя любовь,
Тебя воспеть, но ведь и твой поэт,
Что он награбит, возвращает вновь.
Он девственность твою украл опять
Для слов, а прелести вновь тем воздал,
Что взял с ланит твоих, да что ни взять —
Всё от тебя, чем б он ни наделял.

Так не вводи ранжир, раз всякий — тать
Крадя твоё, чтоб им же и воздать.

Сонет 80

О как я слаб, когда пишу сейчас,
Узнав что Ваше имя славит дар
Сильнее моего во много раз,
И слаб я от его победных чар.   
Но Ваша милость — океан всем нам,
И парус как и парусник на нём,
Мой дерзкий чёлн там явлен в шири Вам,
Хоть парусник помпезнее во всём.
На Вашей отмели я на ходу,
А он в глубины Ваши устремлён,
Я жалок, если в бурю попаду,
Но горделив и крепок в бурю он.

Но в славе ль он, в позоре ль я — для нас
Страшней узнать: прошла любовь у Вас. 

Сонет 81

Мне ль Вашу эпитафию писать,
Иль жить Вам, мне в земле коль гнить, но всё ж:
О Вас не сможет память Смерть попрать,
Хоть память обо мне всю изничтожь.
И Ваше имя будет жить в веках,
Хотя б мне мир покинуть суждено
В могиле общей, но в людских глазах
Быть Вам хранимым, мной в стихах дано.
Бессмертья постамент, из нежных строк,
Взор будущих творцов в себя вберёт,
И, хоть всему назначен Смертью срок,
Любви моей к Вам устоит оплот,

И так моё перо, поправ и прах,
Даст вечно жить Вам на людских устах. 

Сонет 82

Да, на моей ты Музе не женат,
А значит можешь без её вириг
Внимать поэтам, раз боготворят
Они тебя в любой из новых книг.
И в целом, и в оттенках ты красив!
Ах, скромно мной в стихах запечатлён?
Поэтому тебя влечёт порыв
Искать себе достойней пантеон.   
Ищи, любовь, но как иной поэт
Риторикою может блеск придать,
Когда сияет твой в стихах портрет,
Из верных слов, что друг сумел сказать.

А их стихи, где ты так краснощёк,
Как оскорбительный льстецов намёк!

Сонет 83

Что нет нужды в художествах у Вас,
Я знал, и к Вам с пером не подступал,
Ведь без художеств моды всех прикрас
Всем Ваша красота как идеал.
Но, видно, о нужде я весть проспал,
Поскольку сами Вы, оплот красот,
Являли тем, кто Вас воспеть желал,
Что их перо не Ваш предмет забот.
Теперь Вы в этом видите мой грех,
Что я безмолвно Вас всегда любил,
Теперь безгрешными Вы зрите тех,
Кто красоту ваяет для могил.

Но жизни свет у Ваших дивных глаз
Всё ж не от тех художеств на заказ. 

Сонет 84

Кто скажет лучше, больше, славя Вас,
Коль слышит: Вы лишь, Вы лишь, Вы одни
В себе храните всё, чтоб быть для нас
Истоком подражанья в наши дни.
Тот нищ пером, кто не находит фраз,
Луч славы чтоб привлечь к стихам своим,
Но коль о Вас стихи — довольно раз
Изречь лишь: Вы, сиять чтоб славой им.
А коли  копии писать кому
С того, что Вам Природою дано,
Не сделал б хуже — и его уму
Несло бы славу это лишь одно!

Так не благославляйте ж Вы и тех,
Чьи хуже копии, любя нас всех. 

Сонет 85

Мне Муза служит, мой язык сдержав,
Когда звучат уж всех хвалы у Вас,
Чьи фразы Вам как золото оправ
Сплетали Музы, множа всякий час.
Мне сладки помыслы, блеск слов — другим,
Схож с нищим певчим я тяну «Аминь»
За каждым гимном, что дарован им
В слепящей форме горних благостынь.
Хвалы Вам слыша, я твержу «Всё так»,
Вдобавок — что-то, коль хвала длинней,
Да в помыслах любить Вас — всё никак
Не сложатся слова хвалы моей.

Но, дуновенья слов любя в других,
Вам ли не ведать помыслов моих. 

Сонет 86

Ни парус ли его великих строк
Вас, призом охватив, собой что влёк,
Все помыслы уж зрелые обрёк
На смерть во мне, кто их таил росток?
Иль это дар его от высших сил,
Писать учивших, для меня как рок?
Нет, то не оттого, кто б ни учил,
Не оттого мой немоты исток.
Ни сам он и ни дар, известный тем,
Что ум его дурачит что ни ночь,
Меня не поразили б тем, что нем,
И чары их я смог бы превозмочь.

Но, что прельстил он Вас своей строкой,
Мою лишило сил, отняв покой.

Сонет 87

Растанемся — ты не по средствам мне,
Чего ты стоишь, видно, знаешь сам,
И прелести столь выросли в цене,
Что уж не быть моей любви часам.
Да как бы я тебя всё ж удержал,
Без средств снискав твою любовь опять,
Раз я в твоих глазах ничтожно мал,
Любви взыскуя возвращенья вспять?
Да, прежде ты цены себе не знал,
И, заблуждаясь, мне себя дарил,
И твой уход и суд бы оправдал,
Ведь дар твой я, приняв, не оценил.

Итак: ты был мой мимолётный сон,
Где я король, отсудит явь чей трон.

Сонет 88

Когда ты станешь обличать меня
С насмешкой в прегрешениях моих,
Хоть ты отрёкся, я себя виня,
Сам поддержу тебя, признавшись в них.
И сам, чтоб добродетельным ты слыл,
Я ярче опишу всем свой порок,
Раскрыв всё то, чем тайно грешен был,
Чтоб чистоты твоей сиял исток.
И буду приговору сам я рад,
Раз лишь любовь к тебе вела к нему,
И будет мне милее всех услад,
Что муки я за нас двоих приму.

Ведь так в любви моей, пусть приговор:
Оправдан ты, а мне сносить позор.

Сонет 89

Скажи: он брошен мной за свой порок —
Его я явным сделаю для всех,
Скажи: он хром, чем ненависть навлёк —
Я захромаю, не страшась потех.
Меня тебе, не опозорить так,
Везде порок мой выказав другим,
Себя смогу сам опозорить как,
Ведь, близким быв, я должен стать чужим:
Бежать, завидя и  издалека,
Чтоб сладость имени не ощущать,
Сорвётся коль вдруг с языка,
И прежних чувств мне будет не сдержать.

Ведь для тебя мной дан уже обет:
Казнить себя, твоей любви раз нет.

Сонет 90

Итак: глумись, коль бросишь — погодя,
Теперь же, мир когда распять влечёт,
И злобствует Фортуна, уходя,
Не дай мне уксуса, как воин тот.
Ах, сердце горе если разорвёт,
Ты вслед за ним уже не приходи,
Коль сердца длить распад в тебе расчёт
И ночью и в рассветные дожди.
Коль бросишь, побори любви искус,
Чтоб глубже мне морщин не вырыть рва,
Уйди в порыве, чтоб узнал я вкус
Фортуны зла из зол, узнал сперва.

Чтоб, брошенный тобой, узнал я боль,
Затмит что боли все, что знал дотоль.      

Сонет 91

Горд родом кто-то, кто-то ремеслом,
Богатством кто-то, кто-то силой в нём,
Обновой кто-то иль обнов числом,
Иль соколом, иль сворой, иль конём.
И каждый в этой гордости его
Находит радость, ею одержим,
Но для меня из перечня сего
Предмета нет, чтоб я гордился им.
Твоя любовь мне знатности знатней,
Богатств дороже, и цены обнов,
Всех соколов дороже и коней,
И ей лишь хвастать я, гордясь, готов.

Но я несчастен, зная, что другим,
То дашь ты, что мне было дорогим.

Сонет 92

Но, худшее верша, уж мне поверь,
Себя крадя, кто жизнью был моей,
И срок её своей любовью мерь,
Ведь и любовь не дольше жизни дней.
Чего ж страшиться худшего, когда
Известен и конец уж жизни мне,
Я в лучшем положении тогда,
Чем тот, с кем будешь ты наедине.
Ведь прихоть уж не мучает твоя,
Чтоб омерзеньем нищету карать.
О что же за счастливец я —
С твоей любовью жить и умирать!

Ты столь прекрасен, о, пятнай! чего ж?
Ты должен лгать, хоть мне не слышать ложь.

Сонет 93

Так буду жить я, с той супругой схож,
В разлуке мнящей: знаю верен он,
И любит всё ещё меня, пусть всё ж
Он сердцем от меня столь отдалён.
Мне ненависть твоих не видеть глаз,
В них постоянство будет чувств  былых,
Хоть лица есть: как сердца лжи рассказ
В нахмуренности и морщинах их.
Но небо сотворением твоим
Явило, красоте где быть всегда,
И чувствам не удастся никаким
Её ослабить сладость никогда.

И так, как Еву яблоко в саду,
Влечёшь сердца ты тем, что на виду!

Сонет 94

Они, кто властны, властью не гнетя,
Чья властность только подтверждает власть,
Кто камень, пусть другим нежны хотя,
И твёрды, в искушенье чтоб не впасть,
Они,  небес все милости кому,
Богатства все природы как доход,
По роду лорды кто, и потому 
Они даны всем в качестве господ.
Их лету сладок летний лишь цветок,
Хоть тот для самого себя цветёт,
Но если порчу на себя навлёк,
Сорняк его в их лето обойдёт.

Да, тухнет свежесть — всех удел таков,
Но лилий гниль смрадней чем сорняков.

Сонет 95

Как сладок и пленителен твой стыд,
Схож с язвой-ранкою в бутонах роз,
Когда ты порче в красоте открыт!
И сладостность грешить близка средь грёз!
Какой язык, шепча про твой досуг,
Облизываясь на часы услад,
Их может осудить, когда вокруг,
Любой благословить их будет рад!
О что грешенью дан за особняк
В тебе, чредой манящих анфилад!
Вуалью красоты укрыта как
Греховность, девством что прельщает взгляд!

Но в сладострастье помни, милый, всё ж:
Теряет лезвие и крепкий нож.

Сонет 96

Порочен ты от юности одним,
Другие даже кротким признают,
Любым за кротость и порок любим,
Ведь милостей их всех в тебе приют.
Как на перстах у властных королев
Фальшивый перстень поддаными чтим,
Так все твои изъяны, одолев,
Достоинствами видятся другим.
Как, агнцем коли волк бы мог предстать,
Чтоб в стаде поживится ясным днём,
Так взоры бы твоя прельщала б стать
Предстань во всём величии своём!

Умерь же блеск! Ты мной любим таким!
Ты мой как есть, ты мой со всем твоим.   

Сонет 97

Как схожа без тебя мне жизнь с зимой,
Отрада мимолётных прошлых дней!
Лишь стужа с беспросветной вечной тьмой!
И нагость декабря, мерцая в ней!
Но были без тебя и лето мне,
И осень, чтоб свой выносить приплод,
Расцветом что зачат был по весне,
Умершим начался лишь счастья год.
Но как обильному потомству быть,
Что у вдовы увидит белый свет?
Сиротам как отцу, любя, служить?
Уж птицы молкли, а тебя всё нет.

О птичий всхлип, где прежде были мы!
О бледный лист в преддверии зимы!

Сонет 98

Весной, когда я был от Вас вдали,
И был апрель так юн и дух вселял
Веселья в краски пёстрые земли,
Что и Сатурн-флегматик хохотал,
Ни песни птиц, ни сладкий аромат
Меня к веселью не влекли совсем,
И я, всем дивным веяньем объят,
Не рвал цветов и был для песен нем.
Я не прельщался лилий белизной,
Пунцовых роз не восхвалял окрас,
Но мыслью упивался лишь одной,
Что прелесть их вся списанная с Вас.

И мнилось мне: что зимний длится день,
И грезится вдали мне Ваша тень.

Сонет 99

Развязную фиалку я корил:
«Воровка, твой откуда аромат,
Не из дыханья ли похищен был
Моей любви?А цвет для спеси взят
Ланит твоих не из его ли жил?»
Я в краже белизны рук уличил
И лилию, кудряшек — майоран,
Роз ужас на шипах от краж их стыл:
Одна сгорала от стыда, другой обман
Был выдан бледностью с упадком сил,
А третья, обокрав своих подруг,
Дыханье выкрала твоё и пыл,
Да язвами её изъел недуг.

Но, видно, и цветов уж в мире нет
Не кравших сладость у тебя и цвет!

Сонет 100

Так долго где ж ты, Муза, смолкнув вдруг?
Забыла ль чем твоя всесильна власть?
Иль пыл твой сбыл куплетиков недуг,
И, отпылав, должна ты низко пасть?
Найдись скорей, восполни ряд утрат,
Верни своё былое естество,
Пой для того, кто, песнею объят,
Пером твоё всем явит мастерство.
Воззри вновь на лицо моей любви:
Морщин ли нет как Времени утех,
А есть — сатиру в строки призови,
Чтоб Время высмеять презреньем всех.

О, Муза, славь любовь мою опять,
Чтоб Времени косу и нож унять.

Сонет 101

О, Муза, лени изгони ж порок —
Правдивость в красоте не видишь что ж!
Ведь мой любимый с тем твой дар привлёк,
Что их ты в нём, восславя, воспоёшь.
Иль хочешь, Муза, мне сказать в ответ:
«Правдивости один и тот же цвет,
У красоты нужды в раскраске нет,
И не сводить их вместе — твой обет!
Чем славить их — уж лучше быть немой!»
Смолчи! Но вновь воспой, храня, взлелей,
Чтоб славой превзошёл, любимый мой
В грядущие века свой мавзолей.

Служи ж! Я научу: пусть будет он
Лишь юным навсегда запечатлён.

Сонет 102

Плохой притворщик, я люблю сильней,
Хотя выказывать любовь претит:
Она товар, коль уваженьем к ней
Язык подобострастный знаменит.
Но и когда любовь объяла нас,
Желая гимны петь её весне,
Я Филомелой пел, тревожа Вас,
Но летом зов её умолк во мне.
И то не от того, что петь нет сил,
Печалью гимнов к ночи полня сад,
А от того, что дичи хор там взвыл,
Вульгарностью лишив былых услад.

Но раз Вам дичи хор всё ж больше мил,
Я свой язык, на время, прикусил.

Сонет 103

Увы, от Музы мне убогость строк,
Блистать должны хоть, коль поёт о Вас,
В невоспеванье больший был бы прок,
Чем Вам от всех моих прикрас сейчас.
О не вините, что я нынче смолк!
Взгляните в зеркало на Ваш же лик,
Какой во всех моих сравненьях толк,
Чей слог не блещет и к стыду привык.
А улучшать всё, иль не бОльший грех,
Раз станет хуже даже чем пред тем,
Ведь, знайте, цель моих дерзаний всех,
О Ваших прелестях поведать всем.

Но нынче лучше, чтоб умолк поэт:
О Вас раз лучше зеркала сонет.

Сонет 104

Нет, старше Вам не быть, прелестный друг,
Как в первый б раз Вы мой прельстили взгляд
Вновь Вашей красотой, хоть стужа вьюг
Трёх зим в лесах срывала с них наряд,
Трёх вёсен зелень в осень дождь желтил,
Три раза каждый был сменён сезон,
В июнях мёд апрелей дымом плыл,
Но свежесть Ваша, словно вне времён.
Ах, Ваша красота, часов хоть круг
Всё движет стрелкой, не истёк ей срок,
Но тень, привидясь, мне несёт испуг,
И, чтоб заклясть для Вас её порок,

Молю: Век, прежде чем родился б ты,
Пусть умерло бы лето красоты.

Сонет 105

Не идолопоклонство — к Вам любовь,
И Вы не идол мне, любимый мой, 
Но песням всё ж моим и вновь и вновь
Быть об одном до вечности самой.
Сегодня ль, завтра ль сердцем Вы верны,
И постоянство Ваше — счастье мне,
Отсюда и стихи мои полны
Любовью, коль пою наедине.
Красив, широк и верен — вот слова,
Красив, широк и верен — три всего,
Не пышными что кажутся сперва,
Но все они верны для одного.

Красив, широк и верен — слов-то три,
Но лишь о Вас, сколь их ни повтори.

Сонет 106

Когда вдруг в хрониках былых времён
Прелестнейшие мой пленяют взгляд,
Чей образ старой рифмой обрамлён,
Являя рыцарей и леди их услад,
Тогда, любуясь сонмом дланей их
И стройных ног, вбирая лиц черты,
Я вижу муки перьев тех, кто стих,
В прозренье Вашей дивной  красоты.
Их строки лишь предвестие о ней,
Той, что явила ныне Ваша стать,
Но, и дожив до наших с Вами дней,
Они б не в силах были воспевать.

Ведь даже мы, Вас видя в наши дни,
Дар речи все теряем, как они.

Сонет 107

Ни в сердце страх, ни всех пророков дар,
Что в мире каждой вещи срок предрёк,
Мне не открыли всё ж: какой из кар
Моей любви проверит верность рок.
Затменье пережив, светла Луна,
Авгуров скорбный глас опять шутлив, 
Не жданному корона вручена,
И мир в ветвях ликующих олив.
И время мира — счастья эликсир:
Моя любовь свежа, и мор щадит,
И бедный стих мой не покинет мир,
Когда безмолвным мрёт кто родовит.

Пусть склеп тирана превратится в прах,
Но верен, будешь вечно ты в стихах.

Сонет 108

Во мне ли то, что с помощью чернил
Мой дар тебе как верность не открыл?
Что новым мне назвать, что упустил?
В моей любви, чем ты ещё мне был?
Ты знаешь всё, да, сладкий мальчик мой,
Мне всякий день молельщицею быть:
Шептать одно и тож: ты мой, я твой,
Чтоб именем твоим всё освятить.
Любовь хоть вечна, но для нас нова,
И возраст отвергает платежом,
Что ей морщины, вечны коль слова,
Ведь служит вечность их любви пажом.

И в том ни чудо ли, что даже прах
Вновь станет перстью при любви словах.

Сонет 109

О не вини, что сердцем лгать я мог,
Что пыл иной в нём, о, не осуди —   
Уйти из жизни легче, видит Бог,
Моей душе чем из твоей груди.
В ней дом моей любви: пусть был далёк,
Я шёл к нему, услышав зов её,
И воду приносил, вернувшись в срок,
От грязи тело чтоб омыть моё.
Не верь, что только похоти чту власть,
Что слаб, вдали лишь окажусь опять,
Что, запятнав тебя, мог низко пасть,
Чтоб доброе в тебе, солгав, отнять.

Поверь: весь мир мне — сгусток пустоты,
Бутон мой розы, всё моё — лишь ты.

Сонет 110

Увы, всё так, я прежде был таким:
Везде пестрел нарядом напоказ,
Ум тмил, сбывал, что было дорогим,
Связь рвал изменой новой всякий раз.
Да, я не верил и в саму любовь,
И в похоти моей сгорел б дотла,
Как вдруг мою обрёл я юность вновь
В тебе как очищенье ото зла.
Очисть меня, чтоб быть тебе под стать,
Чтоб вкус греха иссяк в моей крови,
Чтоб никого мне больше не терзать,
Очисть меня, очисть, мой Бог в любви.

Дай мне желанное, о снизойди,
Любя, прижми, прижми к твоей груди.

Сонет 111

О, за меня б вступились Вы, мой друг,
Браня Фортуну, раз мне вред чинит,
Раз превратила жизнь мою в недуг
За средства публики, чей я пиит.
Отсюда всё: что я клеймён как скот,
Душой подавлен, и почти без сил,
Весь в пятнах от красильщика работ.
Но Вы б вступились — исцелён б я был.
Вступитесь лишь! — я стану схож с больным,
Кто уксус с жёлчью пьёт, гоня чуму,
И горечью как сладостью сладим,
И исцеленья горечь сласть кому.

Иль пожалели б лишь — и жалость в Вас
Меня бы исцелила в тот же час.

Сонет 112

Любовь и жалость Ваши мне как масть
На след клейма порочащей молвы,
Но что мне к осужденью чья-то страсть,
Когда целите всё во мне лишь Вы?
Вы целый мир мне мой и потому
От Вас лишь я приму хулу, хвалу,
Чей мне закал: не внемлить никому,
Кто прежде влёк меня к добру и злу.
Как в бездне голоса умолкли их
Змеиным искушеньем бытия
Льстецов иль критиков — я глух для них.
О видьте, как лишь Вам внимаю я:

И что за силу мне несёт Ваш глас,
Мой Мир средь мира, что стал мёртв для Нас.

Сонет 113

С тех пор, как я вдали от Вас, мой взгляд
Раздвоен: облик Ваш храня во мне,
И мной в дороге правя наугад
Почти слепым при ночи и при дне.
И сердцу больше не несёт услад
Ни птица, ни цветок, ни чудный вид,
А взгляд во мне на Вас взирать лишь рад,
И для всего извне я словно скрыт.
Грубейший иль тончайший зрим слепым,
Иль милый покровитель иль урод,
Иль горы, море, день иль ночь пред ним,
Ворона ль, голубь — внутрь закрыт всем вход.

И полон Вами, верность Вам храня,
Я счастлив, что так слеп взгляд у меня.

Сонет 114

Иль, Вами коронован, разум мой
Пить должен лесть — монаршую чуму?
Иль оправдаться верностью самой
У взора, раз учили Вы сему:
Всей той алхимии в любви его,
Из монстра, чтоб ваялся херувим,
Схож с Вами, иль из худшего всего
Ваял он лучшее теплом своим?
О, первое всё ж  разуму милей!
Он лесть по-королевски залпом пьёт:
О, взор, чумы монаршей вновь подлей,
Пускай чумной, пьяня, сразит расчёт!

Что разум бредит — в этом меньший грех,
Ведь взор мой заразился прежде всех.   

Сонет 115

Я был неправ, когда я Вам писал:
Что беззаветней б Вас не смог любить,
Тогда во мне такой огонь пылал,
Что ярче я не мог вообразить.
Виною Время: миллионы раз
Ложь клятв, указы новых королей,
Дубленье красоты, от дел отказ
И льстивых, лживых слов в любви елей.
При тирании Времени, увы,
Всю силу чувства застит страх потерь,
Так в чём я был неправ, чтоб знали Вы:
Коль те же строки повторю теперь?

Любовь младенцем мой пленила взор
И всё растёт на радость нам с тех пор.

Сонет 116

Не дайте мне преградой браку стать,
Меня любя — моя любовь не та,
Чтоб ей при измененьях изменять,
Иль чтоб от них всё ж стала не чиста.
О нет, она навеки тот оплот,
Что бурям никогда не сотрясти,
Она — звезда, над баркой что взойдёт,
Чтоб средь скитаний к дому вновь вести.
Она, хоть стёрт румянец нежных щёк,
От Времени не мажет грим глупца,
Она верна, какой б ей не был срок,
И остаётся верной до конца.

И если б я ошибся всё же в ней —
Любви не знал никто до наших дней. 

Сонет 117

Вменяйте ж мне в вину, что я столь мал,
Чтоб за благодеянья Вам воздать,
Что к Вашей я любви не воззывал,
Чтоб узами прочней с собой связать,
Что часто тёмным помыслом я сам
Часы, Вам дорогие столь, дарил,
Что я вверялся часто парусам,
Чей ветр меня от Вас вдаль уносил.
Внесите в список Ваш: мой дикий нрав,
Ошибки, факты, подозрений ложь,
Но, полностью вину мою признав,
Возненавидя, не казните всё ж.

Ведь, осуждая  по моим словам,
Быть верным в браке легче будет Вам.

Сонет 118

Как, чтобы аппетит не потерять,
Приправами вкус обостряют блюд,
Иль чтоб мокрОты в горле избежать,
Его полощут, помня жар простуд,
Так,  Вашу сладость жаждя обострить,
Её я горечью всё  приправлял,
Как свой недуг я взялся б отвратить,
Что в будущем меня бы обуял.
Недуг предвидеть — мудрость в том любви:
Недуга нет, но ты готов целить,
Чтоб не хворать, всё горечью трави,
Лекарством ей твоим отныне слыть!

Но верный всё ж целительства итог:
Лекарства нет, коль Вами занемог.

Сонет 119

Курилен ада — вплоть до слёз Сирен,
Какой ни пил я только в жажде яд,
В потерях видя выигрыш их смен,
То в страхе то в надежде, ждя услад!
Я горечь пил, виня чтоб сердцем вновь,
Ему забыть тот прежний счастья жар,
Глаза чтоб заливала в страсти кровь,
Даруя мне безумия угар!
О прок от горечи! В любви сейчас
Услад нам сладость только слаще с ней,
Ведь на руинах бывшей страсти в нас
Нам новая — прекрасней и сильней.

И то, что к горечи любовь моя,
Всё втрое слаще ощущаю я. 

Сонет 120

Коль охладели б Вы ко мне сейчас,
И я б, почувствовав в себе печаль,
Стал гнуться от виновности у Вас,
Под молотом как гнётся медь и сталь,
И холодом б я Вас своим задел,
И это б было адом Вам, как мне,
И я, тиран, кто сам в огне горел,
Нас не сравнил бы в сходной столь вине...
О что за ночь была бы после Нам!
Печаль шептала б как любви: Приди!
И вскоре Вам и мне услад бальзам
Все исцелил бы раны, что в груди!

Ведь воздаяние за муки нам:
Любя, я — Вам, а мне — любя, Вы сам.   

Сонет 121

Быть гнусным лучше всё ж, чем чтимым им,
Когда не услыхать уже укор,
И сладость чувств не ощутить двоим,
Раз гнусных надо всем уже надзор.
И должен ли лстеца фальшивый взор,
Кровь резвую во мне узря, сиять?
Иль в слабостях моих узреть позор
Кто слаб и сам не может устоять?
Я есть как есть, откуда ни взгляни,
Но не для льстивых их судейских глаз,
Я быть прямым могу, но не они,
Так выставлять ли это напоказ

Пред тем, как затвердят они в свой срок:
Раз всякий плох — то правит в них порок.

Сонет 122

В твоём что даре, записях о нас,
Полней то, ярче в памяти моей,
И был невечен бы такой рассказ,
Что отдален от наших дат и дней.
Пусть память сердца нам не на века,
Но сколько от природы сердцу жить,
Ему тебя в себе в любви пока
До разрушения его хранить.
Нет, записям тебя не удержать,
Хоть помечай твоей любви все дни,
К тому ж  и то начнёт меня терзать,
Что больше помнят, чем я сам, они:

Я с тем тебе  назад  их отдаю,
Не верил чтоб в забывчивость мою.

Сонет 123

Нет! Ты не властно, Время, надо мной:
Хоть новых пирамид  возводишь ряд,
Нет необычности ни у одной,
И только прежнее  находит взгляд.
Срок жизни сжат раз — восхищает нас
Тобой навязанное, хоть старо,
Мы старое рождаем всякий час,
Как новое, едва возьмём перо.
Но ты и твой канон — мне не указ,
Былым и настоящим не прельстишь,
Твоих всех манускриптов лжив рассказ,
Что пишут вечно в дикой спешке лишь.

И я клянусь, что устою на том:
Раз косишь ты — мне верным быть во всём.

Сонет 124

В любви ли, в ненависти Время к ней,
Будь средь цветов иль плевел ареал,
Коль чадом б знати быть любви моей,
Фортуны б выкидыш пасынком звал.
Нет, не случайно этим ей не быть,
С улыбкой помпы чтобы не страдать,
Чтоб под ударами не покорить,
Коль в рабство станет Время зазывать.
Политики ей ересь не страшна
С арендой той отмеренных часов,
Она за ту политику одна:
Расти без зноя и без ливней слов.

Ведь ей примером Времени шуты —
Преступники, что мрут от доброты.

Сонет 125

Да лучше ль было б, если б я носил
С почтеньем напоказ твой балдахин,
Иль вечность бы сулил, что было сил,
Короче коя, чем распад руин?
Иль я не видел, как всяк фаворит,
Такую дань платя, всего лишён,
Как смесь услад его тебе претит,
Как жалок, ими процветая, он?
Нет, дай, любя, мне в сердце лишь твоём,
Бедней пусть, жертву вольно принести,
Что безыскусна в суетном во всём,
Но мне в тебе даст веру обрести.

Не подкуп в жертве, коль верна душа —
Ей чище быть, винишь раз, суд верша.   

Сонет 126

О  мальчик мой! ты, чей любови герб:
Зерцало Времени, часы и серп,
Кто, изнуряя, сладость страсти нёс
И в увядании любивших рос,
Кто и Природу в страсти столь увлёк:
Скрывать в себе, восставший твой цветок,
Любви искусством чтобы ей опять
Минуты Времени поубивать,
О ты, любим, не верь сокрытью в ней, 
Сокровище её не вечных дней!

Но всё ж любви отсроченный конец
Тебе в ней воздаяния венец!   

Сонет 127

Красивым не считали прежде чад,
И он не отличался  красотой,
Но нынче чадных чад как чадопад,
И Красота, как мать под клеветой.
Природы пал резец от черноты,
Лицо уродства украшает грим,
Нет храма у Богини-Красоты,
Кто недоноском мучима своим.
Отсюда: что, черны как вороньё,
Метрессою скорбят мои  глаза
По оклеветанной, но скорб её —
Фальшивая глумления слеза.

И слышно ей скорбящей напоказ:
Такой должна быть красота для глаз!

Сонет 128

Как часто, сам коль, музыка моя,
Когда касался счастьем ты цимбал,
И, нежность пальцев боле не тая,
Мой слух томленьем струн смущал,
Я зависть к рычажкам их ощущал,
Внутри руки её лобзавших всласть,
И бледность уст моих сменял накал,
Раз к жатве этой я не смел припасть!
О, чтоб за их блаженство я ни дал!
О как желал их дерзким танцем стать:
Когда бы  ты нежнее опахал
Стал по устам бы пальцами ступать! 

Но рычажкам, чтоб счастья не лишать,
Твои дай пальцы, мне ж — уста — лобзать!

Сонет 129

В усильях схватка страсти со стыдом
И есть желанье, где до схватки страсть
И к лжесвидетельству перед судом,
И к убиению, чтоб низко пасть,
Страсть, презирать желанье не познав,
Чей довод, что охот не мил запал,
Последний, если в искушенье впав,
Восторг, что в гоне кем-то обладал.
Затем: имел, имея, в поисках опять,
К восторженности нескончаем гон:
Вкусив блаженста, муку усмирять,
Что вновь его лишит на время сон. 

И в мире очень скромен интерес,
Как ада избежать, сходя с небес.

Сонет 130

Не солнца свет моей метрессы взор,
Кораллом не алеет цвет у уст, 
Бюст серо-бур, не снежен как у гор,
А лохмы — канители чадной куст.
Бель или алость как дамасских роз
Я не ищу под сизостью ланит,
И благовоний как и свежесть гроз —
В дыхании метрессы, что смердит.
Люблю её я слушать говорок,
Хоть он от звуков музыки далёк,
И, хоть богинь не видел я шажок,
Мою метрессу над землёй я влёк.

Но, небо, знаю, что мою любовь,
Сравнив с другой, она обманет вновь.

Сонет 131

Ты вся тиранша, коль мила кому,
Со спесью жесточайшей красоты,
Но слепо любящему сердцу моему
Прелестнейшее украшенье ты.
Лишь пара скажет, видивших тебя:
В любви твой облик стонов б не исторг,
То ложь, но уличать ли мне, любя,
Когда я клятву дам за твой восторг.
И подтвержденьем клятвы в правоте
Я сонмы стонов, вспомня, приведу,
Что лишь в твоей рождались черноте,
Хотя она у всех ни на виду.

И то, что всё  хранимо чернотой,
Причина клеветы у пары той.

Сонет 132

Люблю твои глаза, и как они,
Меня твоё раз сердце мучит столь,
По мне свой носят траур в эти дни,
Мне мило облегчить желая боль.
Ни солнце утра не подобно им,
Чей уж с рассвета сер столь цвет ланит,
И ни звезда, чей дымкой свет томим,
Что запад ввечеру не озарит.
О как же траур глаз тебе к лицу!
О приглянулся б он и сердцу всё ж,
Чтоб в чёрном крепе, пусть к любви концу,
И траур сердца с тем, у глаз, стал схож.

Тогда я поклянусь, что красота
Есть то, в чём мрази мнится чернота.

Сонет 133

Кляну то сердце, от кого мой стон,
Кем ранен друг мой, раз я ранен сам!
Иль мало ранить лишь меня, и он,
Сладчайший, ощутит ран рабства срам?
Меня из самого меня, жесток,
Извлёк твой взор как и его со мной,
Коль им, собой, тобой на долгий срок
Покинут я, то муке быть тройной.
В тебе тюрьма раз сердцу моему,
Избавь в нём сердце друга от оков,
Ведь я в тебе сам буду страж ему
Чтоб не был взор твой так к нему суров.

Но знаю будет он суров втройне,
Ведь весь я твой со всем, что есть во мне.

Сонет 134

Итак, что твой он я теперь признал,
Что сам —  заложен твоему Хочу,
Но всё моё, что я в тебя влагал,
Хотел б назад и за комфорт плачу.
Его ж свободы всё ж не хочешь ты,
И — он, ведь добр, в тебе ж наживы пыл,
Он поручительств пишет всё листы,
Долг переняв, чтоб я свободен был.
О прелести твоей изъять статут
Ты хочешь, став и ей ростовщиком,
Моей недоброты долги растут,
Мой друг за кои вечным должником.

Твои мы: друг проигран мной в игре,
Он платит, мы ж вдвоём в твоей дыре.

Сонет 135

Какой б ни захотеть — тебе твой Вилл,
И Вилл в придачу, и к тому вновь Вилл,
К сим я, тебя хочу кто изъязвил,
К хочу в тебе прибавлен также был.
Что ж ты, просторно чьё Хочу для всех,
Ни скроешь моего хочу в твоём,
Хочу в других достойней ли утех,
И нету блеска ли в хочу моём?
Все воды в море, но и дождь в нём всё ж
Для изобилия ему служил,
Так, Виллов взяв хочу, ты к ним примножь
Моё хочу, чтоб суммы Вилл бы влил.

Не дай, чтоб был злым нравом я убит,
Иль в Вилле суммы был тобой забыт.   

Сонет 136

Коль близок я, а ты твой сдержишь пыл,
Клянись себе, что я и был твой Вилл,
А раз с хочу твой пыл был к Виллу б мил,
Клянись, чтоб иск любви я предъявил.
Хочу от Вилла — клад твоей любви,
Да, полни это и хочу моим,
Великим вклад мой хоть и не зови,
Пусть ноль  за первым номером твоим.
И всё ж без номера мой вклад впусти,
Хоть не найдется там такой второй,
Как ноль меня в твой клад, любя, вмести,
Пусть также ноль сладит тебя порой.

Но, чтобы слаще ноль тебя сладил,
Любя, зови его: мой первый Вилл.   

Сонет 137

Любовь, ты слепота шута для глаз?
Глядят они, чтобы не видеть им
Где красота, и с тем, чтоб напоказ,
Взять худшее, дав лучшее другим?
Что ж взорам их как в бухте якорям
Быть брошенными, где мужей причал,
Чтоб в слепоте шута, чей нрав упрям,
Вновь сердца выбор на уродство пал?
Любовь, что ж узы сердцу — глаз конфуз,
Хоть ясно как вульгарна эта связь?
Глаза что ж, зная про порочность уз,
Прикроют так красиво снова грязь?

Но сердце верно, лгут глаза одни,
И слепоту перенесли они.   

Сонет 138

Клянётся в том когда моя любовь,
Я верю ей, пусть зная — это ложь:
Во мне юнца что без опёки кровь,
Что фальши мира я не знаю всё ж.
И веря ей, что юн я для неё,
Хоть знает, что не юн уж я, она,
Я околдован языком её,
И правда нам двоим запрещена.
Но неправдивою ли зваться ей?
Иль неправдив я, раз молчу, что стар?
О, лучше верить мне любви моей!
Про возраст даст ль сказать любовный жар?

И неправдивость ли равна вине,
Когда так льстит моей любви и мне?   

Сонет 139

Солгав, о, к оправданью не взывай!
Пред болью сердца в мгле его скорбей
Не взором рань, а силой слов карай,
И лживостью их всё же не убей.
В лицо бросай: к кому на сердце страсть,
И в сторону свой взгляд не отводи,
Что ранить тайно, не его ли власть
Крушит оплот любви моей в груди?
Дашь мне простить: «По воле то богов:
Любови взоры сонм смертельных стрел,
Не для тебя их яд, а для врагов,
Кто оскорбить из них тебя посмел!»

Но нет, не мучь, во лжи себя виня!
Убей всем сонмом взоров-стрел меня!

Сонет 140

Будь мудр как лжив — презреньем не гнети,
Настойчиво что нем с тобой я столь,
От горя могут ведь слова прийти,
Которых сожаленья жаждет боль.
Коль смог бы, я учил тебя уму:
Хоть нет любви, любовь, скажи мне как
Больному врач: раз смерть близка к тому,
Что видит исцеленья добрый знак.
Ведь я б от горя обезуметь мог,
И поносить тебя тогда в бреду,
И мир, что тягой к бредням занемог,
Стал сплетни множить на твою беду.

Так не гнети, чтоб не сносить позор,
Пройдёшь коль мимо, чтоб был честен взор.

Сонет 141

Мой взгляд тебя не любит — верно то:
Изъянов сонм — наряд коль совлеки,
Но сердцу та придирчивость ничто —
Безумно любит всем им вопреки.
Мой слух не восторгает твой напев,
Касание тебя не в радость мне,
Ни вкус, ни дух не те, чтоб, опьянев,
Я сам тебя любил наедине.
Но чувства — умники мои — все пять
Не в силах сердца всё ж любовь унять,
И каждый сердца раб ему под стать,
Страдая, ждёт любви с тобой опять.

Так: сердца страсть для чувств желанна всех —
Коль ты грешишь, награда им за грех.

Сонет 142

Любовь — мой грех, но без греха ли ты,
Меня возненавидев за неё,
Сравни с другой, безгрешной чистоты,
Чем хуже положение  твоё?
Иль было б чище бы  твоим устам,
Чья алость обрамляет дивный свод,
Скреплять печатью узы  по местам,
Где блудом в браке грабится доход?
О узаконь, как чьё-то сватовство,
Докуку и моих влюблённых глаз,
Пусть жалость в сердце будет как вдовство,
Жалеемым чтоб быть не напоказ.

А прятать то, что ищешь ты в других —
Пример не изысканий ли твоих?!

Сонет 143

Глянь только на домохозяйки прыть,
Коль с кухни вылетает с криком дичь,
Как, даже чадо оставляя выть,
Она спешит ту тварь скорей настичь.
А чадо хочет мать скорей поймать,
Кто в прыти так уже напряжена,
Раз перед нею дичь, как подлый тать,
Да слышать чадо может ли она?!
Так ты за тем, бежит кто от тебя,
С хочу, а я всё время позади,
Но о поимке гордо протрубя,
Как мать, целуя, чадо огляди.

И я с хочу молю, чтоб вскоре Вилл,
Был пойман всё ж, чтоб я уже не выл.

Сонет 144

Отчаюсь иль блаженствую ли я,
Со мной всегда два ангела моих:
Один — прелестен, девство затая,
И чадно женственен второй из них.
И женственный, меня ввергая в ад,
Чтоб дьяволом там девственному стать,
Того влечёт к вкушению услад,
И не перестаёт сооблазнять.
И дьяволом стать ангелу ль тому,
Узнаю сам, коль в ад я попаду,
Но раз со мной они, то одному
Быть у другого, мнится мне, в аду.

Но то не знать мне, сколько б я ни жил,
Пока б любви не охватил их пыл.

Сонет 145

Из губ, что смех Любви ваял,
Донёс всхлип «Не-на-вижу» мне,
И я душою зарыдал
В своей неведомой вине.
Но, видя то, хозяйка губ
На милость свой сменила гнев,
Браня язык, что тот столь груб,
Гнев нежностью не одолев.
И, заново уча его
Исправить слово для услад,
Она ссекла конец с него,
Как б день ссёк ночь, отбросив в ад.

И зазвучало в тот же час,
Исправленное: «Не на Вас!»   

Сонет 146

Душа, ты в грешной персти всё бедней,
Так что ж её ты терпишь плен?
Томясь внутри, всего лишившись в ней,
Горда ты пестротой наружных стен?
Чего ж за краткосрочный твой постой
Ты платишь столько, раз червям изъесть
Всё то, тебе что мнилось красотой?
Иль в этом тела смысл в конце и есть?
Душа, коль так, тогда смени досуг:
Растраты тела как доход бери,
Близь срок свободы, прикупив недуг,
Нищай снаружи, ширься изнутри.

Скормив плоть Смерти, будь вновь без забот:
Ты вечна, и однажды Смерть умрёт.

Сонет 147

Жар страсти до сих пор — моя любовь,
Чем больше, чтобы спал он, с ним возня,
Тем больше он к болезни тягой, вновь
Всё жарче возвратясь, сладит меня.
Любовный жар мне разум мой лечил
Но предписаний я не выполнял,
И он, меня покинув, в гневе был,
Что жар, ему не вняв, я не унял.
В лечении нет проку, и теперь
Безумен, я повсюду на виду,
Как в гоне, ничего не видя, зверь,
Несу какой-то бред, горя в бреду:

Клянусь тебе — ты свет моих услад,
Тебе, кто чад, кто ночь, кто тьма, кто ад.

Сонет 148

Любовь, глаза такие мне за что ж,
На чей не положиться верный взгляд?
А коли положиться, значит ложь
Держать за правду  ум, поехав, рад?
Глазами до безумья я влюблён,
Во что, — мир спросит, —  красоты ж в том нет?
Но если так —  в любви взгляд наделён
Неверностью, и в том любви секрет.
О, как глазам в любви признать обман,
Когда всё замутняют слёзы в них?
Да чудо ль, лжив что взгляд, когда в туман
И солнце слепо в небесах своих.

О, ушлая, коль взгляд мой замутнён,
Узрит ли грязь твою сквозь слёзы он!

Сонет 149

Что не люблю тебя, меня ль винить,
Раз сам с тобой за то виню себя?
Да как и в думах мне с тобой не быть,
Коль им тиран я, чтоб блюсти, любя?
Тебя кто ненавидит — мой ли друг?
А недовольство коль к кому —  я с ним?
А, хмурясь, на меня коль взглянешь вдруг,
За хмурость я ль собою не казним?
Какою изо всех моих заслуг,
Я службу бы тебе прервал хоть раз,
Когда боготворю сам с пылом слуг
И по глазам читаю твой приказ?

Но, хоть возненавидев что нелеп,
Любовь, люби других  — я стану слеп. 

Сонет 150

Кто наделил тебя той властью всё ж,
Что правит в сердце у меня тиран,
Чтоб верный взгляд как правду видел ложь,
Чтоб клялся я, что свет для дня — изъян?
Что ж властью этой, что бы ни несло,
Каких отбросов от твоих всех дел,
В них прочность видится как ремесло,
Чтоб худшее ум лучшим восхотел?
Чтоб больше я любил, науськал кто
О ненависти мне бросать слова?
О, раз люблю твою всю грязь, за то,
Чистюль лишив, дай мне любви права:

Ведь коли грязь твоя несносна им,
Пусть буду больше я тобой любим. 

Сонет 151

Что — знать о совести любовь юна,
Хоть та любовью и порождена?
Ах, врун, в моей неладности ль вина
Иль всё же в сладости твоей она?!
Поскольку ты  мне хочешь изменить,
Мой дух мне тело изменить спешит,
Решив: лишь с тем в любви триумфу быть,
И в подтвержденье: у тебя стоит!
И как победоносен кубок сей,
Как горд, что он в усильях полон сил,
Чтоб встать и пасть при близости твоей,
Коль он себя уж удовлетворил.

Имей же совесть, что родит любовь,
Чтоб кубку всё вставать, падёт коль, вновь.

Сонет 152

Обет: любить тебя — нарушен мной,
Но два обета — и тобой сейчас:
На верность ложу, и в любви иной
Что ненависть всё ж не коснётся нас.
Так что же мне винить тебя за два,
Когда нарушил двадцать сам, любя,
Дав за любовь твою мои сперва,
Чтоб, их нарушив, не любить тебя?
Дав милость сохранять твою обет
И верность, совесть, и твою любовь,
В тебе я слепо видел только свет,
Хоть то был мрак, что отрицал я  вновь,

И, дав любовь твою хранить обет,
Я слепо верил что в ней грязи нет!

Сонет 153

Раз факел Купидон, уснув, возжёг,
Раба ж Дианы, видя  в этом прок,
Огонь, чем разжигает страстность бог,
Украв, в студёный спрятала поток.
Поток же, что огонь теперь хранил,
Сам переняв  и жар его, и пыл,
Купальней средь больных мужей прослыл,
От чужеземных течек что целил.
Когда же от моих метрессы глаз
У мальчика вновь факел запылал,
Он ткнул мне в грудь им, и  на этот раз
Купальни я текущим гостем стал.

Но исцеленья от его проказ
Уже не жду — на мне метрессы сглаз!       

Сонет 154

Малютка-бог Любви бы так и спал
У факела, что пыл несёт сердцам,
Коль нимфы, девство чьё обет сковал,
Его не проносили б мимо там.
И вот одной из нимф рука берёт
Воспламенителя сердец, и он,
Что легион их сжёг, свой сдав оплот —
В неё огонь пролив, разоружён.
Затем огонь она сливает в пруд,
Что, переняв Любови вечный пыл,
Купальней стал мужей, лечивших зуд,
И я там, раб моей метрессы, был —

От пыла влёк  её туда лечить:
Уж пруд кипел, а пыл не остудить!