Грезы в замке мариенбург

Люблю тебя, густая чаща,
Люблю  безлюдные поля,
Люблю, что весело и страшно,
Люблю ночные небеса.

И вот, поднявшись рано утром,
Одев дорожный свой наряд,
Под небом, от тумана мутным,
Побрел, куда глаза глядят.

Путь был не долог, и не малый
Уж вечер сдул тумана муть,
И тут увидел замок старый,
Решил я в нем передохнуть.

Я внутрь вошёл чуть осторожно.
Органа звук.
Картин краса,
Здесь в музыке услышать можно,
Хозяев бывших голоса.

Булат на стенке. Кружевной
С витою спинкой стул старинный,
Окно с решеткою вставной,
Покрытое столетней пылью.

Наряд  для рыцаря стальной,
В какой он часто облачался,
Когда с командой боевой,
В сраженьях  цели  добивался..

К камину обратив лицо,
Внимая тресканью поленьев,
Я слушал дождь, что бил в окно
С каким-то трепетным волненьем.

Играл орган, дрожали свечи.
Луна застыла у окна
И на мои спустились плечи,
Людьми забытые века.

И, низвергаясь с высоты,
Они легли со мною вместе,
И пели пламя языки
Свою трепещущую песню.

Ну, все как в сказке.
Предо мною
В тиши потрескивал камин,
Дышали облака грозою,
Все также дождь по окнам бил.

Все та же тихая соната
Рукою за сердце брала,
В ласканьях пламени объята
Трещит сосновая щепа.

И, обратив к ней взгляд упорный
Я, вдруг увидел то, что нет –
Горит пиратами зажженный
Двадцатипушечный корвет.

Борт о борт корабли прижаты,
В плену у страха экипаж,
И оголтелые пираты
Берут корабль на абордаж.

И стали звон и свист картечи
Над непокорной головой,
Смешалось все в кровавой сече
С уж разразившейся грозой.

Здесь сабель блеск.
Сверкает шпага,
Цвет алый лезвия клинка.
В морях рожденная отвага
Бросает в панику врага.

И в бездну волн, в кровавой пене,
Как в пасть, что отворила мгла
Не встретив торжества победы
Летят сраженные тела.

В той битве разум был потерян,
Метнулся пламень к парусам,
Форштевень трупами усеян,
Распят на мачте капитан.

Там кучка жалкая матросов
Еще, надеясь на судьбу,
Омытых пеною и потом
Ведут неравную борьбу.

А шторм крепчал.
А шторм взрывался
Волной могучей и стальной,
Он, наблюдая то, смеялся
Над муравьиною возней.

И смехом разразилось море,
Над тем, как на ее груди,
Былинки две оружьем споря,
Себе, вдруг места не нашли.

И вот, волн мощная махина,
Поднявшись выше всех дворцов,
Ударом о борт усмирила
В крови измотанных врагов.

Закончен  бой.
На месте свалки,
Пучина погребла тела,
Но долго кораблей останки,
Вздымала на себе волна.

Минует время. Руки шторма,
Иль бриз полночный, по волнам
Прибьет обугленные бревна,
Вдруг, к каменистым берегам.

Погас камин. Златое утро
Прохладой бросило в окно.
Пора идти. Мне очень нужно
Услышать пение его.

Геннадий Будаев