Никель

Фантастические воспоминания с элементами вранья и добросовестной выдумки.
Всякая связь с действительностью отсутствует, любые совпадения в названиях, именах случайны и носят непреднамеренный характер.
...
Август

Август 1968 года был тёплым, желтоватым и маловетреным, что удивительно, для крайнего севера. Полярный день только кончился. Закаты были красны, тени длинны. Мы с мамой ехали на автобусе из Мурманска в поселок городского типа Никель, как сказали бы сейчас, на постоянное место жительства. Ехать мне категорически не хотелось. Не хотелось расставаться с друзьями и одноклассниками, не хотелось расставаться с городом и заливом на берегу которого я прожил 11 лет, не хотелось расставаться с запахом моря, шумами порта и силуэтами судов и кораблей. Но как бы то ни было, билеты — маленькие прямоугольные кусочки картона с надписями и пробитыми отверстиями были куплены, документы для проезда в пограничную зону, подготовлены и мы отправились в путь.

Никель расположен на самой границе с королевством Норвегия. Приблизительно в 160 километрах от Мурманска. Правда, и это расстояние может меняться в зависимости от дороги, но раньше, дорога была одна , с большим завершающим участком, через пограничную заставу, вдоль границы.

Автобусов ходило два, вернее, рейс представлял из себя связку из маленького ПАЗика с жесткими местами и большого ЛАЗа с мягкими , откидывающими креслами и более дорогими билетами. Автомобили не были связаны между собой, как альпинисты, веревками, просто держались друг-друга. Предпочтение отдавалось мягкому автобусу. Разница в цене не большая, зато нажимаешь кнопку на подлокотнике, сиденье откидывается и вот, ты почти лежишь и плавно покачиваясь, дремлешь. Зимой предпочтительным был последний ряд кресел на ЛАЗе. Он занимал всю ширину автобуса, кресла имели одно, вертикальное положение, но было очень тепло от двигателя, расположенного сзади и немного ниже.
Рейсов в течение дня было несколько. Время в пути занимало три часа, плюс-минус сколько-то ,в зависимости от погоды, состояния дороги пограничного контроля и других тому подобных обстоятельств.

Связка была очень правильным решением в смысле безопасности и взаимопомощи. Дорога была непроста. Многокилометровый серпантин между сопок, болот, озер, рек и ручьёв, где расстояние между людьми ещё совсем недавно исчислялось днями пути. Автомобилей было не много. Частных машин «Побед», «Москвичей-403, 407,408», «Волг» почти не было. Везде шмыгающие «Жигули», еще не появились. Основными субъектами дорожного движения были грузовые машины с зубрами и медведями на капотах.
Зимой частые бураны заметали так, что не было видно крышу автобуса, не спасали и снегоулавливатели, расположенные на проблемных местах. В такую погоду даже стада северных оленей прятались от ненастья на дороге, которая превращалась в траншею со снежными стенами, или даже в тоннель. Трассу закрывали и люди часами ждали помощи.

Автовокзал находился в Мурманске рядом с железнодорожным вокзалом. Он мне нравился.В буфете зала ожидания всегда можно было купить молочный коктейль с мороженным. Буфетчица в белом халате и кокошнике накладывала в высокие металлические стаканы пломбир, наливала молоко с темным фруктовым сиропом. Стакан с легким щелчком устанавливался на место. Раздавалось слабое гудение и через несколько секунд уже была видна легкая шапочка взбитого коктейля. Агрегат, совершающий чудо, носил волшебное название «Воронеж». Во всех своих многочисленных дальнейших путешествиях, я никогда не упускал возможность заказать коктейль и если, по каким-либо причинам, буфет не работал, поездка была абсолютно и безнадёжно испорчена.

Попасть в Никель можно было и другим путём, а именно, по железной дороге, самой северной железной дороге в мире. Ходили поезда «Мурманск — Никель» и даже «Москва — Никель» , но уж больно медленно двигался поезд. Местами, его скорость падала до скорости пешехода. Поэтому предпочтение отдавалась езде с пересадкой то есть: до Мурманска на самолете или поезде, далее — автобусом. Тем более, по пути в Никель, автобусы заезжали на аэродром где забирали прибывших авиапассажиров.

Надо сказать, что всё, что помогало перемещаться человеку из точки А в точку Б, развивалось в то время какими то невероятными, фантастическими темпами. Пока я учился в школе, на железной дороге паровозы сменились тепловозами, а те в свою очередь электровозами. В авиации ещё лучше. Если первый раз я летал в Ленинград на поршневых Ил-12, Ил-14 (широченные пассажирские кресла с заголовниками и пепельницами;не помню, были ли там вообще предупреждающие табло) с посадкой в Петрозаводске, то затем их последовательно заменили:
Ту-124 (предупреждающие табло: «Не курить! Пристегнуть ремни!»);
Ту-134, Ту-154 («No smoking! Fasten belts!»);
ни каких промежуточных посадок уже не было, да и аэропорт в Питере построили другой - Пулково, а в Мурманске отремонтировали аэродром Мурмаши и построили новое здание аэровокзала. Документов для покупки билетов на автобус и поезд не требовалось и даже воздушный флот закрывал на это глаза, со слов запишут данные и лети куда хочешь.
Незнакомая дорога заканчивается быстро, только началась и вот мы уже въезжаем в поселок. Небольшая площадь, дом в сталинском стиле, на первом этаже два магазина, слева - вывеска «Книги», справа - «Сюрприз».
...
Озеро

Мы поселились в маленьком брущатом оштукатуренном домике на две семьи. Одна маленькая комната, не менее маленькая кухня, печка «Голандка» вот собственно и всё. Окраина поселка в самом рабочем районе, который назывался «Заречье», впрочем, название это было неофициальное. Адрес: улица Халтурина дом 8. Сейчас этой улицы уже нет. Находилась она в конце нынешней ул. Заводской рядом с тогда ещё работающим деревообрабатывающим цехом (ДОЦ).

Сразу за окнами дома, в каких нибудь 30 шагах сверкало на солнце и тихо шумело озеро. Прекрасное озеро - Куэтс-явр, два с половиной километра ширины, двадцать километров длины. Название финское. Окончание «явр» означает озеро, но не маленькое, а большое. Маленькие озера называют «ламбе». Иногда окончание звучит «ярве», это то же самое, но уже по саамски. По первой части названия мнения расходятся, но скорее всего, оно означает «туесок», вот такой туесок вытянутый почти строго с севера на юг, площадью несколько квадратных километров. Когда мальчишкой имеешь дело с таким огромным водным объектом,то в отсутствии карт и Яндекса, приходилось вводить свои собственные названия. На озере ориентировались по мысам: первый мыс, "водокачка", второй мыс, третий, "щучка", "белый камень" и так далее.

Южная часть озера мелководная, с песчаным дном. Здесь в озеро впадают две реки: Шуонийоки и Колосйоки.  «Йоки» по фински ручей или речка. Одна чистая и холодная, другая мутная загрязненная до нельзя отходами горно-металлургического комбината и продуктами жизнедеятельности поселка.

(Текущие канализационные колодцы, мимо одного из них в районе столовой №5 я шесть лет проходил в школу;
стоки сельского подсобного хозяйства, впадали в реку справа за мостом, по которому я шесть лет проходил в школу;
сбросы опилок, горбыля и обрезков в озеро ДОЦ-ем от которых восточный берег озера в районе деревообрабатывающего цеха был буквально завален рукотворным плавником. И да, я шесть лет жил в районе этого цеха, пока его не закрыли в начале 70-х. Почему эти горы древесины не использовали, например, для отопления — загадка.)

Колосйоки поставляла в озеро сотни тонн металлургического шлака, который в районе впадения реки образовал огромную отмель, которую тогда так и называли «шлаки». Шлак отдаленно напоминает черный песок, где нибудь на Камчатке или Мартинике, но именно напоминает. По его составу, возможному использованию, опасности для окружающей среды написаны горы научных работ. Мне больше всего досаждали мелкие стеклянные ворсинки содержавшиеся в нём, занозив которую было очень тяжело найти и вытащить.

Старожилы говорили о том, что когда-то в Колосйоки в районе поселка можно было купаться и клевала форель, возможно в 40-е и 50-е, но уж точно не в 1968 году.

Тем не менее, рыба в озере была. Что же можно было поймать на «глухую» 2-х наставочную поплавочную удочку? Перечень: гольян, сиг, хариус, окунь, щука, налим. Впрочем, налима я ловил зимой на донку. Говорят, что водилась форель и кумжа, но я не видел и не поймал ни одной, хотя и очень старался.

Лучшей летней наживкой был ручейник, благо ручьёв, впадающих в озеро много, короед и червь. С червяками были проблемы, копал их в старых опилках ДОЦа. Лучшей зимней наживкой на сига считался опарыш и опарыши с хвостиком, не знаю, что это такое. Выручали те самые, текущие канализационные колодцы около которых они водились даже зимой. В качестве наживки на налима использовал свежую мойву.

Рыбалка занимала лето и самое начало осени. Далее начинались дожди, ветра, ранний ледостав и глухозимье.

Зимняя, а вернее весенняя рыбалка, начиналась весной. Любимое место ловли сига было на плёсе с противоположной стороны озера в районе 79 километра. Глубина там небольшая, дно песчаное, светлое. Ложился на лед закрывал лунку шапкой и часами наблюдал, как сиг атакует мормышку. Лунок было много, что для моего возраста было немаловажно. Лёд толстый, длины ледобура часто не хватало, приходилось подрубать топором, это была тяжёлая физическая работа, особенно если ледобур «ложка», как у меня. Силенок еле хватало на одну лунку.

Весенняя рыбалка опасна и опасна по настоящему. Лед становится рыхлым, приобретает какую-то столбчатую структуру и проваливается без какого-либо предупреждающего треска. Максимально опасным он становится когда всплывает, поверхностная вода уходит через промоины вниз, белоснежный сухой лёд отрывается от берега и становится внешне очень привлекательным похожим на нынешний упаковочный пенопласт. Никому не советую выходить на него. Я дважды тонул именно на таком льду.

В глухозимье клевал только налим, но и рыбалка была простая. Лунка, палка поперёк, кусок лески до дна с грузилом и крючок. Наживляешь кусок свежемороженной рыбы, самой дешевой из магазина ( в моём случае - мойва), опускаешь всё это на дно, лунку засыпаешь снегом, что бы очень не замерзала. Через сутки проверяешь. Вот, собственно и вся рыбалка.

Возникает вопрос: почему при многолетних загрязняющих стоках озеро не погибло?

Напротив моего дома, на противоположном берегу, почти строго по середине озера находится протока, по которой оно соединяется с озером Сальмиярви и далее с Баренцевым морем.

Тяжелый шлак оседал в южной, мелководной части и северную глубоководную (глубины до 30 метров) часть не затрагивал, а то, что растворялось в воде, уходило через протоку.

Тридцать метров, это высота девятиэтажного дома, но мне кажется, что это мало. В районе «Белого камня», я как-то спустил целую спиннинговую катушку лески, но дна так и не достал.
«Белый камень», это мыс в северной оконечности озера. Мраморная скала вдающаяся в озеро,километров 5 или 6 от дома. Само наличие мрамора в здешних гранитных местах необычно. Добраться до этого мыса по берегу, довольно сложно, скалы прижимают тропинку к воде и конце-концов приходится по ним карабкаться. Я со своими зареченскими друзьями облазил там всё. Смотрел на «Белый камень» и сверху и снизу. Место красивое и странное.

На старых финских картах это место озера обведено красным, как старинная саамская святыня. Говорят, что там выходят из пещер гномы, горные человечки. Охотно верю, сколько раз не ночевал на этом мысу, всегда испытывал чувство тревоги. Может быть, это из-за того, что восточный скалистый и высокий берег отсекает солнце? Однажды, мы уронили камень в одну из расщелин в скалах, долго было слышно, как он падая ударялся о стенки, пустоты там определенно есть.
По мимо походов и рыбалки, озеро предоставляло нам мальчишкам и другие способы развлечения:
катались на надувных автомобильных камерах, сидя на коленях на положенной поперек доске и гребя другой наподобие весла;
по перволедку строили буера из досок, коньков, используя в качестве паруса лист рубероида;
катались на велосипедах по льду, что требовало незаурядного чувства равновесия, спокойствия и умения владеть велосипедом.
Эти развлечения были безумно интересны, но так же безумно глупы и небезопасны.

Конечно у взрослых были другие возможности:
лодки;
яхт клуб;
водные лыжи (пирс и катер с «волговским» мотором находились с южной стороны ДОЦа;
клуб аквалангистов (не помню, был ли он 1968 году, в 1974 точно был);
но для нас, 12-13 летних «зареченских» пацанов, это было где-то далеко.
...
Дрова и другие сложности

Возле каждого зареченского дома находился сарай для хранения дров — дровник. В доме, две печки, как правило, с общим дымоходом. Одна на кухне с плитой и духовкой, вторая в жилой комнате. Приготовление пищи требовало топки, поэтому топили круглый год, иногда для готовки использовали электроплитки. Наиболее желательными были электродуховки типа «Кузбасс» и элетропечи  «Чудо» с ТЭН, но встречались они редко, ввиду дефицита. Керогазов и керосинок, распространенных в те годы в Мурманске, здесь почему-то не было. 
В Никеле, нисмотря на то, что он расположен далеко за полярным кругом, не бывает очень холодно, -40С крайне редкая температура, но сильные ветра, полярная ночь и морская влажность не самое лучшее сочетание для человека, да и для любого живого существа.
Зимой, а это практически с октября по апрель,  топить нужно было  дважды в день, иначе дом сильно выстывал на ветру, а по углам комнаты внизу намерзал прозрачный лёд. Расход дров был колоссальным и даже для нашей тридцатиметровой холупки он составлял кубов двадцать, это очень много, особенно, если у тебя нет денег. В августе 1968 года мы собирали дрова по берегу озера, рукотворный плавник от ДОЦа, который находился тут же за забором рядом с домом. Хотя, как дрова, он был и паршивый, как все тонкие обрезки хвойных, но выбора не было, мы собирали его, приносили в сарай, пилили ножовкой и тот, что потолще, двуручной пилой. Больше месяца  работали, как одержимые, но всё равно,дров не хватило, к весне пришлось экономить.
В последующие годы с дровами было всё более или менее нормально. В основном, это были сосновые и еловые обрезки бревен, иногда старые списанные шпалы покрытые серой рудничной пылью,  которые необходимо было пилить, рубить и складывать. Наиболее трудозатратно было пиление. Поэтому приходилось нанимать шабашника с бензопилой или самодельной циркуляркой. 
Иногда для топки использовались уж совсем экзотические виды топлива, например, кокс. Штука хорошая, пламя голубое, жаркое, но сколько треснуло плит от него и прогорело колосников — история умалчивает.
Воды для готовки и мытья необходимо в день (без стирки) ведра четыре, в доме в обязательном порядке был рукомойник, посуду мыли в тазу. (Иногда, мне приходилось бывать в квартирах, как тогда говорили, со всеми удобствами, часто, я шёл в гости только по одной причине - любил мыть посуду в проточной горячей воде). На улице Халтурина была одна водяная колонка. Она представляла собой изогнутую трубу, выходящую из земли, из которой куда-то вниз постоянно текла вода, даже правильнее сказать не текла, а хлестала толстой упругой струёй. Никаких запорных устройств, кранов и тому-подобное не было. По видимому, это было связано с необходимостью предотвращения замерзания зимой. Труба находилась в помещении типа «сарай». Зимой там намерзали фантастические налёты льда. Вода (наверное, как и сейчас) была холодной, очень чистой, мягкой и вкусной. На озере никто, никогда никаких прорубей не делал — не та там вода, что бы пить, а вот родники в округе знали все. Ближайший, через дорогу, ведущую на водокачку, с положенным давным-давно бетонным кольцом.
Мусора было мало. Бутылки, банки можно было сдать (к сожалению, не все: импортные бутылки и банки , треугольные из под уксуса и тому подобное, не принимались) а основным упаковочным материалом в магазинах служила бумага. Крупа, сахар, мука — всё заворачивалась в кульки, которые продавцы очень ловко сворачивали из плотной специальной бумаги. Молоко, подсолнечное масло в основном было разливным — в тару покупателя. Поэтому, хотя места для складирования мусора и были предусмотрены возле домов, мусора там было настолько немного, что я ни разу не видел мусорной машины, по видимому, наши графики за шесть лет, так и не совпали.
Туалеты находились в метрах тридцати от дома. Обычный дощатый домик с выгребной ямой. Тяжело было зимой. Ночью "по маленькому" ходили в тазик под рукомойником. Когда тропинку заметало, необходимо было брать снеговую лопату, что бы попасть на место. Снизу поддувало ледяным ветром со снежной пылью. За зиму содержимое не опадало и замерзало конусом, что приводило к проблемам в пользовании уборной пока пирамида не опадёт. Туалетной бумаги не было, и , если честно, я не помню, в каком возрасте узнал о существовании этого девайса.

...
Школа

Образовательных школ, не считая вечерней, музыкальной и прочее,  в посёлке было четыре: №1, №2, №3 и, почему то, №20.
(*А так же ещё одна, для детей с задержкой развития. Называли её №21, но была ли это «фигура речи», или так было на самом деле, судить не берусь.)
Меня определили в школу №2, как ближайшую (около 2 километров) к дому, в 5-й «В» класс.
Забегая вперёд, скажу; из этих трёх ( «А», «Б», «В») пятых классов до выпускного десятого добрался только один сборный, все остальные ребята покинули школу по разным причинам.
Школа располагалась в массивном трёх этажном здании постройки середины пятидесятых годов, с только что построенной двухэтажной пристройкой из серого кирпича.
На первом этаже располагались: два гардероба, вход в спортзал, вход в пристройку, школьный музей, кабинет вожатых и совета пионерской дружины, кабинет комитета комсомола, кабинет химии с помещением для хранения реактивов, бухгалтерия с кабинетом директора и кабинет домоводства для девочек. Говорят (вернее, говорили) что кабинет домоводства, это переоборудованная и предусмотренная проектом квартира директора.  В левой и правой сторонах фойе находились лестницы, идущие на второй и третий этажи. На втором этаже: туалет в восточном крыле, напротив: учительская и кабинет физики; на третьем этаже: такой же туалет, как и на втором этаже и  ровно по центру — кабинет математики, «штаб-квартира» нашего девятого и, затем,  десятого класса.
В пристройку вёл небольшой коридор или, если хотите, галерея.  После входа слева: столярная мастерская; справа: слесарная мастерская. Ничего не могу сказать о столярке,кроме того, что там стояло несколько токарных станков по дереву, так как обучался слесарному делу. В слесарной мастерской:  с десяток рабочих мест, оборудованных тисками; несколько сверлильных, токарных, заточных и один фрезерный станок. Делали разные железяки для нужд школы. Учили хорошо. До сих пор, наверное, смогу сделать шахматную пешку на токарном станке, хотя всю жизнь занимался другими делами.
Пойдём дальше. За столярной мастерской — школьная столовая (пирожок с яблоками за 5 копеек), напротив туалет и лестница на второй этаж. На втором этаже, налево стоматологический кабинет , библиотека; направо: помещение где первоклашки и прочая мелюзга «кварцевались» в полярную ночь. Напротив библиотеки располагался мой 5-й «В» класс.
Основным видом мебели была школьная парта, конструкция которой не намного изменилась с середины девятнадцатого века. Столы были только там, где проводились различные эксперименты и опыты, кабинет химии, например.
(*Сейчас, когда мой преподавательский опыт переваливает за несколько десятилетий, могу с уверенность сказать, что лучше классической, школьной парты Эрисмана ничего не придумано, но скачущий по новой для него школе пятиклассник, конечно об этом не знал.)
За зданием школы находилась небольшая школьная теплица и довольно заброшенное футбольное поле, на котором никогда ничего не происходило, так  как городской стадион был «под боком».
Спортивный зал, был стандартного размера — баскетбольная площадка. Торжественные мероприятия: школьные линейки, последние звонки и прочее, проходили или в коридоре второго этажа или в спортивном зале.
Расписание звонков. Шесть уроков по 45 минут. Первый урок начинался в 8.30.Шестой заканчивался в 13.55. Все дни кроме пятницы. В пятницу уроки начинались в 8.50 из-за политинформации (проводили в основном сами школьники) а заканчивались в 14.15. В субботу — пять уроков, конец занятий в 13.05. «Большой» перемены, как таковой не было, а было две пятнадцатиминутных перемены после второго и третьего урока.
Экзамены. После восьмого класса:
- Алгебра с арифметикой;
- Геометрия;
- Литература (сочинение);
- Русский устный.
После десятого класса:
- Литература (письменно);
- Литература (устно);
- Алгебра и элементарные функции;
- Геометрия;
- Химия;
- История;
- Иностранный язык;
- Физика.
Немного о медицине. Прививки, пробы Пирке, осмотры, строго обязательно. На лечение зубов в школьный стоматологический кабинет ходил, как на занятия.  В младших классах поливитамины, рыбий жир (столовая ложка!) — в колонну по одному и вперёд. За порядком следили свои же одноклассницы-санитары с сумочками с красными крестами, в сумочках йод (или зелёнка), бинт, вата. Мышь не проскочит, муха не пролетит.
О форме. К шестому классу школьная форма становится необязательной, постепенно уходят серые костюмы из толстого сукна для мальчиков. Брюки и пиджаки шьют, в местном ателье.  Входит в моду клёш и приталенные рубашки с остроносыми отложными воротничками. Для девушек классическое коричневое гимназическое платье с фартуком, в виду своей идеальной абсолютности, сохранилось.  Сменная обувь — кеды; сине-красные, реже:черно-белые; они в дефиците.
О прическах парней. Становятся модными длинные волосы, вплоть до плеч, но не у всех. Я, например, занимался боксом и любил лазить по скалам, поэтому волосы носил короткие.
В школе проводилось огромное количество общественных мероприятий: различного рода вечера, КВН, слёты, комсомольские собрания, «Зарница», «Орлёнок», движение юных следопытов, литературный кружок и наверняка и какие-то другие, но я участвовал только в литературном. Вела его Лидия Андреевна Антоновна, мой учитель. Спасибо ей.
Собирали металлолом, макулатуру,  ягель для кормления коров местного подсобного хозяйства. Наш класс занял первое место в районе с результатом 73 кубометра (это очень много).
Различные школьные спортивные секции (хоккей с шайбой, баскетбол, лыжи) и это не считая секций дворца спорта ДСО «Трудовые резервы» (он находился в непосредственной близости к плавцеху и впоследствии был снесен) и ДЮСШ.
Но о спорте, хочу написать отдельно.
Я намеренно не даю оценочных суждений никельской жизни, так как считаю себя не вправе делать это, моё мнение субъективно и наверняка было бы однобоко. Поэтому стараюсь излагать только факты, пока ещё сохранившиеся в моей голове. Оценку и критику оставляю другим людям, имеющим к этому природную склонность.
...
Продолжение следует, если хватит времени и сил. Планирую главы:каток (о спорте вообще),книги ( о библиотеках), телевидение (в том числе и норвежское).
...

Каток

Вы не замечали, что если много—много людей собираются на коньках, на катке; они всегда двигаются по кругу против часовой стрелки? В Никеле семидесятых так и было.
Стадион залитый с поздней осени. Каждая суббота и воскресенье до  10 вечера, яркий свет прожекторов, ртутных и неоновых ламп, превращающих ночь в день и музыка, гремящая так , что в морозные вечера при низкой облачности, её казалось было слышно в Норвегии.
Песни:
«Эти глаза напротив», «Восточная»,«Хмурится не надо Лада» и так далее и тому подобное.
Вход бесплатный. Коньки на прокат в помещении под трибунами стадиона, там же можно было наточить коньки.
Публика обоего пола самых разнообразных возрастов от десяти до пятидесяти.
Каток — место тренировок, каток — развлечение, каток — отдых, каток — lovers dime, каток — встреча, разборка, потасовка наконец.
Коньки. Существовали в то время и двухполозные детские коньки и «снегурки» с загнутыми носами, которые нужно было привязывать к валенкам или иной обуви веревками или ремнями, но на катке моей юности увидеть их было невозможно. Каток — «взрослое» мероприятие, место «понтов» и первых свиданий. Поэтому: «дутыши», «канадки» для ребят, а для девочек фигурные коньки и для мрачных интровертов — беговые «ножи». Хотя я припоминаю одного мужчину (лет 25) с бородкой, который плавно скользил именно на фигурных коньках крутился, вертелся и прыгал, как настоящий спортсмен, по видимому, когда-то учился этому делу.
Заиметь нормальные коньки, тогда была целая история. Самым распространенным типом были «дутыши» с длинным прямым лезвием, немного загнутыми вверх концами и с носами, как у крейсера «Аврора». «Канадки» очень похожие на «дутыши» коньки  предназначенные для хоккея с плавно изогнутым лезвием, как у японского меча, и высокими ботинками, закрывающими и защищающими щиколотки. «Канадки» были не у каждого и являлись предметом гордости обладателя и зависти всех остальных. Коньки и ботинки приобретались отдельно и их ещё надо было соединить в одно правильное целое. У меня коньки были приклепаны к ботинкам медными очень аккуратными заклёпками, эту работу сделал дядя Саша Поляков, старший коллега моей мамы по руднику «Каммикиви». Дядя Саша имел золотые руки и золотое сердце, жил он в доме, где располагалась взрослая поликлиника на улице Бредова. Он делал много чего, в том числе и рыболовные мормышки, одна из которых хранится у меня до сих пор. Впрочем, я отвлёкся.
Технология вечера на катке была следующая. Приходили, как правило группой по несколько человек. Переодевались на трибунах, оставляя там свои валенки и одевали, принесенные с собой коньки. Затем плавно вливались в двигающуюся массу, находили знакомых, играли в догонялки, искали глазами знакомые трико, свитера и шапочки девчонок, ради которых очень часто и затевались эти походы на каток. Идеальное место, в отличии от школы, для первых свиданий, пусть они так и не назывались. Прошло больше пятидесяти лет, но я отчетливо вижу эти лица, слышу звук движения множества коньков, сливающийся в тихий, но мощный шелест, который не в состоянии была заглушить, играющая музыка, чувствую запах мороза и волнение отчего-то непонятного, тревожащего и успокаивающего одновременно.
Как бы то ни было, но коньки не были основным занятием зимой. А что же тогда было? Лыжи, конечно. Спуск в школьный спортзал. Раздевалка мальчиков налево, девочек направо. Переодеваемся и рысью несемся по улице Школьной (ныне Сидоровича), далее по задам стадиона на Собачку, где нас ждут стандартные пять километров. И так два раза в неделю, практически до весны с небольшими перерывами на баскетбол. А если учесть, что каждый зареченский мальчишка обегал на лыжах окрестности вплоть до Белого камня и Зеленой сопки с одной стороны и Лысой горы с другой, то лыж было не просто много, а очень много. Поэтому, когда я записался в секцию лыжных гонок в ДЮСШ, то уже на первом занятии понял, что это «перебор» и ушел на бокс во дворец спорта к Колбасину, где и прозанимался до конца десятого класса.
В то время в лыжах главенствовала классика, коньковый ход с его искусственной дорогой и специальными лыжами и экипировкой ещё тогда не занимал умы людей, использовался время от времени где нибудь по насту, в общем, при случае. Основным был попеременный двухшажный ход, но у меня самостоятельно выработалась привычка ходить попеременным четырехшажным, поэтому выглядел я как иноходец и выше третьего разряда не поднимался, но до сих пор передвигаюсь на лыжах именно так. Мне просто удобней.
Лыжи тогда уже были клеенными из нескольких слоёв разного дерева, у меня были «Сортавала» отличные советские лыжи, сам их смолил, смолу покупал в магазине «На горке» использовал специальный утюжок и сухое горючее; устанавливал крепления, готовил ботинки; сам обкатывал (процесс долгий и нудный). Основной вид палок — алюминиевые. У ребят, занимающихся лыжными гонками  лыжи уже были пластиковые (скорее всего, с элементами из пластика), на слуху были лыжи «Россия», но в живую я их не видел; палки - легкие «камышовые»  (не знал и не знаю, что это такое). Мазь использовалась «Темп» от светло желтой для около нулевой температуры, до чёрной для морозов «за двадцать». Обычно, под опорную площадку,  мазь для более высокой температуры, по краям лыж для более низкой. Хорошего хода, может быть и не получится, но и «отдачи» не будет, для прогулок или похода, то что надо.
Горными лыжами на «Лысой» не занимался, хотя и спускался с неё пару раз на обычных беговых. Горнолыжников ребят не знал, по видимому их было немного, что и неудивительно, учитывая сложность и стоимость экипировки. Лыжи для скоростного спуска и ботинки продавались в спортивном магазине, но цены… Подъёмник работал, хотя и не всегда.
Хоккейную коробку на Школьной построили в начале 70-х, профилактория с бассейном, тогда ещё не было. В школе была секция: хоккей с шайбой, но опять же, экипировка.
Помню соревнования на стадионе по хоккею с мячом, но не знаю кто и с кем играл.
Основным не зимним видом спорта в школе был баскетбол, «баскет» как мы его тогда называли. Динамичное занятие. Из-за небольшого роста, играл в защите. До сих пор сохранилась красная майка с надписью 9 класс, 8-й номер.
Перед самым стадионом были площадки для  занятий городками, но  не разу не видел на них играющих.
Во дворце спорта была большая секция шоссейных гонок. Но так как сезон короткий  идти туда не было смысла, а кататься по залу скучно. Да и на своём велосипеде  колесил от «Каммикиви» до аэродрома, за день накручивая десятки километров.
...

Книги, кино, телевидение

Пожалуй, не смогу назвать сколько в Никеле начала 70-х было библиотек, но могу перечислить те, в которые был записан. И так, библиотеки:
- школы №2;
- клуба «Заречье»;
- районная детская;
- районная юношеская;
- районная взрослая;
- ДК «Восход»;
- рудника «Каммикиви».
Школьная библиотека , находилась в небольшом помещении пристройки на втором этаже. Типичный набор для обеспечения учебного процесса. Хотя, основные учебники в то время не получали а покупали. В августе, перед началом учебного года шли  в единственный книжный магазин поселка и покупали книги по списку, а также атласы, контурные карты и тому подобное,  благо стоили они не дорого.
Остальные библиотеки особенно друг от друга не отличались: новенькие, как будто только из типографии политические фолианты; более потертые тома классиков и энциклопедии ( Большая советская энциклопедия, Детская энциклопедия); зачитанные до дыр фантастика и приключенческая литература. Где-то было больше учебной литературы, где-то производственной, где-то детской. Но среди них была одна библиотека, которая по крайней мере олицетворяла окно, нет, пожалуй не так: ОКНО в мир. Это библиотека клуба «Заречье». Невзрачное  г-образное здание барачного типа, помещение библиотеки — одна небольшая комната. Но чего там только не было: издания Чехова, Достоевского, Толстого в старой дореволюционной орфографии с «ятями», прекрасно иллюстрированные отчеты экспедиций Крузенштерна, Лисянского и тому подобное,  где каждая иллюстрация была проложена папиросной бумагой. Там я впервые узнал о  трагедии «Титаника», о белой акуле кархарадон, о Амундсене и Нансене, познакомился с Кларком, Бредбери, Ефремовым, Беляевым, Лемом, Азимовым и Стругацкими. И все эти книги, мне 12 летнему пацану давали на руки. Я ценил это доверие, раз в неделю, по пятницам, приходил за новой порцией книг, ни потерял, ни испачкал, не порвал ни одной страницы. Читал много, быстро, бессистемно и в полярную ночь и, тем более, в полярный день.
Кстати, в этом клубе впервые посмотрел «Вий», «Солярис» и «Красная палатка» с великолепной Клаудией Кардинале. Хотя основная «киношная» жизнь протекала в кинотеатре «Дружба», на наиболее популярные фильмы («Фантомас», «Генералы песчаных карьеров», «И дождь смывает все следы», «Бей первым Фредди») зал ломился и билетов было не достать. В ДК «Восход» на фильмы ходил редко, не знаю почему, наверное из-за излишней официальности этого заведения. 
Телевидение в то время было так себе, черно-белый телевизор, цветные уже были, но стоили очень дорого. Плохой приём, особенно у озера. Прямой эфир, видеомагнитофоны только появлялись. Ограниченный набор программ. Популярные: «Клуб кинопутешественников», «В мире животных», «КВН», «Огонек», «Кабачок 13 стульев», спортивные трансляции, особенно хоккей с шайбой. Из-за разницы во времени, отдельные матчи чемпионатов мира и олимпийских игр смотрели ночью и это того стоило.
Норвежское телевидение чистое, без помех, очень ограниченное по времени от приблизительно 18-00 до 23-30, очень местечковое: рыба, рыбаки, олени, местная хроника. Фильмы только зарубежные без дубляжа с субтитрами, впервые посмотрел «Войну и мир» Бондарчука именно по этому телевидению, а так же всего «Джеймса Бонда». Очень оперативные мировые новости: расстрел дворца Ла Монеда в Сантьяго-де-Чили, высадка на Луну, а так же посадки всех «Аполлонов» в океан. Проблема: из-за разных стандартов телевидения звука не было, но подстройкой гетеродина включенного в параллель радиоприёмника (спасибо советское образование!) я её решил ещё в шестом классе.
…
Вот, как-то так. В 1974 году я окончил школу, уехал из поселка и поступил в военное авиационное училище. Началась совсем другая жизнь. Прощай мой нынешний и будущий читатель, спасибо тебе.