из поэмы Поэты золотого века14

Его понять, увы, не сложно.
Смысл на поверхности лежит.
Такое разве, друг, возможно,
где тормоз славы не визжит.
Идёшь уверенно по склону,
а сзади тень крадётся клоном
по плоскости сухой земли.
Не раздражай и не квели.
Всё состоит из клеток сути,
преобразуясь в новый взлёт.
Темнеет с ходу небосвод.
Проходят по тревоге сутки.
Число безжалостно растёт,
жизнь приплюсовывает год.

Не по следам его ошибок
иду обратным курсом я.
Экран, как водится, не гибок,
что огорчает так меня.
Но держится полгода крепость
на обороне страстотерпцы,
идут, как на "Дуге" бои.
И помогают им стихи мои.
Я понимаю всё отлично.
Спешить не надо никогда
в такие жаркие года.
Но говорить так неэтично
и аморально. На бегу
рисую след свой на снегу.

– Так, власть мы захватили, дальше –
до встречи на Политбюро!
Царизм кровавый – день вчерашний.
Все ставки наши на "зеро"!
Писателей всех в заграницу,
очистим мы от них столицу,
на философский пароход.
Свой создадим законов свод,
да, непременно пригласите
мою любовницу Арманд,
нам с нею нужен променад.
Диктатор я всея России.
Наследник нам необходим,
с Инессой мы и создадим.

– Товарищ дорогой Ульянов...
– Нет, нет, Нитуп я с этих пор.
И никаких, друзья, изъянов.
– Какой, простите, разговор,
что делать нам с царём, семьёю?!
– Нет революции простою,
царя с семьёю расстрелять,
в конце концов должны понять.
Идём мы с вами к коммунизму,
нам нечего, друзья, терять.
Мы – большинство не ходим вспять.
Одну мы создадим Отчизну.
Учиться надо воевать,
уметь себя нам защищать!

Родился мальчик Вова Вовин.
– Так, тот, который был Ильич?
По-старому пошло не в нове,
страну разбили, как кирпич,
а Ильича похоронили.
Убийцей был И. Джугашвили.
Нитупа сделали царём,
ходить учили лишь конём.
Послали Вову за границу,
чтоб охлократию привёз
с букетом алых буйных роз.
Залил он кровью всю столицу
и перекинулся в Донбасс,
в политике, как будто, ас.

Его в пятнадцать лет из школы
вдруг исключили просто так.
Мы пацаны все были шкоды.
Но только не пойму никак.
В каком он городе родился?
Зачем длиннотами гордился?
Он был удачливый Поэт,
таких на Свете Белом нет.
Союз, писательское членство.
Вокруг тайга, под нею тьма,
где станция стоит "Зима".
Писались в ней зимой нетленки.
Контрольный пункт был над "Зимой" –
светилась яркою звездой.