Иов

          
   
                Аннотация

   При создании поэмы использована Книга Иова, как часть Ветхого завета, написанная возможно самим Иовом. Книга Иова - это своего рода отношение с богом (разговор с богом), правила поведения человека в этом мире. При написании использовался синодальный (библейский) текст и различные переводы. Поэма создана в целях адаптации сюжета к настоящему времени. Поэма содержит такое же количество глав, что и первоисточник. При написании выдержан полностью библейский сюжет без какой либо личной фантазии автора. В эпилоге автор выразил свое мнение относительно концовки произведения, предварительно описав как это выглядит в подлиннике. При переносе текста, к сожалению не сохраняются ударения, а именно они так важны при прочтении, поскольку при неправильном ударении сбивается ритм. Но этот недостаток не мой, а самого сайта. На ЛитРес этого недостатка нет. Да, и на моей странице есть возможность перехода в ютуб и прослушивания поэмы в исполнении автора



              Глава I
Еще томился избранный народ в неволе
И море не разверзлось по велению пророка.
В земле с названьем Уц судьбой доволен
Жил человек один без гре;ха и порока.

Иов был справедлив и сторонился зла,
Богобоязненен и почитал в быту творца.
С соизволенья Бога жизнь его текла
И пред очами Вышнего он не терял лица.

За праведность послал ему Господь семь сыновей,
Трех дочерей, имущество из множества голов:
Семь тысяч мелкого скота и пар пятьсот волов,
Три тысячи верблюдов и пятьсот ослиц, еще людей

Чтоб за имуществом смотреть, и знаменитей был Иов
Всех сыновей востока, его же сыновья в своих домах
Устраивали праздник каждый день, меняя только кров,
И посылали пригласить сестер участвовать в пирах.

Неделя пролетала, и круг пиршеств замыкался
И призывал тогда Иов детей, желая освятить,
И рано утром жертву богу приносить старался
По их числу, и одного тельца за грех, простить

Их души, если вдруг в сердцах своих хулу на Бога
Допустили дети, и делал так Иов во все такие дни.
И дым сожжений достигал небесного чертога,
И эту жертву  принимал Господь, как от родни.

И как-то раз собрались Божие сыны у трона
Откуда правит сам Господь  вселенной.
Был с ними сатана, и Бог изрек с амвона:
«Где был ты, дух незваный  и надменный»?

И отвечал тот: «Я по земле ходил и обошел ее»
«Коль так, то видел ты, конечно и Иова моего.
Нет непорочнее раба, он не замечен в твоем зле»!
«Да разве даром он такой, не ты ли оградил его

И дом, и все, что у него благословил, но забери
Назад, что щедро дал, посмотришь, как он запоет»!
«Вот то, что у него, в руке твоей, его лишь не бери»,
Сказал Господь, а сатана к земле свой устремил полет.

В один из дней, когда все дети пили, ели за столом
У одного из братьев, вошел к Иову вестник и сказал:
«Паслись ослицы, тут же и волы дремали, но потом
Напали Савеяне вдруг и их угнали, а я от них бежал.

Иные пастухи поражены мечом», – еще он  говорил,
Как подошел второй посланец и сообщил дурные вести:
«Огнь божий пал с небес и всех овец и отроков спалил,
Лишь спасся я один, чтоб донести всю суть известий», –

Еще он не закончил, как нагрянул третий, словно рок:
«Иов, Халдеи покусились на твоих верблюдов, взяв оны;х,
Погонщиков же поразили острием меча», еще он рек,
Как в двери уж другой гонец вбежал и говорил впридых:

«Твои все чада пили, ели в доме брата, налетел на них
С пустыни ураганный ветер и дом под ним сложился.
Все умерли, остался я, чтоб сообщить о смерти их».
И, разодрав одежды, пал Иов на землю и склонился.

«Как наг я вышел с чрева матери своей, так и вернусь,
Господь когда-то блага дал, теперь назад все взял.
Угодно видно было так Ему, я перед Ним  смирюсь,
Благословенно имя Господа, которому я внял».

                Глава II
И снова день тот наступил, когда у трона встали
Сыны те божии, и сатана допущен с ними на прием.
И вновь спросил Господь у сатаны: «В какие дали
Ходил ты нынче»? «Я по земле бродил и обошел ее»

«Ну, видел, ты Иова, все также непорочен и не зол,
Богобоязненен и справедлив, доселе в мыслях тверд,
А ты  хотел, чтоб погубил его безвинно, что ж он гол,
Теперь, всего лишен». «Но он все также жив, не мертв.

Отдаст за жизнь свою тот человек и веру и любовь!
Простри же длань над ним, коснись ко;сти и плоти,
Когда возникнет выбор умереть иль жить, то вновь
Благословит ли он Тебя, а может выступит и против»?
 
«Вот он, в руке твоей, лишь только душу сбереги»! –
Сказал Господь, а сатана помчался прочь от Бога
И поразил  Иова враг от темени и до стопы ноги
Проказой лютою, а тот с собою взял скребок  из рога,

Чтобы скоблить себя и удалился на окраину селенья.
Жена сказала, видя это: «Страдаешь от упрямства ты,
Как прежде в непорочности ты тверд, имей сомненья,
Скажи хулу на Господа или страдай от этой  коросты;».

«Безумна ты, жена и глупость твой язык несет,
Неужто будем принимать от Бога лишь добро
И восхвалять его, когда нам хорошо и полон рот,
Куда же деть то зло, что в мыслях часто бродит?

Иль может быть не от него к нам тьма приходит?
Но только Бог способен знать, в чем наше благо
И принимать должны мы все, что от него исходит,
Ведь без него не сможем сделать правильного шага.

Услышали  друзья Иова о несчастиях его и ранах
И вышел каждый из своих давно известных мест:
И первый, Елифа;з был родом из страны Фема;на
Второй, Вилда;д был из Шуа;ха  и один, как перст.

И, третий, наконец, Софа;р из города Наа;ма .
Друзья пришли, чтоб сетовать и утешать Иова
Когда же не узнали друга, то случилась драма:
Рыдали все и рвали на себе одежду, и не слова

Никто не говорил ему семь дней и семь ночей.
Все видели страдания его, никто не смел сказать,
И лишь жена глядела из заплаканных очей
В надежде, что устанет он покорно принимать

               Глава III
Несчастья и болезни, что свалились разом
И с гневом выплеснет свою обиду небесам.
И, наконец, открыл Иов уста свои и сразу
Он проклял день, в который появился сам.

И ночь, что был зачат вообще сам человек:
«Пусть день рожденья станет вечной тьмою,
Коль все равно теперь мой день уже померк,
А ночь зачатия не канет с утренней звездою.

Зачем не умер я младенцем, выйдя из утробы,
Зачем кормился молоком грудным с сосцов,
На что страдальцу свет, коль тут стою у гроба
И смерти я ищу, как клад былых скупцов.

Ведь, если б умер я, родившись, был бы в мире
Со всеми мудрецами и царями, кто когда-то жил,
Что строили себе дворцы в песках и вечном пире
Жизнь проводили и серебром и золотом могил

Украсили свою кончину и обрели в ней свой покой,
Ведь смерть приносит облегченье даже заключенным.
В гробах не слышен стражников внезапный окрик злой
И от хозяина в могиле даже раб становится  свободным.

На что мне свет, когда вся жизнь во мраке
И льются мои стоны, как вода в реке,
Покоя нет в душе, и тело некому оплакать
Все, что имел, я потерял и сам в тоске.
 
Чего боялся, то со мной случилось,
Постигло то, чего я сам страшился.
Сказать бы сердцу, чтоб остановилось,
Тогда бы точно страхов всех лишился.

             Глава IV
И Елифаз, дослушав все, сказал Иову:
«Не тяжело ли будет слышать нас тебе?
А впрочем, возбранить кто может слову!
Ведь сам для многих был опорою в беде.

Когда ж несчастия коснулись вдруг тебя
Ты изнемог и духом пал, но чистота
И праведность разве невинного сгубя;т?
И не оплотом будет правды простота?

Как знаю я бесчестные и сеявшие зло
Со временем свои поступки пожинают.
И разве скажет кто, что им не повезло –
От дуновенья божия и гнева погибают.

Как львы рычат и воют злые люди
И жертву ищут, чтобы пир начать.
Со временем Господь их пыл остудит,
Лишив зубов, заставит замолчать.

Они погибнут, а детей судьба потом развеет.
Мне тайно весть принесена, ушами слышал
Лишь только шепот, что был сном навеян,
Как будто бы ночной кошмар, насилу выжил.

Явилось приведенье мне, но рассмотреть не смог,
Глазам предстал лишь облик, голос странный рек:
«Не может человек быть больше прав, чем Бог,
Не может чище быть источника, с которого истек.

И даже ангелы не совершенны пред Его очами,
А человек тем паче хуже, и разрушается до смерти.
Намного легче, чем простая моль, никто не замечает,
Как умирают люди, но лишь Господь бессмертен».

                Глава V
Ты можешь звать Иов, но кто тебе ответит?
Гнев глупого убьет и простаку волненье угрожает,
Глупец же в праздности живет и не заметит,
Как смерть за ним придет, что жалости не знает.

Плохие времена приходят не из пыли и не с грязи,
А человек рождается лишь только  для несчастий,
Но, если был бы я, как ты Иов, настолько безобразен,
То повернулся к Господу и рассказал про все напасти.

Возвышенность творца земная тварь понять не может
Он шлет земле дожди, питая щедро всю природу.
Смиренных возвышает и тоску, что душу  гложет,
Снимает, словно камень и дает взамен свободу.

И замыслу злоумных не дает осуществиться
Бог ловит мудрых в их хитросплетеньях,
Чтобы не мог над духом разум становиться
И, как слепые бродят в мысленных сомненьях.

Господь спасает от меча и охраняет бедных
От сильных мира и дает им всем надежду,
А страха Божия не знающих и вредных,
Карает Бог, и часто поучает сам невежду.

И счастлив человек, которого Господь поправит.
Спасет от смерти Бог, когда наступит голод,
И не страшна тебе и от войны любой расправа,
От бед шести убережет, согреет в лютый холод.

Когда злословят за спиной, Господь исправит,
Что сказано против тебя и обличит лжеца.
Ты посмеешься над судьбой, ведь ею правит
Всегда Творец, и звери дикие не устрашат лица.

Даже с камнями в поле примирение найдешь,
Подобен будешь ты пшенице, что уже поспела,
Детей, как на земле травинок будет, не сочтешь,
Так и до старости Иов, дожить ты сможешь смело.

                Глава VI
Иов, мы научились этому всему и знаем твердо,
Что это правда все, поэтому послушай и учись».
И Елифаза, выслушав, Иов ответил  скорбно:
«Ты должен был сказать, мой друг, «лечись»

Тогда бы верным было то, что ты так долго рек,
Когда бы на весы возможно положить страданья
И горе все мое, тогда бы оценили вы беды порог,
Что тяжелее всех песков морских и ожиданья.

Вонзились стрелы Всемогущего мне в плоть,
Душа моя горит от яда, что стекает с них.
Оружье Божие мети;т в меня, легко молоть
Слова вам, и рассуждать так о болях моих.

Не с вами ведь случилось все, ослица не орет,
Когда трава вокруг нее, но какова еда без соли,
Белок яйца разве имеет вкус, иль обонянье врет?
Ваши слова, как та еда, их не принять без боли.

Хотел от Бога я иметь, что попрошу, чего желаю,
Хотел бы, чтобы Бог меня разбил, и, руку протянув,
Убил, и буду утешаться в том, поскольку полагаю
Что даже в этом не отверг Его, и ноги протянул.

Не знаю, что еще должно со мной случиться
Не крепок я, как камень иль скала и силы нет,
Но слышал, что друзья должны стремиться
Помочь, когда несчастия приходят, ваш совет

Немного опоздал и не могу на вас я положиться.
Изменчивы вы, как ручьи от тающего снега,
Когда жара приходит, то стремятся испариться.
Подобно тем ручьям и вы, беда моя помеха

Для вашей упорядочной и скучной жизни.
Просил ли я о помощи, но вы совет давали,
Слова ваши, как речь усопшему на тризне,
Которого усердно целый час вы отпевали. 

Вы заигрались в словоблудии учености своей,
Наверняка бы стали так играть, чтоб отобрать
Принадлежащее сиротам, и продать друзей
Готовы,  но, сколько можно лицемерно врать?

Взгляните мне в глаза, только они еще живые.
Вы знаете меня давно, я лгать бы вам не стал:
Плохого ничего не сделал я, мои друзья родные.
Перемените взгляд свой, от укоров я устал.

                Глава  VII
Не тяжкий труд ли уготовлен человеку на земле
И дни его, не дни ли батрака, что ждет оплаты?
А может как раба, что жаждет тени, так и я в золе
И суете погряз на месяцы и вместо скудной платы

Лишь ночи горькие отпущены в награду мне
И досыта ворочаюсь, пока горит свеча.
В червях и струпах пыльных тело и в огне,
А дни бегут быстрее, чем челнок ткача.

И лишь приносят мне одни несчастья.
Что жизнь моя – всего лишь дуновенье,
Очам моим не видеть больше счастья,
Кто лицезрел меня – не повторит мгновенье.

Как облако редеет в небе и потом уходит,
Так и сошедший к мертвым не вернется
Обратно в дом свой, где душа лишь бродит,
И на призыв немой  никто не обернется.

Поэтому, не затворю я уст на все мирское
И расскажу о скорби духа и мучениях души.
Разве похож на море я или чудовище морское,
Что надо мной поставить стражу Ты решил?

Как только я подумаю: постель меня утешит
И ложе унесет печаль, так снами все страшишь,
Как будто бы мученья для тебя мои потешны,
Жить не даешь и смерть дать не спешишь.

Жизнь не мила мне, все равно не вечно жить.
Оставь меня и отступись – ведь дни лишь суета,
Кто человек такой, чем ценен, чтоб его любить
И тратить на него Свое вниманье и уже с утра

Все посещать его,  испытывая душу поминутно.
Когда же отойдешь  и дашь слюну сглотнуть,
Быть может согрешил, но понимаю все же смутно,
Что для Тебя мой грех, о страж, с пути столкнуть

Меня решил зачем, а может просто припугнуть
Задумал, поскольку стал Тебе я слишком в тягость?
Так отпусти, простив мои грехи и я во прахе лягу,
И завтра не ищи меня с утра, а только позабудь.

                Глава VIII
Вилдад, что из Шуаха друг, сказал ему в ответ:
И долго будешь говорить так, ведь слова, что ветер.
Неужто Бог так извращает суд и правды нет?
Коль твои дети согрешили, то их нет уже на свете.

И отданы во власть греха, но ты еще имеешь время,
Чтоб помолиться Всемогущему, и если непорочен,
То встанет Вседержитель  над тобой и твое семя
Вновь возродиться в детях, и твой дом упрочен

Будет снова, и прежнее покажется ничтожным
В сравненье с тем, что в будущем тебе воздастся.
Спроси у стариков и сам узнай о том, возможно,
Чтоб вырос на сухой земле папирус, рост не дастся

И тростнику без должной влаги, а исчезнут воды,
То и они засохнут, так человек без Бога гнется,
И без надежды угасает и дрожит его природа,
И безопасность  паутиной тонкой рвется.

А с Богом расцветает, словно сад под солнцем
И оплетает крепкими корнями даже скалы,
Но стоит вырвать его с места – жизнь прервется
И там, где был он, снег лежит лишь талый.

Вот радости пути его, а из земли взойдут другие,
Как видишь, Бог невинного хранит, а не злодея,
И он еще наполнит смехом рот твой за дела благие
И ликованьем губы, и шатры врагов твоих рассеет.

                Глава  IX
И отвечал Иов: «Да, знаю, правда это, только как
Возможно человеку оправдаться перед Богом,
Коль спорить с Ним захочет, то не ответит Он никак
Ни на один из тысячи вопросов, хоть о многом

Я бы хотел спросить того, кто отличит зерно от плевел,
Но, кто восстал против Него, недолго был в покое.
Он горы двигает, меняя их и разрушая в своем гневе
Колеблет землю, и столпы ее дрожат Его рукою.

И скажет – солнце пропадет, и звезд неисчислимо,
Один Он простирает небеса и попирает волны моря,
Он сотворил созвездья в небе: Ас , Кессиль  и Хима
Великое и чудное Он сеет без числа, с чем я не спорю.

Но, если Он пройдет передо мной, Его я не увижу
И мимо пронесется – не замечу, а если заберет,
Тогда кто скажет: «Что творишь»?  И я предвижу,
Что гнев не отвратит и все равно свое возьмет.

И я могу ли спорить с Ним и что найду сказать
В невинности своей? Судью лишь буду умолять.
И если бы воззвал, а Он ответил мне, то, как понять,
Что Он меня услышал, коль вихрь послал опять

Меня разрушить и нанести безвинно много ран?
И дух перевести мне не дает и больше горя шлет.
Я победить не в силах тот пришедший ураган,
Судиться  с Богом не могу, кто в суд его пришлет?

Хоть невиновен я, но мне вовек не оправдаться,
А коль начну, мои уста меня же тотчас обвинят.
За мною нет вины, но оправданья не дождаться
И знать я не хочу души моей, и пусть меня казнят.

И все одно, и говорю, что жизнь любую прерывает
Бог на земле и непорочный и виновный умирает.
И если грешника бичом разит, отчаянью невинного
Смеется, когда страна у нечестивых, кто виновен

Не сам ли Вседержитель лица судей закрывает?
И дни мои бегут быстрей гонца, добра не зная, 
Несутся, как ладьи, орлы, что на добычу налетают
И даже, если позабуду жалобы свои, то осознаю

Что не объявишь невиновным и боюсь страданий,
А, если обвинен уже, тогда зачем борюсь впустую,
Хотя б омылся снежною водой, все ж ожиданий
Не оправдал твоих, и в грязь Ты погрузил густую

Меня опять, и будет вновь напрасен плод стараний.
Гнушаться будут мной даже мои одежды
Не смертный Он, как  я, и потому столько терзаний
И не ответить мне Ему, и нет в суде надежды,

Как и посредника меж нами, кто б руку возложил свою
На нас обоих и жезл Его карающий отвел бы от меня?
Чтоб страх пред Господом уж не терзал так плоть мою?
Тогда и говорил бы, не боясь Его: по сути, не такой ведь я.

                Глава X
Жизнь опротивела давно мне и в печаль я погружусь
И с горечью в душе скажу я Богу: «Не осуждай меня,
Скажи, что против ты  имеешь? Иль больше не гожусь
И дело рук Своих так презираешь, лишь во всем виня,

Иова, своего раба, но нечестивых все же одобряешь?
И разве Твои очи видят то, что человек, а дни Твои
Как и у смертных, и лета, как мужа годы? Точно знаешь,
Что не беззаконник я, но нет числа грехам моим

И губишь то, над чем трудились столько Твои руки
Из глины вылепил меня, и в прах вновь обращаешь?
Излил, как молоко, сгустил, как творог лишь от скуки?
Дал кожу мне, скрепил костями плоть и защищаешь

Мой дух, но кое что сокрыл Ты в сердце, так считав:
Как согрешу, то выследишь и не отпустишь этот грех
И, если я виновен – горе мне, но если прав, то ниц упав,
Я головы не подниму от униженья и Твоих потех.

Ты гонишься за мной, как лев, играешь, как добычей
И собираешь обвинителей моих и гнев свой умножаешь.
И с каждым новым днем страданий счет лишь увеличен,
Зачем из чрева вывел Ты меня, коли теперь уничтожаешь.

О, лучше бы из лона сразу перенесся  в гроб
И умер бы тогда, когда еще меня никто не знал.
Дни жизни так кратки, так отступи, чтоб смог
Утешится на миг, пред тем, как тьму познал.

                Глава XI 
И вот заговорил последний друг Сафар, что из Наама
«На многословие твое разве нельзя найти ответ?
И человек многоречивый прав всегда иль речь упряма,
И пустословие твое заставит замолчать весь свет?

Неужто не;кому стыдить тебя, когда ты так глумишься?
Ты говоришь: «Сужденье верное мое и чист в очах Твоих»
Но, если бы Господь отверг уста свои, то не боишься
Что вдвое больше мог бы понести ты страшных бед других.

И если б тайны мудрости своей Господь тебе открыл,
То осознал, что часть грехов твоих забвению Он пре;дал
И как постигнуть Всемогущего ты мог по своим бедам
Превыше Бог небес, и глубже ада, охлади свой пыл!

Своею мерою Он мерит и она длинней земли и шире моря,
Кого в оковы заключит, на суд, представив, тот уже виновен,
Поскольку видит беззаконие и лживость, кто с Ним спорит
Подобен дикому ослу, который так упрям и многословен.

Но если сердце ты откроешь и прострешь навстречу руки,
То Бог изгонит из него порок и  будет дом твой чистым.
Как о воде протекшей  вспоминать ты будешь свои муки,
В тот миг покинет стыд лицо  и станет взгляд лучистым.

И будет, словно ясный полдень жизнь твоя
И безопасным станет сон, поскольку огражден
И вновь появится надежда, и снова награжден,
И многие заискивать начнут, попав в твои края.

                Глава XII
И выслушав Сафара, отвечал Иов, помедлив:
«Да, подлинно наверно, люди только вы.
И мудрость с вами и умрет, но я не привередлив,
Хотя мой разум вашего не ниже, но, увы

Посмешищем я стал для близких и друзей,
Кто непорочен был и к Господу взывал
И на призыв Бог отвечал, стал всех грязней.
Смеется над бедой лишь тот, кто не бывал

Сам никогда в беде, но тихо у грабителей в шатрах,
Что раздражают Бога, как будто Он у них в руках,
Но у скота спроси – и он научит, у птиц небесных –
Возвестят, с землей поговори – совет даст честный.

Кто не призна;ет руку Господа в земных твореньях?
Не ухо различает ли слова и не язык вкус пищи?
И  разве мудрость появляется уже с рожденья?
Но лишь у Бога вся премудрость и она всех выше.

Что Он разрушит – не построишь вновь, кого заклю;чит
Потеряет волю, удержит воды – не прольется дождь,
Отпустит  их – затопят землю, и по делам своим получит
Обманутый и сам обманщик, убитый и, вонзивший нож.

Бог разума советников лишает, и глупость судей обнажает,
С царей снимает перевязь и бедра покрывает их рубищем.
Князей земных позору предает и силу храбрых ослабляет,
Напыщенных лишает языка, и подает надежду нищим.

И тайны скрытые из тьмы глубокой он на свет выносит
Народам рост дает и истребляет, рассеивает их и собирает
И разум отнимает у правителей земных племен, их обрекая
Бродить в пустыне, где дороги нет, и ветер их следы заносит.

                Глава XIII
Я сам все видел это оком и ушами слышал, и заметил,
Что вам известно, знаю также я, и вас ничем не хуже,
Но я не к вам, а к богу обращусь,  чтоб он ответил,
А вы лжецы, и, бесполезны как врачи, я вам не нужен.

О, если бы молчали только вы, то в этом мудрость
Вменялась вам, но рассуждения послушайте мои
И в возраженья вникните: «Откуда эта трусость?
Зачем пред Богом лжете вы и души губите свои?

Ведь из почтенья перед Ним меня преда;ли,
А если испытает вас Господь, то также и Его
Обманете вы как меня, получится едва ли,
Накажет вас за лицемерие  скорей всего.

Нравоученья ваши словно пепел, а защита глина.
Молчите лучше предо мной и дайте мне сказать,
Чтоб не случилось далее, моя душа безвинна.
Пусть добивает плоть мою, устал к Нему взывать.

Готов к суду я перед Ним и знаю, что оправдан буду,
Кто в состоянии оспорить правоту? Не прав – умру.
Лишь двух вещей со мной не делай, и тогда я не уйду
От взора Твоего: рукой не трогай, и дух оставь в миру.

Тогда спроси меня, и я отвечу, иль буду говорить,
А Ты мне скажешь все о преступленьях и грехах,
Что совершил я в жизни, Ты как врага приговорить
Решил меня и сорванный уже листок в сердцах

Все сокрушаешь, преследуя соломинку  сухую.
Припоминаешь мне все горькое и молодости грех,
Колодки на ноги одел, мой каждый шаг страхуя,
Я ж распадаюсь словно гниль, или как козий  мех.

                Глава XIV
Так коротки дни человека женщиной рожденной,
Он расцветает как цветок и так же скоро увядает,
И исчезает, словно в полдень тень лучом сраженна,
И  на него Ты смотришь, все на суд свой призывая

Не может от нечистого родиться чистый,
Дни человека сочтены, Ты жизнь ему отмерил.
Установил предел, отправив в путь тернистый,
Оставь его, пусть отдохнет, бежать он не намерен.

Даже у дерева надежда есть пустить побеги,
Если срубили вдруг его, иль корень устарел,
Но лишь вода коснется, отпрыск даст и в снеге,
А человек падет, как будто плод, что перезрел.

Вода уходит из озер, и реки потихоньку иссыхают
Так человек ложится в землю до скончания небес.
О, если б в преисподней, там, где души отдыхают,
Сокрыл меня пока не кончится Твой гнев  и нес

Я там свой срок, пока Ты обо мне опять не вспомнишь
И если человек умрет, то может ли потом  вновь о;жить?
Я ожидал бы тут, терпя свою повинность и потом лишь,
Дождавшись смены, был готов к Тебе прийти  доло;жить

О жизни прожитой, тогда Ты знал бы каждый шаг мой,
Не замечал грехов, поскольку все они в едином свитке
Отмечены Твоей рукой и запечатаны, и мой порок любой
Тобою был прощен, но горы рушатся, как панцирь у улитки

Вода стирает камни, и разлив ее смывает пыль земную,
Так Ты надежду человека губишь, его теснишь и он  уходит.
Лицо обезобразив, отсылаешь прочь, и он идет вслепую
Лишь ощущая тела зуд и боль души, что места не находит.

                Глава   XV
И отвечал Иову Елифаз Феманитянин: «Скажи, друг мне,
Способен ли мудрец свои слова бросать на ветер?
И в оправданье речи бесполезные вести о праве и вине?
Ведь ты страх божий потерял и ждешь, что Бог ответит.

С творцом ты говоришь по свойски, словно с равным,
Молитву не творишь и яд нечестия уста настроил так,
Что твой язык лукавым стал и больно своенравным.
Не я – уста тебя винят, и твой язык, что словно враг.

И разве первым из людей на свет ты появился?
Иль может раньше, чем возникли лес и горы?
А может на совете Бога к знаньям приобщился,
Что знаешь ты, чего б не знали мы, в чем споры?

Иль стали так глупы, что не понять нам дерзость,
С которой буйный разум твой к творцу стремится.
И речи, что возносишь к небесам, как мерзость,
И дух, что с Господом не в силах примириться.

Что человек такое, разве может праведен и чист
Быть женщиной рожденный, коли святых природа
В глазах творца, и даже сами небеса – не белый лист,
Тем более порочны люди, что пьют грехи, как воду.

Я буду говорить тебе, и расскажу  о том, что видел,
О чем вещали мудрецы, не скрыв, что от отцов слыхали,
Которым отдана была земля – не для чужих обитель.
В мученьях нечестивец дни проводит, и злодей не отдыхает.

Звук ужаса в ушах его застыл, и часто нападает
Во время мирное губитель на него, спастись от тьмы
Он не надеется,  и от меча в страданьях погибает.
В скитаньях вечных он за хлебом, но пусты его сумы.

И знает точно, что погибель ждет его – день мрака.
Он в страхе от страданий и забот, что на него напали.
Все это от того, что с Вседержителем затеял драку,
Против Него пошел с щитом, надменно и в запале.
   
Богат быть может грешник и лоснится весь от жира,
Но разрушенье город его ждет и опустеет отчий дом.
Не сможет злобный долго быть богатым среди мира,
И темноты не в силах избежать, на дереве больном

Он словно лист, что ветер так безжалостно срывает
И выбирает суету и призрачность вещей заблудший,
И пожинает в них и свой конец, что рано наступает,
Как недозрелая лоза теряет ягод цвет еще не лучший.

И как маслина, что стряхнула цвет свой,  опустеет
И дом порочного, и огнь пожрет  шатры мздоимства.
Поскольку зло посеял – жатвы день над ним довлеет.
Но вероломство –  суть его, как жажда лихоимства».

                Глава XVI
И снова отвечал Иов на обвиненья друга, так начав:
«Как жалки утешители мои, что говорят который раз
Мне истины простые, и будет ли конец пустым речам,
Что побудило, Елифаз, тебя пролить то зло из фраз?

И я мог так же рассуждать, коль заняли б мое вы место,
И ополчался против вас и укорял постыдными словами,
Но мог бы также речью укрепить, ведь боль как тесто:
Ее можно сочувствием смягчить и добрыми устами.

И говорю ли я, иль перестану – не утихает боль моя,
Ведь ныне изнурил меня и отобрал Господь все силы.
Всех близких погубил, морщины, что на мне, таят
Немой укор в виновности моей и вид мой хилый.

Невольно восстает против меня, а Божий гнев терзает,
И в ярости слепой на части рвет и взглядом обжигает.
Вокруг меня врагов оскаленные пасти, и меня поносят,
Бьют по щекам и всей толпой  погибели у неба  просят.

На произвол злодеям отдал меня Бог и, ухватив за шею
Потряс меня, мишенью сделав для Себя, Его стрельцы
Как коршуны кружат, раня;т и не найти мне панацею.
Рубище сшил на кожу я, чтоб скрыть изъяны и рубцы.

И  славу с гордостью земной во прахе схоронил.
Глаза мои красны от слез и сильно воспалились
Тень смерти на лицо легла,  но зла  не причинил,
Чиста молитва, слезы, словно кровь проли;лись

В сырую землю и я прошу ее: «Не прячь крови;
И вопли не скрывай, свидетель мой на небесах,
Заступник высоко, а сладкозвучие друзей трави;т
И слезы выливаю Богу, и молюсь Ему в сердцах

О, если б мог, как с ближним с Богом я общаться,
То рассказал ему, как горек стал мне жизни хлеб,
Его не стал бы я винить, и не намерен защищаться,
Моим летам подходит срок и мой позор нелеп.

                Глава XVII
И сломлен дух мой словно дуб могучий ветром,
И гаснет жизнь моя, как день с приходом ночи,
И впереди могила ждет, и в жизни нет просвета,
Вокруг насмешники шипят, их злобу видят очи.

Ты заступись и поручись Сам за меня и пред Собою,
Кто, как не Ты, так знает суть мою, и сколько стою,
Сердца друзей закрыл от разуменья, им не дашь победы
Ведь знаешь Ты, что корысть их сильней, чем мои беды.

Кто ради выгоды, друзей приносит в жертву
Глаза детей родных со временем померкнут.
Посмешищем меня Бог сделал для народа,
Ослеп от горя я и словно тень моя природа.

И сокрушается об этом, тот, кто честен
И обличает праведник безбожника во лжи,
Ведь правому весь путь давно известен,
Чем руки чище, тем белее цвет души.

Послушайте все вы и подойдите, мне мудреца
Меж вами не найти, но дни мои почти прошли.
Желания давно убиты, не потерять бы вам лица.
Вы выдаете ночь за день и свет во тьме нашли.

Ведь преисподняя мой дом,  во мраке застилаю ложе,
Я называю гроб отцом, а червя матерью или сестрой,
Где ж после этого моя надежда? Cнизойдет ведь тоже
К вратам Шеола  и будет покоиться в прахе там со мной.

                Глава XVIII
И в разговор вступил Вилдад, что из Шуаха, и сказал:
Когда  положишь ты конец речам, что так обидны нам?
Подумай, прежде чем кого-то обвинять, кем сам ты стал.
Почто нас держишь за скотов, а может быть осел ты сам?

В своем несносном гневе ты себя, как враг терзаешь,
Иль опустеть ради тебя земле и скалам сойти с места?
Воистину, для грешника померкнет свет, и то познаешь?
И даже искры не останется, о том ведь всем известно.

Огонь потухнет и в шатре, над ним угаснет и светильник,
И сократится мощь шагов, и замыслов своих он станет
Жертвой, и ноги сами приведут в силки и рад противник.
Сомкнется на ноге петля и вмиг грабитель заарканит.

Разложены по всей земле силки ему и западни в пути,
И будут ужасы страшить со всех сторон и по пятам
Преследовать нужда и голод, и сил не будет, чтоб идти,
А рядом смерть, желая притянуть его к своим устам.

Болезнь пожрет все члены тела нечестивца и его изгонят
Из безопасного шатра и приведут к владыке ужасов .
И поселиться пламя у него в шатре, и сера дом схоронит,
Подсохнут корни снизу, и увянет лист его снаружи.

Сотрется память вся о нем  и улицы забудут имя,
Прогонят со; света во мрак и землю он покинет.
И не останется детей после него и дом не примет
Уже никто и ужаснутся, взглядом кто окинет

Его весь путь и будут трепетом объяты все потомки,
А современники из памяти своей сюжет этот сотрут.
Таков удел всех грешников, и дом их – лишь обломки,
И место тех, кто гнев избрал, и Господа не чтут.

                Глава XIX
И отвечал Иов Вилдаду из Шуаха, не говорил ¬– стонал:
«Доколе будете еще вы мучить душу и терзать речами,
Уже раз десять вы меня срамили, вой ваш доконал,
Коль согрешил, пусть грех мой остается пред очами.

А если покичиться предо мной хотите и упрекнуть
Меня моим позором, то я скажу, что Бог все зло
Мне причинил и обложил как сетью – не икнуть
Кричу я как помешанный: «Обида!» – Не дошло

В ответ лишь тишина, зову на помощь – нет управы.
Он заградил  дорогу мне, и отнял путь мой прежний,
И на стези мои навеял тьму, лишив венца и славы.
Бог разорил меня кругом, как дерево исторг надежду.

Он гневом воспылал ко мне, Ему я стал, как враг.
Полки Его пришли ко мне и обступили мой шатер,
Он моих братьев удалил, лишил обычных благ
И тех, кого я знал, чуждаются меня и словно вор.

Для близких и друзей теперь и даже гости, и служанки
Считают чужаком, и посторонним я кажусь для них.
Зову слугу – ответа нет,  чтоб обслужить свои останки 
Я должен умолять его, и для жены я больше не жених.

Дыханье смрадное мое противно ей, и я прошу ради детей,
Но даже дети малые смеются надо мной, когда бреду.
И близкие друзья гнушаются меня, кого любил сильней
Пошли против меня, не разделив со мной мою беду.

Остались от меня одни лишь с кожей кости и нет уже зубов.
О, сжальтесь, сжальтесь надо мной друзья, ведь Божия рука
Коснулась так меня, зачем же вы, как Бог ведете счет грехов
Моих, и все насытиться не можете моею плотью, на века

Хотел бы записать свои слова и начертать их в свитках
Резцом железным с оловом на камне вырезать навечно,
Но знаю я, что Искупитель жив мой и о моих убытках
В конце времен Он вспомнит, и выйдет мне навстречу.

Увижу сам Его, и в тот момент чужим уже не буду.
При этой мысли сердце у меня в груди томится,
Вы корень зла нашли во мне, но хватит злиться,
Иль не боитесь вы меча, что  ложь предаст  суду».
               
                Глава XX
Сафар из города Наамы, возмущаясь, так вещал:
«Я размышлял, и мои мысли побуждают дать ответ.
И выслушал упрек позорный для себя, не раз прощал
Уже Иова ныне, но разум мой пролить желает свет.

Разве не знаешь ты, что на земле от века
С тех пор, как мир сей принял человека
Веселье нечестивца кратко и суе;тна радость?
И если головою он небес достанет, и рядом

С Богом станет, то и тогда исчезнет, как помет.
И спросят видевшие: «Где он»? Будто сон уйдет.
И не найдут его, словно виденье ночи пропадет
И глаз, увидевший его,  в другой раз не найдет.

И даже место, где он был, уж на него не глянет.
Просить у нищих станут сыновья его, а сам он
Вернет руками все похищенное им и с ним увянет
Букет грехов, что в юности собрал, и похорон 

Дождавшись, захватит тот букет с собой в могилу.
И если сладко зло устам,  и он таит его под языком
И бережет, как леденец или изюм, дающий силу,
То эта пища превратится в яд внутри и желчи ком.

Он отрыгнет тогда богатства все, что проглотил.
Бог из желудка  их заставит все исторгнуть.
Вместо воды он станет яд алкать, что накопил
И рек медовых с молоком ему уже не тронуть.

И то, что нажил, возвратит и прибыли не будет рад,
За то, что бедных угнетал и брал дома, что и не строил.
Желудок словно бездна у него, терзает вечный глад,
А в жадности своей не пощадит и мать и всех настроит

Против себя и отвернется от него удача и беда  придет
И всякая рука обиженных поднимется в отместку на него,
Когда же чрево до отказа он набьет, то Бог тогда прольет
Всю ярость гнева Своего дождем на плоть и поразит его

Болезнями, и коли избежит железного меча, лук медный
Пронзит его стрелой из бронзы в спину, и наконечник
Острый и блестящий пройдет сквозь нечестивца печень
И ужас смерти захлестнет его и поглотит огонь победный

Все, что осталось от его шатра, а небеса весь грех откроют
Восстанет и земля против него, и унесет вода богатства дома
В день гнева Божьего потоки волн его, как нечисть смоют.
Вот участь грешному от Бога, и это для меня, как аксиома».

                Глава  XXI
И на Сафара речь Иов со скорбью в голосе сказал:
«Послушайте внимательно меня и тем утешьте
Уже не раз в беседе нашей вас к терпенью призывал
Терпите лишь пока я говорю, а после спесь потешьте.

И разве к человеку жалобы мои и слабым  быть желал?
Взгляните на меня, ужасен я, и положите на уста ладонь.
Подумаю – и содрогаюсь от того, кем в жизни стал,
Но почему тогда все грешники живут, и их не жжет огонь.

И достигают старости и силами крепки и дети с ними их,
И внуки также пред глазами, от страха безопасны  и дома.
Нет жезла Божия на них, животные плодятся и сынов своих,
Как стадо на простор пускают и поют под звуки тимпана;.

И цитры, и веселятся под свирели трели и счастли;во
Бегут их дни, и  в преисподнюю со временем уходят,
А между тем от Бога далеки, и говорят ему гневли;во:
«Оставь нас и уйди, Твои пути нам вовсе не подходят.

Что Вседержитель, чтоб служить Ему и истово молиться»?
Как видишь, благополучье их не в их руках, и не держусь
Советов нечестивых я, но часто ли светильник их гаси;тся?
Приходит к ним беда и от Всевышнего страданий груз?

А ведь должны быть, как соломинка пред ветром,
Как шелуха семян, что вихрь с собой уносит.
Вы скажите, что на детей прольется гнев ответом
И Бог за прегрешения отцов с сынов их спросит?

Уж нет, пусть нечестивец отвечает за содеянное сам,
Увидит сам глазами все свои несчастия и изопьет
До дна он сам всю горечь гнева Бога, поскольку там,
Куда уйдет он после смерти  слезы не прольет.

И о своей семье уже не вспомнит, но Бога ли учить
Нам мудрости, когда Он судит и царей  и тех, кто наг.
Один уходит полный сил, иной – еще не на;чав жить,
Скорбя душой и блага не вкусив, но оба лягут в прах.

И их облепят черви и разве вы не слышали о том,
Как нечестивого щадит беда и стороной обходит
Гнева день, кто обвинит его в лицо, ответит злом
За зло, что сотворил, но смерть, когда приходит

С почетом провожают в гробе и ставят на могиле стражу,
Как пух земля ему, толпа людей идет вослед за ним.
И впереди идущим нет числа, и как же вас друзья уважу,
Коль в ваших рассужденьях ложь, а я все ж не любим».

                Глава XXII
И отвечал Феманитянин Елифаз и говорил сурово:
«Но разве может человек доставить пользу Богу?
И разве слово мудреца для Всемогущего так ново?
В чем польза для него, что чист и к своему порогу

Не подпускаешь зло ты? Или за праведность Он поучает
И судится с тобой? А может велики грехи твои и нет конца
Твоим проступкам? Или за то, что брал залоги не прощает?
С полунагих снимал одежду ты, и в пекло гнал вон от лица

Ты утомленного, не дав напиться?  Или голодному ты отказал
Во хлебе, хотя богатому и землю дал, и он на ней селился?
Вдов отсылал ни с чем, сиротам нищим ты на двери указал?
И потому вокруг тебя одни ловушки, а в сердце затаился

Страх и тьма глаза все застелила, потоком вод тебя накрыло?
И разве Бог небес не выше? На звезды глянь, что так высо;ки!
Но говоришь ты: «Что знает Бог? Судить он разве в силах
Сквозь мрак, ведь облаками скрыт, не видит наши он пороки.

А лишь по кругу ходит», неужто держишься ты старого пути,
Которым беззаконники ходили и были все водой истреблены?
Они кричали Богу: «Отойди! Что можешь сделать нам, уйди»!
А он добром дома их наполнял, и не вменял им всем вины.

А праведники видев то, смеялись, говоря: «Враг истреблен,
Огонь пожрал его», ты с Богом не враждуй, с ним примирись
И благо потечет к тебе рекой, прими его закон и век продлен
Твой будет вновь и все устроится,  спокойной станет жизнь.

И станет золото лишь прахом для тебя, сокровища Офира;
Словно галькою речной, и только Бог все золото и серебро
Заменит для тебя, и обретешь отраду в нем и в сердце мира
Достигнешь вмиг, и помолившись Божеству, в ответ добро

Получишь на дела, что выполнить задумал и воссияет свет
На всем пути и если кто унижен, произнесешь: «Возвысь»,
И Бог спасет, поникшего лицом, даже виновного от бед
Он чистотою твоих рук из праха вновь поднимет ввысь».

                Глава XXIII
Со скорбью другу отвечал Иов, потупя очи долу
«Поныне речь горька моя и жалоб тяжелей страданья.
О, если б знать бы, где найти Его и подойти к престолу,
Я изложил бы перед Ним всю суть свою и оправданья.

Узнал бы, что ответит мне и осознал причину бед
Неужто стал бы Он в могуществе судить меня? О, нет!
Лишь только б обратил вниманье на меня, тогда бы смог
Судиться с Ним, и оправдание мое пред Ним суда итог.

Но вот иду вперед – и нет Его, назад – опять не нахожу
И что Он делает на левой стороне – не вижу, на правой
Скроется – не замечаю, но Он ведь знает все, и где хожу:
Пусть испытает Бог меня – как злато выйду я со славой.

Ведь мои ноги не сошли с Его стези, и  я хранил Его пути.
От заповеди уст Его не отступал и воля надо мной Его была
Превыше собственной, и она тверда, кто; отклонит ее, идти
Он может хоть куда, и приговор исполнит, как и многие дела.

Поэтому и трепещу я пред лицом Его и мысленно страшусь.
Господь расслабил мое сердце и вселил невольный ужас,
Зачем я прежде этой тьмы не уничтожен и теперь чешусь!
Но не затмила ночь души, покрыв лишь лик снаружи

                Глава XXIV
И почему от Всемогущего не скрыты времена, а те, кто верят
Про жизнь его не знают ничего? Передвигают ме;жи люди,
Крадут стада и у себя пасут, уводят у сирот осла, и о потере
Рыдает бедная вдова, отдавшая в залог вола по ссуде.

Пути лишают бедняка и обездоленным нигде не скрыться,
Они, как дикие ослы в пустыне выходят поутру на труд,
И рыщут по степи в надежде хлеб найти и прокормиться,
И жнут не на своих полях, и виноград, что вдоволь соберут

Не им принадлежит, и голыми ночуют в дождь и стужу,
И жмутся к скалам, надеясь обрести защиту и приют,
И отторгают от груди сирот и забирают чад, что обнаружат
У бедных под залог,  и стонут люди в городах и  мрут.

И справедливости им не найти у Бога, но люди есть,
Кто встали против света, и от него их далеки стези.
И подымается с рассветом тать, чтобы разбой нане;сть
И к ближнему, подкравшись, в сердце нож вонзить.

Прелюбодея глаз ждет сумерек и мыслит всуе так:
«Никто ведь не узрит меня», – и закрывает лик.
И ломятся они в ночи в дома, а днем уходят в мрак:
Для них ведь утро – смерти тень, расплаты миг.

Они лишь пена на поверхности воды и их удел
Проклятье на земле и гибель всему роду,
Как поглощает засуха и зной из снега воду,
Так преисподняя свершителей всех грешных дел.

Пусть позабудет их родная мать, сожрет их червь,
Пусть память вся о них сотрется средь людей,
Пусть будут сломаны, как дерево, за то, что  дверь
Открыв чужую, совершили зло, но Бог за ней

И сильных одолеет силой и не уверены они за жизнь,
А Он дает им безмятежность и покой стабильный,
Но видит Его око весь их путь, как вознесутся ввысь
И рухнут снова вниз, и кровь прольют обильно.

Посмотришь – их уж нет, и в гроб ложатся все.
Их, как колосья в поле жнут, срезая в должный час
И разве это все не так? Иль видел их во сне?
Кто обличит меня во лжи? Иль речь пуста для вас?

                Глава XXV
Недолго тишина была, Вилдад ее нарушил из Шуаха:
«У Бога все – владычество и страх и с высоты творит
Порядок весь и есть ли счет у Его рати?  И не горит
Над кем Его щадящий свет? И как, рожденному из праха
 
Быть правым перед Богом? Как может человек быть чист?
Когда луна и звезды ту;склы пред Его глазами, а человек
Тем более, поскольку только червь и моль, а может глист
Ведь такова его природа на земле и будет так вовек».

                Глава XXVI
И отвечал Иов Вилдаду из Шуаха, и, помолчав, сказал:
«Как ты помог бессильному и немощного поддержал!
Какой совет немудрому ты в трудный жизни час подал!
И кто помог тебе сказать эти слова, чью волю выражал?

Под водами трепещут Рефаимы , пред Ним открыт шеол
И обнажен бездонный Аваддон , Он север распростер
Над пустотой, повесил землю ни на чем и воды произвел.
И Свой престол закрыл густыми облаками и овал простер

Вокруг земли из глади вод и разделив так тьму и свет.
Столпы небес дрожат и в ужасе перед Его грозой.
Он силою Своей волнует море, и разумом Своим от бед
Сражает Ра;хав , Его дыханьем небеса словно слезой

Омыты и звезды созданы Его рукой и это только часть
Его, а сколько мы не знаем про Него, лишь только шепот
Слышим мы о Нем, а гром могущества и мощи власть?
Умом величье не понять, в душе же слабой страха ропот».

                Глава XXVII
И продолжал Иов свою возвышенную речь и рассуждал:
«Жив Бог, что отказал в своем суде и жалобах любых.
И Вседержитель, огорчивший душу, сло;во все ж я дал:
Пока дыханье есть в груди и Божий дух в ноздрях моих

Не станут врать уста мои, и мой язык не стерпит лжи.
Признать вас справедливыми я не могу, доколе не умру,
То не оставлю непорочности своей, я правдой дорожил
И от нее не отступлю пока живу, не упрекнет меня в миру

И совесть, и нечестивцем станет враг, и на меня восставший
Будет беззаконным, что за надежда у безбожника в конце,
Когда лишает его жизни Бог? И вопль столь запоздавший,
Услышит разве Всемогущий от него в беде, и радость на лице

Пред Богом сохранит ли он? И призовет Его в любое время?
Поведаю о Божьей силе вам, и Всемогущего путей не скрою,
Хотя все сами видели, но говорите по;пусту и правды бремя
Взвалили на меня,  и полагаю, что секрет вам не открою: 

Вот доля беззаконному от Бога, и  притеснителя наследье:
Пусть много у него детей – сгубит их меч, не хватит пищи
И его потомству, после него оставшихся, что не убило медью,
Мор низведет во гроб и вдовам их не зарыдать на пепелище.

И если наберет он кучи серебра, как пыли, и одежд как грязи,
То ту одежду праведник оденет, а невинные поделят серебро.
Он строит дом, как кокон моль и сторож свой шалаш, добро
Ложиться с ним, а просыпается – и нет его и сам он связан.

Как наводнение его настигнет ужас, в ночи захватит ураган,
Палящий ветер понесет его, и в страхе кинется бежать от бед,
Но, как бы не бежал – догонит, и нанесет немало телу ран,
И только лишь всплеснут о нем руками и засвистят во след.

                Глава  XXVIII
Рудник имеется у серебра, у золота есть горн плавильный,
Железо добывают из земли, медь выплавляют из руды
И полагает человек границу тьме и рудокоп двужильный
Долбит скалу во мгле и роет свой колодец до воды

В местах, что позабыли ноги человека, и там корпит в глуби.
Земля, где вырастает хлеб, внутри, как пламенем изрыта,
Сапфиров россыпи в ее камнях, средь них бывает и рубин.
Пути не знает к ним орел и соколиный глаз с высот не зрит.

Лев не ходил по ним, шакалы там тропу не протоптали,
Но раскололся под рукой гранит и пошатнулись горы.
Пробил проходы в скалах человек и зримы тотчас стали   
Все драгоценности для глаз его, истоков рек заторы

Освобождает смертный, выносит сокровенное на  свет,
Но где премудрость обретается, и разума обитель где?
Не знает человек цены ее и на земле нам не найти ответ
И бездна скажет: «Не во мне она»,  а море: «Не в воде».

Не получить ее за золото и не купить за серебро
И даже если бросить перед ней весь клад Офира,
И драгоценный жемчуг, и небесный цвет сапфира,
Не равен ей кристалл, не обменять ее на все добро.

И не затмить ее ни яшме, ни морским  кораллам,
Приобретенье мудрости превыше всех рубинов,
И не сравнить ее с топазом Эфиопским и опалом,
Откуда же исходит мудрость, может из кувшинов

Как молоко течет к нам в рот и наполняет разум?
Сокрыта от очей живущих и от птиц утаена
И Аваддон и смерть твердят: «Не слышали ни разу»,
Лишь знает Бог к ней путь, и где живет она.

Он созерцает  край земли и видит все под небесами,
Когда давал Он силу ветру и пределы ставил водам,
Когда дождю Он предписал устав и молнии с гроза;ми,
Тогда Он видел мудрость и явил ее и передал народам.

И испытал, а человеку так сказал: «Лишь страх Господен
Есть истинная мудрость, а удаление от зла – твой разум,
Но в выборе своем передо мной ты как всегда свободен,
А мудрость не болезнь – ее не передать, как всю заразу».

                Глава XXIX
Молчание повисло в тишине, Иов же продолжал:
«Как я скучаю по прошедшим дням и времени простом,
Когда хранил меня Господь и путь мой освещал,
Когда был молод я, и милость Божия лежала над шатром

И Вседержитель был со мной и дети все вокруг меня,
Когда мне по;д ноги струилось молоко и источал еле;й
Гранит, терялись юноши, когда к воротам города шел я
И поднимались старики и замолкали речи всех князей.

И прикрывали рты руками, и голос знатных умолкал.
Язык их прилипал к гортани, и, слышащий – хвалил,
А, видевший – превозносил, ведь нищий, кто взалкал
Свой голод утолил, и сироту я, как дитя свое любил.

И умирающий благословлял меня, а бедных вдов сердца
Я песней наполнял и облекался в праведность одежды,
И справедливость, словно мантию, и подавал надежды.
Глазами для слепых я был, ногами – для хромых, отца

Я нищим заменял и тяжбу  странника в суде я защищал,
Я челюсти злодею сокрушал, и жертвы из зубов спасал,
И говорил: «Закончу век в своем гнезде, и будут дни мои
Так многи, как морской песок, и корень мой водой поим.

Роса ночует на ветвях, и я, словно могучий дуб неколебим
И не стареет моя слава, и крепок лук еще в моих руках.
Внимали мне и молча ждали, совета, что рождался на устах,
Его покорно принимали, и речь моя, словно Гольфстрим

Лилась на них потоком благодатных слов, что в разум пали,
Как запоздалый дождь и капли знаний ртом своим ловили.
Была наградой всем моя улыбка, ее, как одобренья ожидали
Я назначал пути им и восседал как царь, меня боготворили.

                Глава  XXX
Смеется ныне надо мною молодежь, отцов которых
Не согласился б поместить я с псами своих стад.
К чему мне сила рук людей уже больных и хворых,
От нищеты и голода бегут они и попадают в ад

Ведь степь безводная их дом, а хлеб их – дрок  и лебеда.
Их изгоняют из среды людей, как во;рам вслед кричат.
Велят им жить в расщелинах средь скал и эта их среда,
И воют в зарослях терновника, и тесно жмутся, и дрожат.

Людей отверженных, без имени, отребьев всей земли
Я ныне сделался посмешищем и пищей разговора их,
Они гнушаются меня, плюют в лицо и увидав вдали
Уходят с моего пути, поскольку стал я слаб для них,

То сбросили они узду перед лицом моим и с боку
Правого встают, сбивают с ног, берут меня в осаду
И заступают путь мой и готовят мне беду ко сроку.
И слева нападают на меня, и нет мне с ними сладу.

И сквозь меня идут, как сквозь пролом, и все крушат.
Несчастья устремились на меня и славу словно ветром
Сдуло, и с облаками радость унеслась,  пришла парша,
И ныне угасает жизнь моя и ночью каждым сантиметром

Тела напоминает о себе мне боль, и ноют мои кости.
Обезобразил Всемогущий мою кожу и давит на меня,
Как воротник хитона Он, и в грязь поверг, я на погосте,
В прах обращен, и стал, как пепел у горящего огня.

Зову тебя Господь, но нет ответа, стою – лишь смотришь.
Ты стал жесток ко мне и гонишь меня крепкою рукою,
Ты подхватил меня и ветру отдал, и только козни строишь.
Я знаю, что ведешь меня Ты к смерти лютою тропою.

Но, кто поднимет руку на несчастного, зовущего помочь?
Не плакал разве я о тех, кто был в беде, и не скорбела ли душа
Моя о бедных, когда желал добра? Пришла беда и пала ночь,
Когда я светлый день так ждал, и жизнь не стоит не гроша.

Покоя нет, я весь киплю, и днем и ночью мучаюсь от боли.
Хожу я почерневший  не от солнца, а от скорби только вою,
Как будто стал шакалу братом я и другом страусу в юдоле
И почернела кожа, тлеет тело, и кости все опалены жарою.

И моя цитра издает лишь плач унылый
Моя свирель давно веселье позабыла.

                Глава XXXI
Я договор с очами заключил, чтоб мне девиц не видеть
Ведь что мне за удел дан свыше и в чем наследие небес?
Не грешникам ли суждена погибель и беду; предвидим
Для делающих зло? Разве не знает Он мои стези, и вес

Шагов моих не просчитал? И если я во лжи ходил
И ноги поспешали за лукавством, то истины весы
Пусть скажут правду, и узнает Бог, что чистым был.
И если мои сто;пы уклонялись от пути, и чар красы

Не избежало сердце, и глаза его все ж увлекли,
И если что-либо нечистое к рукам моим пристало,
То пусть съедят другие весь мой посе;в и отрасли;
Пусть будут вырваны, и если сердце трепетало

Пред женщиной и строил ко;вы  я у дома ближнего,
То мелет на другого пусть моя жена, и с нею спят
Чужие, поскольку это преступленье для Всевышнего,
Огонь палящий, что истребил бы все добро и сад.

И если я лишал бы слуг своих законных прав,
Когда меж нами возникал какой-то спор,
То, что бы делал я, когда Господь к себе призвав
Спросил с меня, и грозно посмотрел в упор?

Разве не Тот, кто создал меня в чреве, породил и их?
И разве не один Творец нас сотворил на этом свете?
Отказывал я нищим в подаянье и избегал ли глаз вдовьи;х?
Один съедал кусок и не давал вкусить голодным детям?

Поскольку с юности растил их, как своих сынов
И с чрева матери заботился, как сын я о вдове
И если видел нищего нагим, то не был ли  готов
Овечьей шерстью обогреть его, дав пищу и совет?

И если руку поднимал на сироту, надеясь тайно
На связи и влияние в суде, то пусть плечо в ответ
Покинет спину, и от локтя отломится рука случайно.
Падут на голову мою неисчислимо всяких бед.

Так страшен для меня гнев Всемогущего, и пред лицом его
Не сотворил такого б я, и разве в золоте искал своей опоры?
И говорил сокровищу: «Моя надежда», и ликовал, что велико
Богатство все, и, что рука несметно собрала алмазов горы?

Смотря на солнце, как оно сияет и на луну в ее движенье
Прельстился  я ли в тайне сердца моего и целовал ли руки?
Тогда б от Бога я отрекся, и суду подверглось преступленье
И был ли рад я гибели врага и ликовал, когда терпел он муки?

Но не давал грешить своим устам проклятием его души
Известно слугам, что в шатре моем кормил я всех прохожих
И в доме место им давал, и никого ночлега не лишил
И если б, как Адам скрывал свой грех в груди от о;чей Божьих

То я боялся бы толпы, сородичей презрения и дом не покидал.
О, если бы кто выслушал меня! И в том мое к Нему прошенье,
Пусть Бог ответит мне, и я хочу, чтоб мой соперник написал
Мне обвинительную запись, которую носил бы в восхищенье

Я на плечах своих и возлагал бы на главу как радужный венец
И каждый шаг открыл ему и сблизился бы с Ним, как князь
И если бы земля ко мне взывала, за то что я, как наглый жнец
Задаром ел ее плоды и не платил владельцам ренты часть

То пусть вместо пшеницы вырастает терн
А вместо ячменя – из сорных трав лишь дерн.

                Глава XXXII
Не стали отвечать трое друзей на речь Иова
Поскольку он был прав в глазах своих, но Вузитянин
Элиуй,  Варахиилов сын из племени Рамо;ва
Разгневан был на то, как нечестивый ищет оправданий

И перед Богом праведным желает быть, и сам винит Творца
И недоволен Элиуй ответами друзей, кто не умея возразить,
Иова обвиняли между тем, а Элиуй так ждал их слов конца,
Поскольку старше были все они, но осознав, что говорить

Старейшины уж больше не желают, не стал молчать он боле,
И начал речь свою со страстью: «Летами молод я, а вы – стары;,
Поэтому робел и мненье не высказывал, но был я недоволен
Всем тем, что уши слышали мои, но думал: «Ведь они мудры

Пусть говорят их дни, и поучает многолетье», но вот в чем казус:
Не седовласые только мудры, и истину не старость разумеет
Дух в человеке и дыханье Всемогущего даруют только разум,
Поэтому внимайте мне, и расскажу, что ум понять не смеет.

Я ожидал пока вы говорили и сужденья слушал, утекли слова,
Но кто Иова обличил из вас, кто смог достойный дать ответ?
Не говорите:«Мудрость мы нашли, и пусть болит у Бога голова,
Но если бы Иов все мне сказал,  не стал нести как вы я бред.

Теперь вот испугались, перестали спорить, и раз так, то я отвечу,
Поскольку полон я речами и побуждает дух  меня кричать
И мысли бродят, как в мехах вино и ищут со словами  встречу.
Я выскажусь и будет легче мне, уста открою и не буду обличать

                Глава XXXIII
Не посмотрю я ни на чье лицо, и льстить я никому не стану,
Лишь потому, что не умею льстить, давно б убил за то Господь.
Итак, послушай речь мою Иов, внимай же мне и трогать рану
Не буду лишний раз, и сыпать на нее слова, как соль щепо;ть.

Напротив, помыслы чисты мои, ибо берут истоки в сердце
Произнесут уста лишь то, что из него рекой правдивой льется.
Дух Божий сотворил меня, и распахнул мне к жизни дверце
Ответь мне, если сможешь и возрази, коль аргумент найдется.

Пусть буду по желанью твоему я вместо Бога, ведь, как и ты
И с той же глины создан я, поэтому и страх передо мной
Твой дух не сму;тит, не будет для тебя и тяжестью большой
Моя рука, ну что ж, ты говорил при мне в защиту правоты:

«Я чист и без порока, невинен, ибо нет во мне неправды,
Но отыскал Господь во мне вину и вот врагом считает.
Он ноги спутал мне, но каждый шаг пред ним оправдан».
И в этом ты неправ, я говорю тебе, ведь, кто не знает

Что Бог превыше смертного и для чего тебе с Ним спорить,
Он не дает отчета ни в каких делах своих, но только знаки
Шлет Он людям, и говорит однажды и готов еще повто;рить,
Коль не услышат в первый раз: во сне, при свете дня и мраке

Через природу и уста людей, найдет Он повод всякий,
Чтоб наставленья передать свои и отдалить от зла.
От гордости сдержать, спасти от смерти, ссоры, драки
Или болезнь нашлет и вразумляет болью, как кабала

Для тела этот недуг, и человеку хлеб становится противен,
И лучшей пище он не рад, плоть истощается и кости ви;дны
И приближается к могиле он, и смерть придет как ливень.
Но, если есть у человека Ангел, хоть один, то очевидно

Покажет ему путь прямой, и может быть он скажет Богу:
«Спаси его, пусть не сойдет он в бездну, вот выкуп за него»
И станет плоть его, как у младенца и возвратится он к порогу
Дней юности своей, и помоли;тся Богу, и на душе станет легко

И будет милостив к нему Господь, не отвернет свое лицо
И праведность вернет, а человек перед людьми ответит:
«Я согрешил и правду искажал, но оказался лишь слепцом
От пропасти отвел меня мой Бог и снова солнце светит.

Такое делает Он с человеком много раз, чтобы спасти,
Лишив неправого пути, и через боль, давая обрести
Источник радости и жизни, моим словам Иов, внемли;
И если можешь что сказать, то говори скорее, не медли;.

Я оправданья жду, а если нет в защиту слов, тогда молчи
И слушай, как я мудрости учу, а коль не прав, то уличи».

                Глава XXXIV
И речь свою продолжил Елиуй, и молвил, словно свыше
«О мудрые, послушайте, что говорю и ухо прислоните,
Поскольку разбирает оно слово, как язык вкус пищи,
Что есть добро здесь на земле со мною вместе оцените

Вот, как Иов сказал: «Я прав, но Бог лишил меня суда
И должен ли я лгать и признавать, что истина есть ложь?
Неисцелимы мои раны без вины», вот в этом вся его беда
И есть ли человек еще, кто на Иова дерзостью похож?

Ведь он глумление и гнев, как воду из колодца пьет
И дружит с беззаконными, и нечестивым он, как друг,
Поскольку сам сказал: «Нет пользы смертному, что гнет
Пред Богом спину, и какова цена таких потуг»?

Итак, послушайте меня разумные мужи: «У Вседержителя
Не может быть неправды, и Всемогущий не подвержен злу,
И судит смертного лишь по делам,  здесь роль Его – целителя,
Не обвинителя,  не мстителя,  и не к чему на Бога несть хулу.

Кто кроме Бога над землей имеет власть и всей вселенной?
Когда б забрал Он дух свой и отозвал назад свое дыханье
Погибла б разом на земле любая плоть и человек мгновенно
Вновь возвратился в прах, если имеешь разум слушай знанье.

Да разве правил бы Господь, коль ненавидел справедливость?
Всеправедного можешь обвинить? И можно ли сказать царю:
«Ты нечестивец, а князьям: вы беззаконники»? Но Его милость
Обращена ко всем, и не имеет привилегий и я вам точно говорю

Господь не смотрит на лицо вельмож, их бедным предпочтя,
Любой из них творенье рук Его и  в полночь мрут внезапно,
И люди мечутся в ночи и угасают не от сил иных, а от меча,
Ведь Бог следит за ними и видит каждый шаг их поэтапно.

Нет тьмы такой и тени смертной, где мог укрыться бы злодей
Вот потому то Богу нет нужды на суд свой призывать его
Бог без допроса сокрушает сильных, и ставит он других людей
На их места, и знает их дела, и низлагает всех до одного.

Он на глазах у всех людей карает беззаконных за грехи
За то, что отвратились от Него и не познали всех путей Его.
Вопль бедных до Него дошел, к которому богатые глухи;,
Кто Бога укорит, когда Он промолчит? Что будет от того

Коль скроет Он свое лицо, кто сможет лик Его узреть?
Бог над людьми и человеком, чтобы закон не подменили
Безбожники, вводящие в соблазн народ, и с Богом сметь
Общаться так возможно: «Виновен я, грехи меня пленили

Но больше я не согрешу и научи в чем больше понимаешь
Коль зло содеял – впредь не совершу», тогда какой награды
Достоин получить от Бога, когда вины своей не принимаешь?
Тебе решать – не мне, услышать мы любой ответ твой рады.

И люд неглупый скажет мне, и мудрый муж, кто слышит:
«Иов в невежестве погряз и речь его пуста и так высокомерна».
И я желал бы, чтоб Иов еще сильнее был испытан свыше
Пусть кара будет всем ответам нечестивым соразмерна.

Иначе он к содеянным грехам еще прибавит отступленье
От праведных путей, и станет насмехаться в ослепленье».

                Глава XXXV
Поскольку сам Иов молчал, Елиуй речь продолжил:
Считаешь справедливым ты, что так сказал: «Правее Бога я,
В чем польза для меня, что не греша прожить я должен»?
Что ж, я отвечу и тебе и всем друзьям, сидящим вкруг тебя.

Взгляни на небо и воззри на облака, что человека выше.
И если согрешишь ты, чем Его заденешь? А зло умножив,
Причинишь Ему ты боль? А если будешь праведен и чище,
Что Богу дашь, и от руки твоей Ему какой-то дар возможен?

Твой грех коснется лишь тебе подобных, а праведность твоя
Относится к сынам людским, которые под гнетом стонут
От рук мучителей и сильных вопиют, но кто из них моля
Воскликнет: «Где мой Бог, спаси! И притеснители не тронут.

Но вместо этого подобно подневольному скоту ревут в ярме,
Хоть Бог и поучает их поболее ослов земных и птиц небесных,
Лишь крик от них идет, но нет молитвы слов и так в тюрьме
Живут, и Бог не отвечает им, но вопль их слышит бессловесный

Хоть ты сказал, что ты не зришь Его, но суд пред ним и жди его
И даже, если гнев еще не посетил Его, Он не забыл тебя Иов
И помнит, как перед Ним раскрыл свои уста, наговорив всего,
Как безрассудно расточал слова, теперь ответ нести  готов»?

                Глава XXXVI
На этом не закончил речь Елиуй и продолжал неторопливо:
«Ты подожди лишь чуть Иов, и я еще скажу в защиту Бога.
Начну я издале;ка рассужденья и для начала справедливость
Воздам Ему, воистину в моих словах нет лжи, и знаю много.

Могуществен Господь, но от того людей не презирает,
Поскольку силой разума могуч, жизнь  у злодея забирает
И угнетенных защищает право,  на праведных взирает
Благосклонно, с царями на престол возводит их и возвышает.

А, если люди скованы цепями и в у;зах бедствий маются,
То указу;ет им на их дела и зло, что из гордыни совершили
И открывает ухо их для вразумленья и велит раскаяться,
Если послушают и от нечестия уйдут, то будто не грешили.

И проведут остаток дней своих в благополучии и радости,
А не послушают – умрут без истины в греховности своей,
Но нечестивцы гнев питают в сердце и не моля;т Его спасти
Даже тогда, когда на них Он одевает цепи и тех людей

Жизнь коротка и умирают в юности средь блудников и тьмы,
А гибнущего лечит Бог страданьем и открывает слух бедой.
Тебя б Он тоже вывел на простор из тесноты твоей тюрьмы
И стол твой снедью бы наполнил, но ты заполнен пустотой.

И преисполнен мненьем нечестивых, и Творца ты осуждаешь.
Пусть гнев не вовлечет тебя в прямое оскорбленье Бога
И пусть страдания твои не отвратят от истины и ты познаешь,
Что вопли  не помогут избежать несчастий у порога.
 
Спасти лишь может путь раскаянья, смиренья перед Ним
И не желай той ночи, среди которой гибнут целые народы
И берегись нечестия, которое страданьям предпочел своим
Могуществом велик Творец, учитель лучший от природы.

Кто предписал пути Его и кто сказал Ему: «Ты все ж не прав»?
Не забывай о том, чтоб воcпевать  дела Его, как делают другие.
Все люди восхваляют их, и видит человек, смиряя гнев и нрав
Велик Господь, не в силах мы познать Его и замыслы благие.

И бесконечное конечным не понять, как собирает капли влаги
Бог, что изливаются дождем из облаков на землю и людей
И кто постигнуть может туч движенье, гром и молнии зигзаги,
Что прорезает облака и освещает океан глубокий до корней.

С престола Своего народы судит и пищу в изобилии дает,
В руках своих Он держит молнию и ей велит, кого разить,
И пред судом Его даже животных неразумных страх берет
И начинают в беспокойстве от грозы по стойбищу кружить».

                Глава XXXVII
Пока Елиуй говорил, пришла гроза, и молвил от избытка чувств
«От этого трепещет мое сердце, и я готов бежать отсюда прочь,
Послушайте гром голоса Его, что грохотом срывается из уст:
Все небо в сполохах и молнии Его, как солнце осветили ночь.

Вослед за молнией рокочет глас Его и блеск своих зарниц
Не прекращает Бог даже тогда, когда людьми уже услышан,
И голосом грохочет дивно Бог, и нет величию Его границ.
Непостижимое творит,  и снегу говорит: «Пади на крыши».

И скажет ливню и дождю: «Сильнее лейте», труд человека
Прекращает до поры, и удаляет зябнущих зверей в берлогу.
Приходит с юга буря, а с севера спешит ей стужа на подмогу,
От дуновенья Божия сжимается вода и замерзает ре;ка.

Он наполняет тучи влагой, и кру;жат облака над всей землей
И совершают то, что Он велит: карают,  словно бич людей,
Или даруют милость, насыщая почву долгожданною водой
Внимай сему, Иов и разумей, как чуден Божий план идей.

И можешь ли сказать, как управляет облаками Всемогущий?
Как молниям велит блистать из туч и соблюдает их баланс?
И знаешь ли о чудесах Того, кто совершенен средь живущих?
О том, как греется твоя одежда, когда земля впадает в транс

Пред южным ветром? И ты ли с Ним простер над миром небеса,
Такие твердые, как зеркало литое? Ты научи нас, что сказать
Творцу при встрече, поскольку в этой тьме слепы наши глаза
И сообщить ли мне Ему, что говорить я с Ним хочу? Как знать

Не приведет ли шаг такой простой к моей скорейшей гибели.
Того, кто взглянет в ясный день на солнце слепота настигнет.
Блеск золотой приходит с севера , но все ж дороже прибыли
Та мудрость, что разли;та о;крест Бога, но суть ее постигнуть

Не можем мы, поскольку ум наш слаб пред разумом Его
Велик Он силою, судом своим и никого свободы не лишает,
И даже мудрые трепещут перед Ним, но мудрость для Него
Не ва;жна средь людей, и суд Ему вершить правдиво не мешает.

                Глава XXXVIII
Лишь только речь закончил Елиуй, из бури отвечал Иову Бог:
«Кто ты;, чтоб омрачать Мой замысел безумными словами?
Что ж, чресла препояшь  себе как муж, начнем наш диалог:
Я буду спрашивать тебя, а ты Мне отвечай на все устами.

Где бы;л ты, когда; Я полагал оплот земли, скажи, коль знаешь?
Кто положил ей меру, угадаешь? Кто протянул над нею вервь?
На чем поко;ится земное основанье, ответь мне, как считаешь?
Кто заложил ее краеугольный камень? Не скажешь ли теперь?

Когда совместно пели звезды утренней зари и Божии сыны
В глубокой радости  рассвет встречали? Кто море ворота;ми
Запер, когда оно исторглось, и рвалось наверх из глубины?
Когда одеждою его Я сделал облака,  и все окутал пеленами

Мглы и утвердил брегами рубежи, сказав: «Досюда честно
Ты дойдешь, а дальше нет пути  и здесь предел для волн твоих.
Случалось ли тебе приказывать утру;? Указывал заре ли место?
Чтоб объяла; края земли, стряхнув с себя, как с покрывала злых?

Чтоб обрела земля лицо, как глина мягкая под тяжестью печати
И стала разноцветною ее одежда, и отнялся у нечестивых свет,
Чтоб дерзкая рука их сокрушилась. Иль любопытства ради
Ты нисходил на дно морей, и в бездне был, где света вовсе нет?

А может двери ада открывались для тебя, и видел ты шеол?
Иль обозрел ты широту земли? Ответь мне, если знаешь это,
И где стези к жилищу света, а где обитель тьмы, ведь ты вошел
В ее пределы и знаешь туда путь, поскольку жил на свете

Уже тогда, и прожил много лет, входил ли в кладовые снега ты?
И видел ли сокровищницы града, что берегу на время смутное
На битвы день и час войны, быть может света знаешь ты следы?
И как разносится восточный ветер по земле? Потоки мутные

Дождей направил в реки кто? И путь грозе по небу проложил,
Чтоб землю оросить безлюдную и остудить пустыни жар,
Степь дикую водою напитать, чтобы росток травы ожил?
И есть ли у дождя отец? А кто капли россы рождает или пар?

Откуда лед берется и небесный иней, плоды они чьих сил?
Как крепнут, словно камень воды и замерзает гладь морская
А узел Хима властен ты связать и разрешить узы Кесиль?
А можешь вывести созвездия в свой срок, и точно пропуская

Ас с ее детьми? Знакомы ли тебе уставы неба, а можешь власть
Их утвердить и на земле? А крикнуть смеешь черным облакам
Чтоб с неба разразился ливень? Иль молнии послать как часть
Законной силы, но вот пойдут ли, и внемлют ли твоим словам?

Кто мудрость метеорам дал, и разум облакам? Кто рассчитал
Наличье туч на небе, и посылает в нужный час с мехов небес
На землю дождь, чтоб превратить сухую почву в рыхлый вал?
Добычу ловишь львице ты ли и, насыщая львят, даешь им вес?

Когда они лежат в берлогах иль выжидают под кустом в засаде,
Кто ворону готовит корм, когда птенцы его кричат во гладе?

                Глава  XXXIX
Что знаешь ты о времени рожденья серн иль видел роды ланей?
И можешь рассчитать сколь долго носят плод и сроки родов?
И котятся они, выбрасывая ношу, и  дети их в период ранний
Растут на поле, набирая силу, и уходят вон, и нет назад следов.

Кто дикому ослу свободу дал и разрешил от пут онагра,
Которым степь назначил домом Я, солончаки – жилищем?
И насмехаются они над шумом городским, и не имеют страха
Пред криками погонщиков и ищут по горам высоким пищу.

Захочет дикий бык  тебе служить и заночует у яслей твоих?
И можешь ли веревкой привязать того быка ты к плу;гу,
Чтоб за тобой он поле боронил? И силе мышц его крутых
Доверишься, и предоставишь ли ему свой труд как другу?

Поверишь ли ему, что семена твои взрастит и сложит на гумно;?
Хоть весело и хлопает своими страус крыльями, но пух и перья
Аиста все же прекрасней, а он кладет на землю яйца, как зерно
И оставляет греться на песке, к бездушному питая верх доверья

Забыв, что каждое мгновенье их может раздавить нога,
Иль зверь бегущий растоптать, жесток к своим птенцам
Он, как к чужим, судьба потомства для него недорога
Поскольку мудрости не дал ему Господь, но ведь глупцам

Неведом страх потери  и, мчится по пустыне он и с высоты
Смеется над конем и всадником его, ведь он быстрей коня ,
Но ты ли силу дал коню и гривой наделил его для красоты?
Заставишь ли его скакать как саранчу? Он храпом душу леденя

Копытом роет землю и, восхищаясь силою, несется в бой,
Не знает страха конь, и не свернет он от копья или меча.
Звенит колчан над ним, и раззадоренный победною трубой
Не может устоять на месте, громко ржет и скачет сгоряча

Туда, где запах чует битвы, где воздух стал горячим от накала.
Твоей ли мудростью летает ястреб и простирает  крылья к югу?
По твоему ли слову ввысь орел взмывает и на высоких скалах
Устраивает себе гнездо и там живет, пережидая дождь и вьюгу.

Оттуда стережет свою добычу, поскольку видит глаз его дале;ко
Птенцы его пьют кровь, поэтому, где труп – туда он ме;тит»
И продолжал Господь, сказав Иову: «Ну, будет спорщик проку
Тебе Всевышнего учить? Пусть обличающий Меня ответит».

И говорил в смущении  Иов и Богу молвил: «Я столь ничтожен,
Как Тебе скажу? И полагаю руку на уста мои, ответ не нужен
Уж дважды рек, не буду больше продолжать, ведь Ты не можешь
Несправедливым быть ко мне, иль я животных даже хуже»?

                Глава XXXX
На это голос Бога прозвучал из бушевавшей бури:
«Ты чресла препояшь, как муж, я вновь спрошу, а ты ответь:
Иов, скажи, ты правда хочешь суд подвергнуть мой цензуре
И обвинить Меня, чтоб оправдать себя? А можешь возгреметь

Ты голосом таким, как Бог? А может мощь в тебе такая есть,
Как у Него? Ну что ж, укрась себя величием и вечной славой
И облекись в великолепие и блеск, излей свой гнев на спесь,
Взгляни на гордеца и усмири его, надменного унизь, облаву

На нечестивых учини и сокруши на их местах, зарой отраву
И лица тьмою их покрой, тогда и Я признаю, что твоя десница
Спасла тебя, вот бегемот, которого Я создал как тебя, ест траву
Словно вол, какая сила в его бедрах и в мышцах живота таится

И машет он своим хвостом, как кедром, а ноги трубы медные,
А кости, словно прутья из железа, он  лучшее из Божьих дел
И лишь Творец способен поднести к нему свой меч победный,
Приносят  ему пищу горы, где всех зверей находится удел.

Средь лотоса ложится он, под кровом тростника в болотах
И листья покрывают его тенью, а ивы окружают у ручья.
Неторопливо пьет он из реки, и весь не возмутим на водах,
Хоть хлынь к нему весь Иордан в широкий зев, его жилья

Коснется кто, иль схватит самого его, проколет нос багром?
Левиафана  можешь вытащить удою и связать его язык?
Проденешь ли кольцо ему ты в ноздри и пронзишь крюком
Его ты челюсть? И станет ли потом он умолять свой рык

И говорить с тобою кротко? Заключит ли с тобою договор,
Что в услужение пойдет к тебе навек? И станешь с ним,
Как с птичкою играть, иль на забаву всем пусти;шь во двор?
И станут торговаться рыбаки о нем и предлагать другим?

Пронзишь ли кожу ты его копьем и голову рыбацкою острогой?
Коль тронешь его раз, другой не станешь и обойдешь дорогой.

                Глава XXXXI
Пуста надежда обуздать его, один лишь вид  вселяет страх
Нет смельчаков таких, кто потревожил бы его, тогда кто может
Перед Моим лицом предстать? Кто скажет о Моих долгах?
Кто Мне, что дал и Я остался должен, здесь все мое и небо тоже

Поэтому не умолчу о членах Я его, их соразмерности и стати
Кто снимет с него кожу и пронзит броню двойную, и распахнет
Врата зубастой пасти? Шипы его, словно щиты у целой рати,
Один к другому пригнан так, что между ними ветер не дохнет.

Так крепко сбиты все они друг с другом, что не расторгнуть их,
Когда чихает он – блистает свет, его глаза, словно лучи зари,
Из пасти пышет пламя, вылетают искры, и дым из щелей носовых
Валит, как из кипящего горшка или котла, внутри него горит

Огонь,  его дыханье раздувает угли и рвется с зева пламя.
В могучей шее обитает сила и перед ним несется ужас
Не поколеблется его литая плоть и сердце твердо будто камень,
Или как же;рнов мельничный, когда идет он неуклюже

Теряются от страха силачи, не преуспеет меч, коснувшийся его,
Копье затупится, отскочит дротик, и прогнутся  щит и латы,
Железо, как солома перед ним, а медь гнилое дерево, и для него
Стрела не повод к беспокойству, а камни пращников – гранаты.

Соломинка лишь для него булава, над свистом дротика смеется,
Не брюхо у него, а камни острые, и землю бороздят, как плугом
Он кипятит пучину, как котел и Нил вослед бальзамом льется
И остается след, светящийся за ним и бездну накрывает пухом .

Нет на земле подобного ему, он сотворен бесстрашным
Он смотрит свысока на самых гордых из земных зверей,
В своей надменности он кажется для них бесстрастным
Но все же, царь для всех, и это Я создал его, как и людей».

                Глава XXXXII
Тогда Иов ответил Господу: «Да, знаю я, ты можешь все,
Противиться Тебе никто не в силах, Ты спрашивал еще:
«Кто сей невежда, что Мой замысел отверг, не разумея?»
Да, я говорил о том, чего не понимал, лишь сам себя жалея.

Ты молвил: «Мне внимай, Я буду спрашивать, ты  – отвечай»
Я слухом уха раньше слышал о Тебе, теперь  глазами вижу,
И в прахе каюсь, отрекаясь от тех слов, что молвил невзначай»
И пеплом посыпаю волосы свои и сам себя за это ненавижу.

Закончив разговор с Иовом, Господь сказал затем и Елифазу:
«Горит Мой гнев Феманитянин на тебя и двух друзей твоих
За то, что говорили обо Мне, не как Иов, а будто для показу,
Поэтому возьмите семь быков и семь баранов из отар своих

Пойдите с ними к моему слуге Иову и принесите жертву за себя
И сам Иов помолиться за вас и только от него приму прошенье,
Чтоб не отвергнуть вас за то, что говорили про Иова не любя.
И сделали друзья, как им велел Господь и принял подношенье

Бог от Иова и возвратил ему вдвойне, что отнял раньше.
Тогда пришли к нему родные и знакомые его, отметить
Ту Радость  и утешали за то зло, что вынес, и в ближайшем,
Желали здравствовать ему и дали каждый по кесете

И драгоценному кольцу, а Бог воздал ему все блага без границ
И стало более, чем прежде их: двенадцать тысяч мелкого скота,
Шесть тысяч верблюдо;в, пар тысячу волов и тысячу ослиц,
И  подарил Господь Иову также сыновей и дочерей, чья красота

Была известна всем средь той земли, и дал отец наследство
Им между братьями семи, а сам еще прожил сто сорок лет
И видел сыновей своих и сыновей сыновних детство
И умер в старости в кругу родных своих, не зная бед.

                Эпилог (от автора)
Да, Всемогущий вновь вернул Иову все, что отнял раньше.
Ибо известно: время, что идет, течет вперед лишь на земле,
А для творца нет прошлого и то, что будет с нами дальше
Находится лишь здесь, сейчас и мы вольны в добре и зле.

И может Вседержитель время повернуть и день минувший
Вновь вернуть, как будто было все во сне, и нет потери:
Сидели дети за столом, и пили, ели, и лишь Иов уснувший,
Видел странный сон, как будто умерли они и он потерян.

Конечно Бог способен был пополнить все стада
И подарить Иову вновь детей, а он бы дал им имена,
И все бы стало хорошо, и счастлив  был Иов тогда,
Бог с ними со стадами, в чем скажите тех детей вина

Что умерли за то, чтоб спор решили меж собою Бог
И сатана? Иль истина достойна даже кровной жертвы?
И жил бы с этим грузом сам Иов еще лет сто, такой итог?
И никогда не вспомнил он имен детей тех мертвых?

Нет, Бог ведь есть любовь и жизнь, и люди не бессмертны.
Дороже нет ее и каждый человек для Вседержителя бесценен
И разговор наш с Господом идет века, и будем милосердны
Мы на земле к другим, ведь в каждом Бог и каждый ценен.

Примечания
1
   Феман – город в пределах юго-восточной Идумеи, ныне государство Йемен
2
   Шуах – в ассирийских рукописях упоминается земля Суху, расположенная к югу от древней хеттской столицы Кархемиша на реке Ефрат в районе впадения в него Белиха и Хабура.
3
   Наама – город на северо-западе Алжира
4
   Ас – созвездие Большой Медведицы
5
   Кессиль – созвездие Ориона
6
   Хима – созвездие Плеяд
7
   Шеод – преисподняя, ад
8
   Владыка ужасов – смерть.
9
   Тимпан – древний ударный музыкальный инструмент-мембранофон, рамный барабан, близкий бубну и тамбурину
10
   Рефаимы – обитатели шеола, тени умерших
11
   Аваддон – самая низшая и глубочайшая часть ада
12
   Север распростер – всемогущество Божие сказывается в установлении законов тяготения, силою которого поддерживаются в воздухе громадные светила северного полушария
13
   Сражает Рахав – Бог сражает морское чудовище (Рахав), чтобы оно не наносило вреда людям
14
   Дрок – горькое растение
15
   Наследие небес – побуждением подавлять грех в зародыше служила мысль о наказании (участь, наследие) за не целомудрие.
16
   Отрасли – потомки.
17
   Ковы – хитрые средства
18
   Прельстился ли я в тайне сердца моего и целовал ли руки? – чуждый служению золота Иов тем более не может быть обвиняем в идолопоклонстве, поклонению солнцу и луне. Он «не прельщался» их величественным видом и в знак почтения к ним «не целовал руки своей».
19
   Мой соперник написал – Иов желает, чтобы его соперник, то есть Бог, явился на суд с ним с обвинительным документом.
20
   Которую носил бы в восхищенье – в сознании своей правоты Иов не может допустить мысли, чтобы эта «обвинительная запись» доказала его виновность. Наоборот, она послужила бы свидетельством его невинности, восстановила бы его достоиноство («носил на плечах») и честь («возлагал бы ее, как венец»).
21
   Задаром ел ее плоды и не платил владельцам ренты часть – если все, что сказанное Иовом неверно, если он величайший грешник, наказания которого требует неодушевленная природа, то пусть на него падет проклятие поразившего первого человека.
22
   И не желай той ночи, среди которой гибнут целые народы –
   не желай божественного суда (ночь), так как этот суд (ночь) заканчивается гибелью целого народа
23
   Блеск золотой приходит с севера – месторождение золота , оно добывается на севере
24
   Чресла препояшь – собрать все силы, приготовиться к борьбе
25
   Вервь – гармоничное распределение частей
26
   Дикий бык – дикий бык не поддается приручению
27
   Ведь он быстрей коня – страус быстрей коня
28
   Десница – рука.
29
   Левиафана – крокодил.
30
   Он кипятит пучину, как котел и Нил вослед бальзамом льется – вода от быстрых движений крокодила приходит в такое же волнение, как при кипении и напоминает кипящие благовония, так как крокодил оставляет после себя запах мускуса.
31
   И остается след, светящийся за ним и бездну накрывает пухом – взволнованная крокодилом вода покрывается пеною, напоминающую по своей белизне пух.
32
   Кесете – подарки, металлический слиток.