из поэмы Поэты золотого века11

Не знаю, верить ли Поэту?
Но я ж проверить не могу...
Мне у кого спросить об этом?
А вдруг нечаянно солгу...
Москву создал князь Долгоруков!
Что говорит о том наука?
Был Юрий Долгорукий – князь
Потомок – Долгоруков – вязь
затейливо преобразила
его фамилью... "ий на ов"
в теченье будущих веков.
Так пожелала вся Россия.
Князь Долгоруков наш Поэт
был вхож он в царский свет.

И вновь доносы полетели,
надеются все на авось
и ткут опять интриг кудели.
Пройти Поэту довелось.
Чиновники не любят правды,
способны только на тирады...
...до дела, просто дела нет.
И виноват опять Поэт –
он личность, хоть и губернатор,
превыше совесть, честь ему,
он верен слову своему.
И ненавистен узурпатор,
и ненавистна света грязь.
Поэт потомственный же князь.

"Опасного соседа" с ходу
цензура запретила, но
помчалась в списках на свободу,
распространилась как звено
литературы своевольной.
Отсутствовал в ней запах стольеый.
Василий Пушкин был остряк
и щёголь, потому никак
он не воспринимался светом
всерьёз. Возглавил "Арзамас",
взбодрился сразу весь Парнас.
Признал племянника Поэтом.
"Парнасским стал он мне отцом!" –
воскликнул Александр стихом.

Им гонораров не платили.
Как и не платят нам теперь.
Поэты на наследство жили.
Так много испытав потерь,
они кутили беспробудно
и проводили время бурно.
Таким Милонов был Поэт.
В двенадцатом году запрет,
Просился на войну, не взяли
Не мил ему стал царский свет,
таков Милонова портрет.
В четырнадцатом уж призвали
страдальцам чтобы помогать,
нуждающихся выявлять.
04.08.22г.

Учитель Пушкина Жуковский
победе рад ученика.
Ему он выпалил по-свойски,
не дрогнула его рука,
он сделал надпись на портрете –
признанье гением Поэта,
определяя яркий путь,
и главное чтоб не свернуть.
Желал ученику наставник,
не раз он выручал его,
и от Сибири спас, в село
сопроводил его исправник.
Жуковский смертный список вёл,
пока Поэт не отошёл.

В письме к Жуковскому есть строки:
"Мой друг! Я видел море зла..."
что все дворцовые пороки
ломают нежные крыла.
Война показывает глупость
и генералитета тупость,
но в нападающей стране
с идиотизмом наравне.
Отечество кто защищает,
все совершают подвиг свой,
вступив с врагом в неравный бой.
И продвижения лишает,
и рушит нападенья план.
Виват со славою бойцам –

Поэтам золотого века,
кто власти не терпел царей.
И вспоминается аптека
под ярким светом фонарей
серебряного века с Блоком.
Ахматовой, каким-то боком
принявшей этот тяжкий груз,
переходящим в злой Союз
писателей социализма.
Талантливо служив вождям,
и вам я должное воздам
в тиши печали реализма.
Иного выхода-то нет.
Да будет вдохновенья свет!

Писал, как Марин, только лучше
Поэт-гусар и генерал.
В строке преобладали чувства,
а слов, невидимый хорал.
В Отечественной партизанил,
в тылу врага шумело знамя.
Осиновым листом дрожал
француз, от партизан бежал
и не оглядывался конный,
бросая порох и фураж.
И слышен был его мандраж.
Он был Поэт великотронный –
Давыдов воин-партизан.
И как Поэт он всюду зван.