Третья московская метель

Метель паутинится над тишиной,
чуть смежив, сомкнув снеговые границы.
Застыл подмороженный, серый покой
в железобетонной, февральской землице. 

Снежок набивает пуховый покров,
настил пополняется выпавшим снегом.
А белые ленты из пресных кусков
становятся неким синонимом меха.

Небесный запас сеет и порошит.
Обиневший ранний простор серебрится,
а фосфор луны безотказно горит,
беля, омертвляя уснувшие лица.

Кружок галогеновой, серой луны
висит серолико, совсем не болтаясь.
Сугробные ворохи обелены,
спадающей белью обильно питаясь.

На снежном, сыром и слежавшемся льне
искрятся упавшие, новые крошки,
которые быстро теряют в цене,
особенно возле лица и ладошек.

Пейзаж запушённый и свеж, и красив!
Столичная сказка из нот благолепий.
Летающий сахар, как капли росы.
А лютики звёзд золотятся на небе.

Пурга каруселит среди этажей,
среди обладателей ядерной кнопки,
среди белокрыших больших гаражей.
Буран всё засыплет и сделает топким...