Таланту А. П. Чехова. Ряженые

   Вечер. По улице идёт пестрая толпа, состоящая из пьяных тулупов и кацавеек.
Смех, говор и приплясыванье.
Впереди толпы прыгает маленький солдатик в старой шинелишке и с шапкой набекрень.
Навстречу толпе идёт «унтер», глядит на приплясывание.
— Ты отчего же мне чести не отдаёшь? - набрасывается унтер на маленького солдатика. — А? Почему? Постой! Который ты это? Зачем?
— Миленький, да ведь мы ряженые! - говорит бабьим голосом солдатик
и толпа вместе с унтером закатывается громким смехом -
Не солдатик, а прямо лунатик…

***
  В ложе сидит красивая полная барыня; лета её определить трудно,
но она ещё молода и долго ещё будет молодой... Глянешь в глаза – аж берёт дрожь…
Одета она роскошно. На белых руках её по массивному браслету, на груди бриллиантовая брошь.
   Около неё лежит тысячная шубка. В коридоре ожидает её лакей с галунами,
а на улице пара вороных и с медвежьей полостью сани -  залезайте сами...
Сытое красивое лицо и обстановка говорят: «Я счастлива и богата».
Но не верьте, читатель, в счастье это!
«Я ряженая, - думает она. - Завтра или послезавтра барон сойдется с Nadine
и снимет с меня всё это...»
***
   За карточным столом сидит толстяк во фраке,
с трёхэтажным подбородком и белыми руками.
Игрой завлекает и сам ей увлекается!
Около его рук куча денег. Он проигрывает, но не унывает.
Напротив, он улыбается.
   Ему ведь ничего не стоит проиграть тысячу, другую. Кошелёк его тост и нов!
В столовой несколько слуг приготовляют для него устриц, шампанское и фазанов.
Он любит хорошо поужинать. После ужина он поедет в карете к ней.
Она ждёт его. Не правда ли, ему хорошо живётся? Лик его становится всё улыбчивей.
И он счастлив!
Но посмотрите, какая чепуха шевелится в его ожиревших мозгах!
«Я ряженый. Наедет ревизия и все узнают, что я только ряженый! Это же всех дел крах!»
***
  На суде адвокат защищает подсудимую...
Это хорошенькая женщина с донельзя печальным лицом, невинная!
Видит бог, что она совершенно невинная!
Глаза адвоката горят, щёки его пылают, в голосе слышны слёзы - их море!
Он страдает за подсудимую, и если её обвинят, он умрёт с горя!..
    Публика слушает его, замирает от наслаждения и боится, чтоб он не кончил на этом.
«Он поэт», - шепчут слушатели. Но он только нарядился поэтом!
    «Дай мне истец сотней больше, я упек бы её! - думает он. –
В роли обвинителя я был бы эффектней при всём сборище этом!»
***
По деревне идёт пьяный мужичонка, поёт и визжит на гармонике.
На лице его - пьяное умиление.
Он хихикает и подплясывает. Ему весело живётся, не правда ли? Нет, он ряженый.
«Жрать хочется», - думает он. В думах его – только о еде благое мнение!
***
Молодой профессор-врач читает вступительную лекцию.
Он уверяет, что нет больше счастия, как служить науке. Так все великие говорят!
«Наука всё! - говорит он, - она жизнь!» И ему верят...
    Но его назвали бы ряженым, если бы слышали, что он сказал после лекции жене своей:
Теперь я, матушка, профессор не кислых щей!
У профессора практика вдесятеро больше, чем у обыкновенного врача за год.
Теперь я рассчитываю на двадцать пять тысяч в год!
***
Шесть подъездов, тысяча огней, толпа, жандармы, барышники. Это театр.
Над его дверями, как в Эрмитаже у Лентовского, написано: «Сатира и мораль».
Прямо Монмартр!
Здесь платят большие деньги, пишут длинные рецензии, много аплодируют
и редко шикают... - Храм! Ни разврата, ни  нахальства.
Но этот храм ряженый. Если вы снимете «Сатиру и мораль»,
то вам нетрудно будет прочесть: «Канкан и зубоскальство».
________
А.П. Чехов.  Ряженые.
Вечер. По улице идет пестрая толпа, состоящая из пьяных тулупов и кацавеек. Смех, говор и приплясыванье. Впереди толпы прыгает маленький солдатик в старой шинелишке и с шапкой набекрень.
   Навстречу толпе идет «унтер».
    — Ты отчего же мне чести не отдаешь? — набрасывается унтер на маленького солдатика. — А? Почему? Постой! Который ты это? Зачем?
— Миленький, да ведь мы ряженые! — говорит бабьим голосом солдатик, и толпа вместе с унтером закатывается громким смехом...
***
В ложе сидит красивая полная барыня; лета ее определить трудно, но она еще молода и долго еще будет молодой... Одета она роскошно. На белых руках ее по массивному браслету, на груди бриллиантовая брошь. Около нее лежит тысячная шубка. В коридоре ожидает ее лакей с галунами, а на улице пара вороных и сани с медвежьей полостью... Сытое красивое лицо и обстановка говорят: «Я счастлива и богата». Но не верьте, читатель!
«Я ряженая, — думает она. — Завтра или послезавтра барон сойдется с Nadine и снимет с меня всё это...»
***
За карточным столом сидит толстяк во фраке, с трехэтажным подбородком и белыми руками. Около его рук куча денег. Он проигрывает, но не унывает. Напротив, он улыбается. Ему ведь ничего не стоит проиграть тысячу, другую. В столовой несколько слуг приготовляют для него устриц, шампанское и фазанов. Он любит хорошо поужинать. После ужина он поедет в карете к ней. Она ждет его. Не правда ли, ему хорошо живется?
Он счастлив! Но посмотрите, какая чепуха шевелится в его ожиревших мозгах!
«Я ряженый. Наедет ревизия, и все узнают, что я только ряженый!..»
***
На суде адвокат защищает подсудимую... Это хорошенькая женщина с донельзя печальным лицом, невинная! Видит бог, что она невинна! Глаза адвоката горят, щеки его пылают, в голосе слышны слезы... Он страдает за подсудимую, и если ее обвинят, он умрет с горя!.. Публика слушает его, замирает от наслаждения и боится, чтоб он не кончил. «Он поэт», — шепчут слушатели. Но он только нарядился поэтом!
«Дай мне истец сотней больше, я упек бы ее! — думает он. — В роли обвинителя я был бы эффектней!»
***
По деревне идет пьяный мужичонка, поет и визжит на гармонике. На лице его пьяное умиление. Он хихикает и подплясывает. Ему весело живется, не правда ли? Нет, он ряженый.
«Жрать хочется», — думает он.
***
Молодой профессор-врач читает вступительную лекцию. Он уверяет, что нет больше счастия, как служить науке. «Наука всё! — говорит он, — она жизнь!» И ему верят... Но его назвали бы ряженым, если бы слышали, что он сказал своей жене после лекции. Он сказал ей:
— Теперь я, матушка, профессор. У профессора практика вдесятеро больше, чем у обыкновенного врача. Теперь я рассчитываю на двадцать пять тысяч в год.
***
Шесть подъездов, тысяча огней, толпа, жандармы, барышники. Это театр. Над его дверями, как в Эрмитаже у Лентовского, написано: «Сатира и мораль». Здесь платят большие деньги, пишут длинные рецензии, много аплодируют и редко шикают... Храм!
Но этот храм ряженый. Если вы снимете «Сатиру и мораль», то вам нетрудно будет прочесть: «Канкан и зубоскальство».