Девятый круг

               
Вот город: монстр в асфальтовой тюрьме.
Он дышит. Он живой. И даже ночью.
Из пор его: подъездов и парадных
Выплескивает люд живой, нарядный.
Его веселье  лживо и порочно
В гламурном, пряно пахнущем ярме.

Общение, как телеграфный текст.
Язык – урод. Сплошные междометья.
И смайликов топорных пошлый ряд.
Существованья грешного обряд
Повелевает в пору лихолетья
Иметь простой, доступный всем рефлекс…

Диктуют связки улиц свой язык.
Знак, перекресток, стекла магазинов,
Рекламные бигборды в красках злых.
Шум, суета, толкучка бьют под дых.
Повсюду: автоматы и машины
Фиксируют подробности в «дневник».

Цифровизация. Другого просто нет.
Проворят для народа свой "Освенцим".
А люд пока не чувствует беды:
Наслушается в день белиберды
От информационных отщепенцев,
Не ведая, что он – эксперимент.

Проходит век. Другой. Двадцатый. Вдруг
Внезапно всё ускорилось донельзя.
И спид, и пандемия, и война...
Дознаться трудно: чья это вина.
Не попадёшь в десятку, как ни целься.
Всё ближе Дантов ад,– девятый круг…