День 1 Хтоническая старушка

Она всегда ходит с раскрытым зонтом. В любую погоду. Нет, не потому что старушка боится промокнуть под внезапным дождём или перегреться на солнце. Этого она в своей жизни перевидала много. Просто она любит свой зонт и всегда держит его в руке. Даже когда он мешает ей делать покупки на рынке.

 О, она очень любит покупать фрукты у дачников – спелые яблоки, медовые сливы, золотистый виноград, сладкую малину. Когда старушка с каменным скрежетом в костях протягивает сухую руку, чтобы коснуться кончиками пальцев бархатистой поверхности продолговатого абрикоса лунного цвета, будто она прикасается к поверхности другой планеты, восхитительной и далёкой, лицо её озаряется невероятным сиянием глаз, ибо глаза её теперь как ночные звезды, которых не видно на дневном небе обыденности.

Губы старушки складываются в открытую улыбку, именно складываются, потому что все движения её лица будто состоят из отдельных деталей, как в калейдоскопе. Словно кто-то повернул трубку и узор лица сложился в улыбку, обнажив при этом удивительно ровные красивые зубы, вырезанные из молочно-белого кварца.

Так она медленно проходит вдоль прилавков, и платье её, сотканное из степного ковыля, льнет к тяжёлым ногам, как трава к земле, и руки её с приросшими к ним глиняными пальцами кажутся древней мозаикой, выложенной из горного камня. А пахнет от неё чабрецом и пижмой, и слова её как будто не произносит она сама, а только подхватывает губами звуки  ветра и складывает их в речь. Кое-где старушка, останавливаясь, бросает в плетеную из лозы корзину горсти чёрной и красной смородины, сочных вишен, бурого крыжовника или крупной глянцевой ежевики, достаёт монеты из серого пыльного кошелька и расплачивается всегда только ими.

Каждый, кто встречал взгляд её, чувствует в ней что-то колдовское да нездешнее, что-то, пробуждающее глубины памяти, о которых до этого в себе и не подозревал. Литосферные плиты, призраки древних курганов, подземные воды, холодные к человеческим страстям, сумеречный блеск самоцветов – вот что такое её глаза.

А солнечные пальцы её берут кисть синего винограда и на секунду кажется, будто растёт она прямо из них. И при всей своей тяжести, фигура старушки пропитывается свежестью этих фруктов, их молодым соком, как будто они её вновь обретенные дети, данные в награду за долгую, трудную жизнь.

Наполнив свою корзину, старушка идёт из города к реке. Вот ноги её ступают на старый деревянный подвесной мост, и он качается из стороны в сторону, здороваясь с нею, а потом замирает, затаив дыхание, и только сухие доски поскрипывают под старушечьими медленными ногами. На середине моста она останавливается и роняет корзину в бурлящую воду, поток на мгновение становится цветным и искристым, а старушка кивает головой и идёт дальше. На другом берегу она складывает зонт, как будто крону вкладывает обратно в дерево, и садится серым камнем у дороги, а рядом с камнем лежит теперь сухая коряга.

Тех, у кого купила старушка фрукты, на будущий год ждёт большой урожай, а вместо её монет в кошельке найдут самоцветные камни.