Банановый рай. часть 7, 8, эпилог

Искра мизерная тлела
По дороге в Когалым.
Только доля расхотела
Гнать вновь в сети кабалы.
Вид заезженной кобылы
В тусклых окнах вижу я.
В безнадёжности,  порывах
Глас души, опять мольба.
Сила чувств обогревала
Выживать и просто быть.
В унижениях, в облавах
Не растерян дар любить!

Вера нас оберегала
Уводила от невзгод.
Ностальгия - пожирала.
Не сдавались ей в полон.
Ночь бездомная сулила
Полустанков мрачных, фон
Злобу, ненависть тушила
Я в себе, что жгла огнём.

К кассе ринулись стремглав
Телефон за грош продав.
Сели в поезд впопыхах
До конечной, на Пыть Ях.
В шансе так же сомневаясь,
С грустью встретив новый день
Путь не зная, повстречали
Указатель на Тюмень.
До Тюмени тыща миль
Мерзкий дождь, дорог эфир.
Поворотов чёрный спрут
Замыкался будто круг.
Темнота, что вор подкралась
Пустота в душе, усталость
Полосой зловещей трасса
Шум моторов, клубы газа.
Мимо мчались вдаль машины.
Чудо! Вдруг притормозил.
Парень прыгнул из кабины.
Муж бежал с последних сил.
Гена, парень дальнобойщик
Колесил Сибирь с лихвой.
Работяга был из Омска,
Ангел наш в тайге глухой.
Чтобы стало неизвестно,
С нами, дамы, господа!
Сбылись бы слова повесы:
"Заберёт ведь вас тайга."
На сибирской магистрали
Непролазные места.
Люди часто пропадали,
След забыт их на века.
Он мужик, отличный малый
Сотни жизней спас в тайге
Жертв масштабного обмана
Расплодилось на земле.
Холод, ночь, тепло в кабине
Пели песни, дальний путь.
Вспоминали, ночь прожили,
Сон сморил уже к утру.
Не давал тупых советов,
Вёз до дальнего поста.
В благодарность помним это
Вплоть до самого креста.
На перронах, полустанках
И вокзальной кутерьмы
Познавали жизнь с изнанки
В дебрях вечной мерзлоты.
Вновь привал в пустом вокзале.
Скрип. Несмазанная дверь.
Ночевать нам здесь, едва ли
Непогода и метель.
В сумрак где-то близ Тюмени
Память тащит иногда.
Пуст перрон, вокруг лишь ели
Мат поставила  судьба.
Бан пустынный, ночь и вспышки
Иней в окнах, страх и зло.
Взору вдруг предстали вышки,
Зоны мрачное пятно.
Дверь скрипела, еле слышно
Прерывая мысль, тоску.
В полночь вдруг вошёл парнишка
Судеб шанс, знать быть тому.
Взгляд его в туманной дымке
Хлад бездонной синевы.
Хищный взгляд добычу ищет
Боль, печаль застыли в них.
Крепко обняла чужбина,
Хлеб и боль всё пополам,
В час тревоги мы делили.
Всё не перескажешь вам.
Чашу хрупкую везенья
Козни жажды каждый час.
Взгляды полные презренья
Сон я вижу и не раз.
Шаг за шагом ближе к цели
Открывался мир иной.
Ночь, шальные карусели
Бег по кругу, путь домой.

Часть 8

В памяти всё тот же случай
Тамбур, холод, поезда.
И мужчины: муж, попутчик
Проверяющих орда.
Зад явила электричка,
Мчась в заснеженную даль
В закоулках, на куличках
Доля пряталась в туман.
Чуждый в окнах тусклый свет,
Снег срывался, осень всё же.
Глаз с прищуром сверлит твердь
Пот холодный вниз по коже.
Полустанок в захолустье.
В безысходности кружась
Переезды, перепутье,
Глас в душе, и вновь мольба.
Страх и риск. Толкнули двери
Женщины, увидев взгляд:
- Пить. Воды. Не жалко леди?
Бог за доброту воздаст.
- Русские? - сверкал заметно
Глаз раскосый у мадам.
Прочь иди, здесь не харчевня,
Двери сзади, господа!
Речь её тупа, постыла,
Мир как есть сошёл с ума,
Словно горечь от полыни
Ощущала на губах.
Слог долбил в мозги всё рьяней
К бездне оставался шаг
Жизнь была? Клочок пусть рваный
Настоящий он, без врак.
Затянулся раны след
Только шрамы так же ноют.
Общий в прошлое билет
Называем мы, судьбой.

Наполнялась чаша гневом
Шире глаз открылся нам.
Подлость, низость и обман,
Встречи с ними дьявол дал!
Вечер. Где-то в Подмосковье
Спешный делали привал.
Коп из местного сословья
Пошатнувшись паспорт взял.
"Попрошайка" - заорал.
Завтра и теперь, отныне
Не забыть нам тот вокзал.
Вид блюстителя кретина
Карточкой визитной стал.

Сударь! Вы в пору предзимий
Шёл под коварной луной ?               
Ветром попутным гонимый
Прячась от острых углов.
Взглядов унылых, колючих
Колкости радуясь их.
Очи скрывая при случае
Умер иль всё ещё жив.
Норку поглубже приметил,
Ночь коротал до утра.
Слог, что в дрянной оперетте
Голос сорвался слегка.
Сударь! Бездомною псиной
Брёл ты под полной луной?
Надо ль в моей писанине
Ересь искать за спиной.

В ночь столица засверкала
Ярким заревом реклам.
Вид заснеженный вокзала,
Затхлость душ и перегар.
Сёла, люди, города
Было трудно в те года
В сотый раз всё объяснять
Ждать, надеяться, мечтать.
Ненавидеть и молчать,
В хладных тамбурах не спать.

Серые лица и поезда
Свет фонаря режет глаза.
Бег от себя, в бездну летя
Дальше и глубже под гулы вранья.
Шёпот в бреду, страх невозврата,
Истины путь, солнца услада.
Тучи сгущались часто над нами.
Люди, как ангелы души спасали.
В прошлом остался тревожный поход,
Злобной гориллой у райских ворот.



Эпилог

Быль написала о жизни, о счастье
Плен перекрёстков, о боли и фальши.
Дали порочные, факел на вышке
Пламя мерцало то дальше, то ближе.
Гнев поднимался с глубин подсознанья
Страх от реалий в среде обитанья.
Жажда глумилась, губы шептали
Это не сон, проснёшься едва ли.
Хмурые лица у бездны встречали.
Образ безволья с пустыми глазами.
Глядя в упор, врали, ох врали
В круге порочном с мечтой разлучали.
Что же вы так? Вы же не твари
В яму попали, но правду искали.
Хоть забывая о ней, скрежетали
Раненым волком о сталь и зубами.
Вам же не чужды людские страданья,
Вас, как и нас вели на закланье
Рабство приемля, вы рты закрывали
Факела свет мерцал и мерцает.
Снова рассвет, холод у края
Где же ответ? Вопросов лишь стая.
Крик воронья и тьма наползала
Замкнутый круг сжимался, сжимает
Я быль написала о жизни, о счастье
Но жизнь понимая всего лишь отчасти.